— Мой добрый сосед всегда выставляет корзину с припасами в условленное место, -
рассеянно отозвался Тень, усаживаясь напротив меня. — Разумеется, он понятия не имеет, кто именно оставляет ему серебро каждый месяц. Кстати, надо распорядиться продолжить этот обычай. Вдруг пригодится?
Я невольно засмеялась.
— Не думала, что ты раньше жил так… скромно.
Тень обвёл задумчивым взглядом комнату:
— Мне это нравилось. Иллюзия свободы от Триумвирата. Даже час отдыха вдали от них был лучше, чем ничего.
— Жалеешь, что это время закончилось? — тихо спросила я. — Жизнь, где ты не был правителем?
Тень помолчал.
— Немного, — наконец сказал он. — И мне будет жаль, когда эта ночь закончится.
Он взглянул на меня с лёгкой насмешливой улыбкой:
— Но всё должно идти своим чередом, Дара-Закладка. Например, ужин.
Верный своим словам, Тень тут же достал из корзины восхитительно пахнущий свёрток с ломтями копчёного мяса, при виде которых у меня слюнки потекли. За мясом последовала ещё тёплая хрустящая булка, от которой я тут же оторвала руками длинную горбушку, горшочек с умопомрачительными грибами в густом соусе, покрытыми золотистой сырной корочкой, и прочие вкусности. Которые явно говорили о том, что с таинственным соседом ссориться не хотели, а вот угодить ему — очень даже. Впрочем, серебро тоже наверняка сыграло свою роль.
— Затишье и вкусная еда, — тихо сказала я, намазывая хлеб вкуснейшей овощной икрой. — Не верится, что…
— Что этот дом может сгинуть в огне уже следующей ночью, — кивнул Тень. — Утром я всё равно должен буду его покинуть. Правитель Рин Дредена не может быть предоставлен сам себе. Разве что, — холодная усмешка, — для недолгих визитов к человеческой любовнице.
— Представляю, как злорадствовали бы твои подданные, если бы эта человеческая любовница дала тебе от ворот поворот, — ввернула я, насмешливо глядя на него.
Глаза Тени сверкнули:
— Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь десерт.
— Десерт?
Тень проигнорировал вопрос. Но когда горшочек с грибами опустел и на блюде с ломтями мяса остался лишь последний ломоть, он отставил корзину с остатками припасов за поленницу и вернулся с горстью яблок и крошечным кувшином, содержимое которого поблёскивало смоляным золотом.
— Кленовый сироп, — поражённо проговорила я, протягивая к кувшинчику руку. — Откуда ты.
Тень легко шлёпнул меня по пальцам.
— Поливать им тебя я буду позже. А сейчас…
Я прижалась к его плечу, глядя, как он вырезает сердцевинки из яблок и заливает туда сироп. И заворожённо смотрела на огонь, пока Тень укладывал наш десерт в угли.
— В Подземье порой привозили яблоки, — заметил он, обнимая меня за плечи. — Но там не было живого огня.
— И всё же ты хочешь туда вернуться, — с горечью сказала я.
Тень коснулся моего подбородка, разворачивая моё лицо к себе.
— Не этой ночью.
— Ты почти принёс меня в жертву сегодня, — прошептала я. — Не представляешь, как мне было страшно.
— Думаешь, мне не было?
Наши взгляды встретились.
— Ты хотел этого, — негромко сказала я. — Хотел вонзить в меня кинжал.
— Тебе решать, — так же негромко ответил Тень, не отрывая от меня взгляда. — Довериться ли мне в том, что я никогда так не поступлю? Или проклинать меня за то, что я наполовину демон и искушение всегда будет кружить мне голову?
— Никогда не поступишь так со мной? — уточнила я. — Или вообще ни с кем?
Тень молчал.
— Ты не отвечаешь, — тихо сказала я.
— Потому что рядом ты и Конте, и мой брат дал мне слишком много, чтобы я. пренебрегал своей человечностью, — просто сказал Тень. — Он взял моё проклятие на себя — никто не делал для меня ничего подобного. Но я не преобразился целиком в ту ночь, Дара Незарис. Поэтому ответ на твой вопрос таков: я не знаю.
Я коснулась его руки, и наши пальцы сплелись, согретые теплом камина.
— Пока мы с Конте рядом, твоим ответом на любые жертвоприношения всегда будет «нет»,
— прошептала я. — Я уверена в этом.
Тень невесело улыбнулся:
— Тогда ты знаешь обо мне больше меня самого.
Я наклонилась вперёд, и мы прижались друг к другу лбами.
— Был ли я прав? — прошептал Тень. — Когда позволил Конте забрать у меня проклятие? Ты не представляешь, на что я его обрёк. Если Церон когда-нибудь его коснётся…
Он замолчал.
— И ещё, — с усилием добавил он, — это больно. Быть ему благодарным, хотя все эти годы я сваливал вину на него. А сейчас. сейчас я обязан ему всем, и ему плевать, что это разорвало мою гордость в клочья.
Я вспомнила слова, которые Тень сказал Конте. «Я этого не стою».
— Ему было плевать на твою гордость и упрямство, когда он спасал тебя, потому что он тебя любит, — прошептала я. — Это же так просто — любить. Ты много лет не верил, что для тебя это возможно. Но теперь я рядом.
Тень криво улыбнулся:
— Навсегда ли? Или только до того момента, как я уйду в Подземье за императорской короной?
— Сам знаешь ответ.
Тень хмыкнул:
— Сложно его не знать.
Я коснулась его щеки.
— Думать об этом сейчас бесполезно, — прошептала я. — Есть лишь я, ты и завтрашняя битва, в которой мы должны победить. И яблоки в камине, и эта ночь.
— И твоя разодранная одежда, которую давно пора бросить в огонь.
Я невольно фыркнула. А Тень молча стал расстёгивать мою рубашку.
— Сначала яблоки или мазь от ожогов? — негромко поинтересовался он.
Я покачала головой:
— Ожоги почти не болят. Утром.
— Тогда. — Тень сбросил с меня рубашку, под которой ничего не было, и обвёл взглядом обнажённую грудь. — Яблоки?
— Яблоки, — хрипло сказала я.
Тень осторожно вынул яблоки из золы и выложил на фарфоровую тарелку. И, отрезав совсем небольшой кусочек, поднёс к моим губам.
— Ты меня очень обяжешь, если откажешься их есть, — задумчиво проговорил он. — У меня давно чешутся руки связать тебя и подвергнуть страшным истязаниям за непослушание.
— Облить мои ягодицы кленовым сиропом и в таком виде отправить в бой?
— Куда хуже.
Я облизнулась на вожделенный кусочек и приоткрыла губы. Слизнула каплю сиропа и поймала пристальный взгляд Тени, когда ещё одна капля, сорвавшись с подбородка, упала на моё бедро.
Чёрт. Кажется, яблоки придётся есть остывшими.
— Ты самый потрясающий в мире демон, — прошептала я, стирая каплю сиропа с бедра и протягивая кончик испачканного пальца к его губам. Тихо засмеялась, когда горячий язык Тени коснулся подушечки пальца. Я так любила его в эту минуту. И теперь, когда проклятия больше не было, я наконец могла об этом сказать, правда?
Тень притянул меня к себе, и я начала расстёгивать его жилет, сидя у него на коленях.
— Не представляешь, как давно я хотела тебе это сказать. — Я потёрлась носом о его нос. — Я люблю тебя.
Короткая улыбка на лице Тени тут же сменилась болезненной гримасой. Его глаза расширились.
— Конте… — прошептал он. — Дьявол, какого чёрта я ему это разрешил!
— Ч-что?
Тень до боли сжал мои плечи.
— Он не забрал у меня проклятие, — сквозь зубы проговорил он. — Он просто получил его сам. Приказ Церона всё ещё на меня действует.
Я почувствовала, что бледнею. Тень всё ещё был проклят?
— Ты это почувствовал, когда я призналась тебе в любви?
— Очевидно.
Я в ужасе смотрела на него.
— Конте пожертвовал собой ни за что, и теперь мы оба прокляты, — мрачно произнёс Тень.
— Я идиот! Я знал, что не понял и половины в записях, которые нашёл в архивах. и всё же разрешил Конте это сделать. Если бы я мог повернуть вспять время.
— Только не это, — прошептала я. — И что же нам делать теперь?
Тень криво улыбнулся:
— Уже ничего. Что бы ты ни сказала, я не поверю, что твои чувства исчезли. Приказ Церона продолжит действовать.
Он резко встал, отталкивая меня на ковёр.
— Беги и не возвращайся, — произнёс его холодный голос. — Больше я ничего не могу тебе предложить.
