Кстати, вознаграждение за идею насчет открыток Элиана распорядилась отдать Шелли. Своих то счетов у нее пока не было, так что пусть семье достанется.
Маршруту девушка предложила дать отдельное название, и так в жизни столицы появилась Красная линия Радеров. Почему красная? Потому что по ней ездят красные полезно-развлекательные омнибусы. Кто такие Радеры, пассажирам из высшего света не стали объяснять, сам никто не поинтересовался, так и получилось, что название одного из шитеровских кланов навечно вписалось в историю человеческого Брулмепа.
Зачем маршрут вообще нужно было называть? Потому что Элиана со своей группой уже готовила и другие линии общественного транспорта. Не московское метро, конечно, со своими цветными линиями, но почему бы сразу не составить схему будущей транспортной сети в городе, которому попаданка уже предрекла грандиозное будущее с помощью своих идей? Так что следующими будут желтая линия, которая протянется вокруг Старого рынка и по ближайшим кварталам, там будут ездить омнибусы попроще, развозя клиентов рынка с их покупками, и зеленая линия, которая от нескольких ближайших городских ворот мимо гостиниц и кабаков поведет к Академии магии.
Самому омнибусу, их первому экипажу с обзорными окнами, Элиана тоже предложила дать имя – Большой Бэн. Не обошлось без сложностей. То, что экипаж и так большой, понятно. Но почему Бэн? Лернавай сразу заявил, что это наверняка странное наименование из мира Элены.
Та не стала отрицать. К тому же Большой Бэн это как раз туристическое название большой башни с часами в одной из столиц ее мира. Как символично: ведь всё завязано на туризм.
– Ты хочешь подать знак своим "другим людям"?! – разозлился тогда старший дознаватель, не слушая ее объяснений.
– "Другие люди" и так уже знают, что я, то есть Бальмануг, неместная. И само слово "омнибус" им тоже знакомо. Но разве вы не хотите найти других таких же как я? "Ходячих", то есть бродячих духов? – объясняла свой поступок девушка. – Тех, кого против их желания закинуло в ваш, непонятно какой мир, и люди теперь, может, растеряны? Или вы ждете, пока их всех найдут и вывезут мои земляки? А так, если мы в салон Большого Бэна повесим почтовый ящик, чтобы через него пассажиры могли отправлять те самые памятные открытки друзьям. Но на самом ящике напишем еще что-нибудь особенное, понятное только нашим... Например: "Напиши свое желание Деду Морозу, и оно исполнится"? Вы ведь понимаете, эйр старший дознаватель, что так кто-нибудь из наших... то есть из моих земляков может подать нам весточку? Или вы не хотите больше с такими, как я, связываться? А вдруг кто-то из других попаданцев знает… м-м, устройство самодвижущейся повозки? Способы переработки «нефти»? Или еще нечто полезное для вас? Или пусть ненастоящие котронцы сами рыскают по Осебрутажу в поисках своих людей, украденных вашим миром?
– Что за "почтовый ящик"? Что за "Дед Мороз"? – остальные вопросы из такой длинной и эмоциональной речи дознаватель просто игнорировал.
И да, здесь даже почтовых ящиков еще не было! Как и единой почтовой системы. Богатые горожане посылали курьеров или слуг с записками по адресатам или обходились почтовыми артефактами. А бедные сами ломали голову, как передать весточку, в другие города слали записки с обозами или попутчиками, или через кучеров междугородних дилижансов.
И вот опять, ее вопросы он проигнорировал, а свои встречные задает?
– Знаете, эйр старший дознаватель, я тут подумала... Мне ведь эйр Уеаткон обещал доплачивать за службу, то есть за дополнительные мои торговые и производственные объяснения и идеи. А насчет всяких там шпионских затей разговоров не было. Так вот, а Управление безопасности не хочет мне тоже платить за мои подсказки по вашему профилю? Если нет, то "Деда Мороза" вычеркиваем, пусть будет просто почтовый ящик, всего лишь эйр Виссонс заработает побольше монет на рассылаемых открытках.
Если вначале ее речи брови мужчины недоумевающе поднимались, то к концу Раймонд усмехнулся и едко прокомментировал:
– Твоя практичность... я бы даже сказал, изворотливость, эйра... иномирянка Элена, не знает границ!
– А что еще делать бедной попаданке, которую вы, эйры, вынуждаете выходить замуж? – протяжно выдохнула Элиана. – Мне же еще придется вначале приданное собирать...
– У тебя уже есть более чем хорошее приданное, эйра Маккин, ты теперь совсем небедная, – играли желваки у эйра Лернавая. – И в любом случае приданное не твоя забота, а твоей семьи.
– Ларков? – показательно ахнула девушка.
– Аршадан!
– Кстати, о семьях, – поменяла тему разговора Элиана. – Я хочу сделать благотворительный фонд имени Брина Маккин, моего покойного мужа. В память о нем. Чтобы каждый год выбирали наиболее отличившихся воинов и вручали им премию. Или их семьям, если воин погиб.
Потому что она нашла портрет Брина, это он был ее новым охранником в тот злополучный день. Именно он первым бросился тогда на ракаса в попытке спасти девушку, прекрасно понимая, что сам вряд ли выживет. Поэтому она хотела хоть так отблагодарить того отважного мужчину, чье родовое имя по странному стечению обстоятельств теперь носила. Потом, рано или поздно она вновь выйдет замуж, сменит имя, но хочется оставить память о Брине Маккин надолго в народе. Как, например, в ее мире Нобель увековечил свое имя через ежегодную премию имени себя.
Пока Лернавай озадаченно моргал, секретарь Абссамит, который был здесь же, покачал головой:
– Нет, эйра Маккин, вы не можете. Подобное решение, раз уж будет использовано имя рода Маккин, может принять только глава их семьи, граф Маккин.
– Почему? Брин же был моим мужем! Моей семьей! Неужели я теперь не имею права даже на его имя? Которое и мое тоже, вообще-то, – возмущалась девушка.
Раймонд уже пришел в себя и добавил:
– Нет, иномирянка, это Элиана была частью семьи Маккин. И подчинялась своему мужу, а через него его отцу, их роду. Так что да, сама использовать имя мужа ты не можешь.
– Совсем ничего не могу? – посмотрела девушка на секретаря.
Тот покачал головой. Тогда девушка пробурчала вроде как отстраненно:
– И после подобных новостей вы хотите, чтобы я согласилась вновь в подобную зависимость вляпаться добровольно?
Мужчины сделали вид, что не услышали. Выдохнула протяжно и добавила громче:
– Ладно, а благотворительный фонд имени брата Вогдана Аршадан могу создать? Мы же родная кровь, одна семья.
– Такие вопросы решает глава семьи, – повторил Абссамит. – То есть эйр Вакид Аршадан.
И что теперь делать, если "отец" с ней до сих пор даже не разговаривает? Не изъявил желания ее увидеть. Разве будет он ее слушать?
Но вдруг удивил Лернавай.
– Если у тебя есть какие-то особенные предложения по поводу этих благотворительных фондов, то напиши их на бумаге. А я возьму на себя разговор с главами родов, – заявил дознаватель.
Удивленная донельзя девушка спросила:
– Зачем вам это, эйр Лернавай?
– Затем, что ты, иномирянка, под моей ответственностью, и данную твою идею я считаю достойной и вполне выполнимой.
Но Элиана продолжала с сомнением смотреть на бывшего жениха. Не может быть так всё просто, что-то темнит безопасник. Мужчина понял ее настроение, уголки его губ дрогнули.
– А ты тогда расскажешь мне, что такое "дед мороз", иномирянка?
Ах вот что! Хочет встречную уступку! То есть... решил сэкономить бюджет Управления безопасности и не платить ей оклад на регулярной основе? Прищурившись, девушка решала, соглашаться ли на такие условия. Но потом мысленно махнула рукой, она же про еще одну зарплату от теневиков только ради стеба упомянула. Зато граф Лернавай уговорит других графов создать фонды имени их сыновей. Так и быть!
– Ладно, по рукам! – кивнул Элиана.
– По рукам? – не поняли местные.
Пришлось рассказать еще и о земной привычке пожимать руки, причем в деловом мире могли и женщинам-партнерам протянуть руку для пожатия.
