приказал я своему воину. — Я дам отбой только когда Таис окажется на борту моего самолёта. Пока же внимательно следите за каждым из гостей, которые к ней приходят и уходят, не выпускайте из вида саму Таис ни на секунду — и если надо, если воины Баевы станут препятствовать вам выполнять свои обязанности, я разрешаю вам прямую конфронтацию с ними.
— Будет сделано! — отчеканил Шарль. — Альфа, мы вас не подведем.
Разумеется, не подведёте, — подумал я про себя с усмешкой. — Если со мной что — то случится, Баев не позовёт вас в свою армию — у него и так полно хороших воинов; не станет награждать вас деньгами и недвижимостью — и из элитных солдат вы превратитесь в нищих охранников складов. Выживете, конечно, но это будет уже не жизнь, а так существование.
Закончив разговор, я убрал телефон в карман, решив, что думать о плохом исходе — пустое дело. Особенно когда победа так близко. И вообще, никуда Таис от меня не денется. Надо только подождать ещё совсем немного…
Выпив стакан воды, я отправился обратно в зал, где скоро должен был начаться Совет. Встретив по пути Германа, я не удержался, что не обнять старого друга.
— Мы давно не пересекались, — с укором заметил Альфа северных территорий. — Мы с Наташей надеялись, что ты приедешь на крестины Алексея.
— Прости, — виновато развёл я руками. — Как ты понимаешь…
— Понимаю, — перебил меня Герман. — Но ожидаю, что теперь ты пригласишь нас на крестины.
— Договорились, — рассмеялся я. И мы ударили по рукам.
— Уже известно, кто?
— Девочка, — повёл я плечом. — Дочь.
— Эх, друг, уже соболезную её будущим парням, — похлопал меня по плечу Герман. — Бедный ребенок. Ты же её запрёшь в одной из башен Ангулема — и будешь выпускать наружу разве что по большим праздникам. И то, в окружении роты телохранителей.
Я напрягся, потому что так далеко в будущее я никогда не заглядывал. Сначала мы воевали с Таис, потом беспокоились о здоровье малышки и её мамы, потом я разыскивал своих девчонок… Я никогда не думал о дочери как о взрослой личности. Нет, она представлялась мне розовым кульком с улыбкой её матери и моим чертами лица. Я представлял, как она скажет своё первое слово — на французском, разумеется — чем приведет в восторг всю Францию.
Но я как-то не думал о том, что будет… потом.
— О да, — рассмеялся Герман, — узнаю этот взгляд будущего папаши.
— Ты же знаешь, что у нас всё не просто.
— Знаю, — кивнул Герман. — Но знаешь, когда Наташка была беременна, между нами всё уже было хорошо. Но это всё — равно никак не подготовило меня к отцовству.
— Никогда бы не подумал, что скажу это, но тебе повезло, что твоя пара — стопроцентный человек.
Герман насмешливо фыркнул.
— Я не знаю, зачем Бай устроил весь этот цирк. Но ни один вменяемый Альфа не поддержит его. Если самка носит активную метку, и к тому же беременна — кому ещё она может принадлежать, кроме как своему мужу?
Поговорив ещё несколько минут на разные темы с Германом (мы не созванивались с ним больше четырех месяцев), мы оба решили вернуться назад в зал, когда меня отвлёк обеспокоенный Гийом.
Нам пришлось отойти в безлюдную комнату этажом выше — док явно был чем- то сильно взволнован, но не решался говорить при свидетелях.
— Альфа, я не знаю, что и сказать…
— Говори как есть, — пожал я плечами, стараясь не подавать виду, насколько я сейчас обеспокоен. — Что — то с ребенком? С Таис? Ей стало плохо?
Я был готов ко всему.
— Нет-нет, — покачал головой доктор. — Судя по анализам, которые мне предоставили для ознакомления, с Луной и вашей наследницей всё в полном порядке.
— Тогда?
— Тут другое, Альфа. — Гийом нахмурился и тихо произнес. — Жаннет только что увидела, как один из докторов Альфы Баева взял кое — что из лекарств …
— И?
— Таблетки для стимуляции…
— Чего? — рыкнул я, теряя терпения.
— … простите, Альфа, — машинально извинился Гийом. — Понимаете, эта группа лекарств используется либо для вызывания родов, либо для прерывания беременности. Представить, что какая-то оборотница решила сделать аборт я не могу, а значит … есть вероятность, что лекарство было взято из хранилища для нашей Луны.
Я ощерился, понимая, что Таис решилась на последнее.
— Они решили вызывать роды, чтобы остаться в клане Рамзи, — произнес я, не представляя себе, как моя девочка могла согласиться на такое. — Возможно, так они просто собираются выиграть время… возможно, это часть их нового плана.
— Нового плана? — нахмурился Гийом, но я махнул рукой, не желая вдаваться в объяснение.
— Если они уже ввели ей это лекарство, то нам просто придется иметь с этим дело — другого выхода нет. Если же они ждут окончания совета…
— Жаннет сказала мне об этом пять минут назад, — пояснил Гийом. — Я сразу же отправился к вам.
— А испанец?
— Доктор Альфы Баева всё ещё находится в медицинском отделении.
— Они не переиграют нас, — зло рассмеялся я. — Не в этот раз.
Тая
Когда мы вошли в зал, альфы уже были там. Много сильных, могущественных мужчин, подавлявших меня только одним своим видом. Добавьте к этому тяжелые, иногда презрительные взгляды, осуждающие качания головами — и, может быть, вы почувствуете хотя бы идею того, каковы были мои ощущения в этот момент.
Тем более что в зал я вошла одна.
Судя по всему, была какая — то специальная церемония или порядок, по которой Настю в зал не пустили вообще (о чем моя подруга возмущалась больше меня), а Кирилл Владимирович прошёл вперед один, после чего двери зала закрылись — и я на какое-то время осталась перед дверьми одна, если не считать два кольца охранников: первые были воинами альфы Баевы, а среди «внешней» группы я узнала кое-кого из французов, то есть эту охрану ко мне приставил Этьен.
Что ж, я нисколько не сомневалась, что Этьен предпримет нечто подобное.
Когда шотландский распорядитель разрешил мне войти в зал, я глубоко вздохнула, мысленно досчитала до десяти на латыни — и сделала первый шаг внутрь зала. Лишь сейчас осознавая, что время, которое у меня было для подготовки к Совету, я потратила совсем не так, как должна была.
Нет, я не жалела о том, что мы помогли Лере — я искренне хотела, чтобы эта девушка была в безопасности, и сама была счастлива от одной только мысли, что у неё получится убежать из стаи
