едва слышного шёпота. — Он забрал её сердце?
Лукас втянул вдох.
— Похоже на то.
Моя голова шла кругом.
— Он где-то оставит его для Маркуса. И потом Маркус использует его, убивая кого-то другого.
«Третий раунд решающий, — подумала я. — Бл*дский третий раунд решающий».
Я прижала основания ладоней к вискам. Я не могла позволить ужасу взять надо мной верх; времени не было.
— П Парк.
— Что это?
— Алан Харрис, мужчина, который убил Зару, Питера Пиковера и Сэмюэля Брансвика. Мы нашли его квартиру, но его там не было, потому что он был здесь. Там была заметка. Розовый дом. И П Парк, до двух часов. Готова поспорить, он планирует оставить сердце Зары в П Парке до двух часов, чтобы его мог забрать Маркус Лайонс.
Лукас посмотрел на наручные часы.
— Уже начало второго. Неудивительно, что он спешил, — он покачал головой. — Но я не знаю никакого П Парка. Могу спросить у остальных…
— Нет, — перебила я. — Погоди. Зара тоже кое-что говорила, — я пыталась вспомнить точную формулировку. — Я должна остерегаться бойких языков и старательно продуманной лжи. И почтальон не всегда звонит дважды.
— В этом нет никакого… — Лукас резко умолк и посмотрел мне в глаза. — Почтальонский Парк, — выдохнул он.
Я уставилась на него.
— Точно. Нам надо как можно быстрее собрать всех туда.
— Все, кто свободен, ищут Маркуса Лайонса. Я не думаю, что кто-то вблизи Почтальонского Парка.
— Тогда тебе надо отправить их туда, — я стиснула зубы. — Сейчас же.
Глава 26
При нормальных обстоятельствах Почтальонский Парк — одно из самых очаровательных уголков в центре Лондона. Это зелёный оазис буквально в шаге от Собора Святого Павла и поистине душевное местечко. Там находится публичный мемориал и десятки гравированных табличек, посвящённых людям, которые умерли, спасая других, и чьи имена в противном случае могли быть забыты. Люди, увековеченные в Почтальонском Парке, были настоящими героями, и поэтому мысль о том, что Харрис и Лайонс использовали его как часть своей больной игры, казалась особенно тошнотворной.
— Если Мюррей заполонит парк полицией, их обоих спугнут, — предупредила я Колкахун, пока вжимала в пол педаль газа Таллулы и неслась к центру Лондона. — Это наш шанс поймать их обоих. Мы не можем облажаться.
— В кои-то веки детектив Мюррей на шаг впереди. Он предпринимает меры предосторожности, — она помедлила. — Но у Харриса хорошая фора. На мотоцикле он намного быстрее может передвигаться в дорожном трафике. Он уже мог приехать и уехать.
Вероятность этого была весьма высока.
— К счастью, — продолжала Колкахун, — расположение парка подразумевает, что те окрестности всегда кишат полицией. Мюррей послал пару патрульных прогуляться там. Они не приблизятся к Харрису, если увидят его, но сядут ему на хвост, если он появится. Все остальные высматривают мотоцикл.
Я выдохнула. Ладно. Зара сказала мне, что время будет на моей стороне. Время не было на её стороне, но я вынуждена была надеяться, что она говорила правду. Если так, может, мы сумеем положить конец всему этому ужасу.
— Мне осталось ехать менее пятнадцати минут, — сказала я. — Держи меня в курсе.
— Будет сделано.
Я пронеслась через следующий светофор. Лукас ехал где-то позади меня в своей машине, с вампами, которые поехали с ним к Заре. Его машина была намного роскошнее и дороже Таллулы, и на открытой дороге он бы давно обогнал нас, но Таллула имела преимущество на оживлённых улицах. Она могла проскользнуть по узким улочкам и обгонять более крупные автомобили так, как это не могла делать большая машина Лукаса.
— Давай, девочка, — подгоняла я. — Так быстро, как ты можешь.
Таллула выложилась на абсолютный максимум. К тому моменту, когда над близлежащими крышами показались купола собора Святого Павла, позади осталось много сердитых гудков и немало почти-столкновений, которых мы чудом избежали.
Почтальонский Парк был уже совсем рядом, когда перед нами показался автобус, и мне пришлось ударить по тормозам. Другая половина дороги была слишком оживлённой, чтобы нырнуть туда, а автобус ехал слишком медленно. Я выругалась и поискала место, где я могла бы остановиться и выскочить. Быстрее будет пробежать остаток пути.
Мой телефон снова зазвонил. Я выкрутила руль Таллулы влево так, что она заехала на тротуар. Пожилая женщина погрозила мне кулаком, но я проигнорировала её и ответила на звонок.
— Колкахун, — сказала я.
По её голосу я поняла, что новости не хорошие.
— Он пришёл и ушёл, — ровным тоном сказала она. — Под деревом оставлена сумка-холодильник. Патрульные к ней не притрагивались. Они держатся на расстоянии, но так, чтобы видеть её.
Я заскрежетала зубами.
— Харриса не видно? Мотоцикла тоже не видно?
— Боюсь, что нет.
Чёрт. Я выпрыгнула из Таллулы, держа в руке арбалет, и побежала мимо автобуса к концу улицы.
— Ладно, — выдавила я. — Я уже не далеко. Я пешком и доберусь до парка менее чем через пять минут.
— Сохраняй трезвый рассудок, — посоветовала она. — Мы ещё можем поймать Лайонса.
Я кивнула, добравшись до перекрёстка и обойдя смеющуюся группу подростков.
— Идиот думает, что крутой, раз он на большом мотоцикле, — сказал один из мальчиков.
— Он нас чуть не переехал, — ответила девочка рядом с ним. — Дебил.
Я резко остановилась и развернулась. В Лондоне много мотоциклов, и вероятность того, что они говорили об Алане Харрисе, близки к нулю. И всё же я не могла это игнорировать.
— Какой мотоцикл? — потребовала я. — Где?
Вся группа уставилась на меня как на сумасшедшую. Одна из девочек покосилась на мой арбалет, затем снова на моё лицо.
— Погодите, — медленно произнесла я. — Вы та женщина-сверх. Детектив, который не может умереть.
Первый мальчик выпучил глаза.
— Это значит, что если мы вас убьём, мы не попадём в тюрьму за убийство?
Я потянулась к удостоверению. Для болтовни с подростками сейчас определённо не время и не место.
— Мотоцикл, — прошипела я. — Вы где его видели?
— Вон там, — мальчик показал большим пальцем за плечо. — На последнем повороте.
— Видели,
