почувствовала, что сейчас упаду, но успела крикнуть отчаянно, счастливо:
— Ролан!
Кричать: «Не трогайте Лауру!», когда тебя жадно, страстно и крышесносно целует любимый человек, — это, я вам скажу, та еще задача. Но я справилась. Почти.
Ролан прижимал меня к себе и, похоже, ничего не слышал. Да и не воспринимал. Я взглянула на него осунувшегося, взъерошенного, больше похожего сейчас на лесного разбойника, чем на родственника короля. Секунду спустя я растворилась в поцелуе, позволив себя околдовать. Я летела, я парила. Всем своим существом растворяясь в любимом. Хотя бы на этот волшебный миг, желая, чтобы он длился и длился.
Когда очнулась, обнаружила, что гвардейцы всего лишь осторожно спеленали магией маму Ули и Ришки.
— Монсеньор! — донеслось до меня.
Звуки, отразившись от стен, оглушили. Возмущённый рык Ролана слился с испуганным возгласом Лауры. И кто из присутствующих здесь чудовище, позвольте спросить?
— Надо уходить! — Брази, а это оказался именно он, был воистину бесстрашен.
Молодой человек не только попытался прервать наш поцелуй, но и положил руку Ролану на плечо, пытаясь привлечь внимание монсеньора к реальности.
— Да, — отозвался Ролан. — Ты меня с ума свела, — прошептал любимый, взяв моё лицо в свои ладони.
— Прости.
— Монсеньор! — Брази побледнел. — Нас обнаружили.
— У-у-у! — подтвердила его мнение Лаура.
Выворачивающий душу скрежет слился с рёвом сотен глоток.
— Они что? — растерянно проговорил Брази и обернулся назад. — Выпустили… чудовищ?
— Ы-ы-ы-ы! — жалобно, но требовательно подтвердила его мысль Лаура.
— Освободите её! — я посмотрела на Ролана.
Он кивнул.
— Наш путь отхода был там, — вздохнул Брази, махнув туда, откуда доносился рев.
— Значит, воспользуемся нашим, — прошептала я.
Проём не то чтобы манил, но выглядел намного привлекательней, чем узкий проход, за которым чудовища жаждали разорвать всех и всё, что первым попадётся на глаза.
Мы сделали несколько шагов и оказались в огромной пещере. Стены, чуть вздрогнув, беззвучно сомкнулись прямо над нами.
— А какой был хороший план, — вздохнул Ролан, продолжая меня обнимать. — Всё сделать тихо. Хотя, Джо, надо было понимать: если речь идет о тебе, по плану не получится…
Захотелось зарычать. Потом укусить. Но я его поцеловала.
— Как вы вообще тут оказались? — спросила я, пока глаза привыкали к темноте.
Слышно, как рядом с нами щёлкают пальцами, гвардейцы пытались наколдовать светлячка, но у них ничего не получалось.
— Мы? — Ролан усмехнулся. — Когда ты сбежала из форта, я отправился за тобой с пятью гвардейцами. Но официально улетели-то все.
— Верно, — вспомнила я. — Ты же прилетел с пятёркой? Только с одной пятёркой.
— Всё было сделано так, чтобы наши друзья из Биргенгема думали именно так, и Ллонк купился!
— А остальные?
— Расположились в горах выслеживать Ллонка.
— То есть ты…
— Да! Кроме того, Грегор подогнал егерей из тех, что работали в горах. Эти люди знают каждый камень, но самое удивительное не это. Грифоны, именно они нашли потайные лазейки, ведущие внутрь гор.
— С ума сойти, — кивнула я, восхитившись масштабом проделанной работы.
— Мы вычислили лежбище, отработали подходы к норам, которыми пользовался Ллонк. Казалось, сами горы на нашей стороне. Думаю, они ненавидят аптекаря сильнее нас. Может быть, он пошел против духов гор, о которых мы читали в сказках?
— Дух, — вспомнила я закованного в странные наручники старика. — Мне кажется, что…
В это мгновение вспыхнул свет — болью ослепило глаза. Когда я смогла их открыть, то поняла, что мы остались вдвоём с Роланом. Гвардейцы, Брази, Лаура — все исчезли.
— Замечательно, — улыбнулся Ролан, — нас оставили одних. Честно говоря, я об этом мечтал.
Я посмотрела на него, недоумевая. Что за странное настроение? Мы, между прочим, под горой. И, как отсюда выбираться, непонятно. И… гвардейцы же не будут обижать чудовищ?
— Ты уже успела подружиться с кем-то из местных, и они бросились спасать тебя, обрушив все мои планы, — покачал он головой. — Хотя чему я удивляюсь? Это же Джо! Женщина, что приручила грифонов. И меня заодно.
— Никого я не приручала! Чудовище — мама наших девчонок. Ролан, здесь вообще нет чудовищ, все они проклятые Ллонком жители Биргенгема. Ты и сам был околдован. Помнишь?
— Помню. Так мама Ули и Ришки жива?!
— Да. За простым объяснением «горы забрали» скрывается спятивший злой гений. Ролан, Ллонк безумен. Но он и талантлив. Даже не знаю, чего в нём больше: безумия или одарённости. Одно ясно: горы тут не виноваты.
Ролан рассмеялся. И с чего на него веселье напало? В столь малоподходящий момент? Обнимает, целует, совершенно не обращая внимания на то, что мы в опасности.
Странно.
— Что с тобой, Ролан? Обычно ты всем недоволен. Кривишься, ухмыляешься. Меня всегда это злило. А сейчас? Мы в беде, а ты как будто рад и ничего не боишься.
— Я стал лучше, — чёрные глаза сверкнули в полутьме. — Благодаря тебе. Можно сказать, неустанно работал над собой. А сейчас. Я так счастлив, что ты рядом и что ты жива. Прости, ничего не могу с собой поделать!
— И поэтому ты улыбаешься.
— Да!
— Ролан! Сейчас не время!
— Ну, знаете ли, госпожа графиня!
Он прижал меня к себе, поцеловал в макушку.
— Ворчунья.
— Ролан! Не верю, что это говорю, но стань, пожалуйста, серьёзным.
Подменили его, что ли? Слишком много отдал сил во время операции? Откат? Или подземелья так влияют?
— Маленькая брюзга.
Я зарычала.
— Пошли, — вдруг решительно скомандовал он, схватив за руку и мгновенно став серьезным. — Нас приглашают.
— Куда?
— Не знаю, но, надеюсь, что не к Ллонку.
«Ллонку… Ллонку-у-у-у», — застонали, загудели злым эхом разгневанные горы.
— Видишь свет? — прошептал Ролан.
Я попыталась перейти на магическое зрение, ничего не вышло. Только голова заболела. Магия крошечным котенком свернулась в солнечном сплетении слишком слабая, чтобы вылезти и мяукнуть. Слава Спасительнице, я её чувствовала, но использовать ещё не могла.
Мы быстро пересекли пещеру, повернули налево. Проход оказался широким, точно парадная лестница дворца, ведущая к тронному залу. Высокие своды. Можно идти во весь рост, не боясь ушибить голову.
Где-то спустя сотню шагов мы оказались перед ровной стеной, гладкой, словно огромное зеркало. Отполированный до блеска чёрный камень сверкал, будто в ночном небе мерцают крошечные звёзды
— Тупик? — спросил Ролан, ни к кому особо не обращаясь.
— Вряд ли, — отозвалась я.
Сама не знаю зачем, подошла ближе и прижала ладони к ледяной стене, такой холодной, что пришлось сцепить зубы. Прикрыла глаза. Зашептала:
— Вы сами привели нас сюда? Что мы должны увидеть? Чем помочь?
Я ожидала, что раздастся скрежет, как тогда, когда мы с Лаурой пытались открыть проход. Тогда горы пустили, и я увидела того, кто
