в школе никто и не сомневался. А куда это несчастное наивное дитя еще девать?
На удивление, несмотря на ненормальную маму, общее образование у Яфина оказалось неплохим. То ли он настолько любил учиться, то ли его школе повезло с учителями. А может, просто память была хорошая. Услышанные в детстве сказки и приключенческие романы он помнил почти дословно.
В общем, место среди людей с внезапно проснувшимся даром ему нашлось.
Подопечные Лоста, заметив интерес опекуна к этому недоразумению, сначала тоже заинтересовались, а потом дружно взяли его под свое крылышко, чтобы никто это чудаковатое существо не обидел. А обидеть могли, Яфин с радостью и врожденной непосредственностью давал для этого поводы абсолютно всем. Словно ему не хватало неприятностей причиненных выбранным матушкой именем.
Он мог застыть посреди коридора, мечтательно глядя в потолок. И лицо при этом у него было такое, что даже Лост, шедший утверждать план своих лекций, едва удержался от того, чтобы его пнуть. Смог посреди первого практического занятия по зельям на вопрос преподавателя о том, что он себе там надумал, жизнерадостно ответить, что размышлял, как сварит зелье для роста волос, напоит им овечье стадо, специально для этого купленное, а потом будет продавать самую длинную овечью шерсть на свете, а все будут в восторге.
При виде школьных зомби, к которым новичков повели, чтобы попугать и наглядно показать, почему нельзя заходить за двери, на которых нарисован предупреждающий знак, этот чудик выдал жизнерадостную улыбку и заявил, что теперь знает кого вместо себя пошлет копать мамкин огород. А узнав, что зомби настолько тупы, что даже огород вскопать не смогут, немного помечтал и выдал идею о гигантских дождевых червяках, которые еще и петь будут, чтобы копалось веселее. И пока все удивленно на него таращились, он еще немного подумал и решил, что этих поющих червяков можно отправлять подкапываться под крепости, в которых обитает древнее и непобедимое зло. А узнав, что таковых в королевстве нет, очень расстроился и, судя по задумчивому виду, начал размышлять о том, как бы это зло вырастить в цветочном горшке на подоконнике и где потом поселить.
Чужие удивленные взгляды Яфина не смущали. Он наверняка успел к ним привыкнуть дома. Как он смог бы со своей мечтательностью и неожиданными идеями выжить в крепости около болота, Яфин не знал, но ему туда и не хотелось. Как его никто не пришиб по пути от мамкиного дома до его лгуна-учителя — не знали все остальные. И мнения насчет Яфина разделились кардинально. Одни были уверены, что этого бедолагу надо было еще в младенчестве подушкой придушить, во имя человеколюбия и избежания будущих проблем. Другие считали его бесполезным, но и неопасным.
И только один магистр Дановер, столкнувшись с Яфином в коридоре и выслушав его очередную фантазию о пауках, которые будут выплетать защитные символы и развешивать их по заброшенным местам, чтобы там никакая пакость не завелась, одобрительно похлопал его по плечу и сказал, что с такими идеями он однажды вырастет в кого-то великого. Хорошо хоть не уточнил, в кого именно.
А спустя две недели после встречи старика Дановера и мечтателя Яфина случилась еще одна очень важная вещь, о которой никто, к сожалению так и не узнал. Даже Ваня не узнал, потому что ему никто не пожаловался. Никто не знал, что нужно жаловаться, да и о жалобах, вероятно, имел весьма смутное понимание.
Случилось это тогда, когда даже компания студентусов, распивавшая ягодное вино за разросшимися жасминовыми кустами, наконец разошлась, решив, что иначе точно не выспятся. Все остальные в это время давно спали. И даже луна со звездами спрятались за тучами и не спешили показываться.
Школа будто вымерла. А через ограждающую ее стену тихо-тихо, при помощи кошки, веревки и немного левитации перебрался человек в сером плаще. Этот человек, оказавшись в школьном саду, огляделся. Потом достал черный камень, подвешенный на цепочку и что-то зашептал. А когда камень заметно отклонился влево, пошел именно в ту сторону. И дошел в итоге до тех самых кустов жасмина, где пившие вино студентусы умудрились потерять часть закуски. Постояв немного возле них, прислушиваясь к загадочному шуршанию и похрюкиванию, человек хмыкнул, потом вытянул перед собой руку и зашевелил пальцами.
В кустах зашуршало интенсивнее. Одна из веток затряслась. А потом в руки человеку в плаще влетел еж. Большой и колючий еж.
— Перчатки, проклятье, перчатки, — простонал этот человек мужским голосом.
Еж его поддержал похрюкиванием.
А мужчина, вместо того, чтобы похвалить его за понятливость и поддержку, тихо выругался и поспешно засунул ежа в сумку. И вместе с ней пошел обратно.
Еж же в сумке посидел, подумал, почувствовал как оказался за пределами защиты школы, по-своему удивился, но узнавать, чем закончится это удивительное приключение, не стал.
И из сумки он просто пропал.
А дыра в ней появилась из-за того, что заполнившей его место энергии из ближайшего источника надо было куда-то деться.
Интерлюдия 2
Интерлюдия 2
Свернуть ему голову и избавить всех от проблем.
Когда-то давно мир был гораздо меньше и понятнее. И проще.
И нет, не какой-то один мир, а мир в понимании всего окружающего. Всего, до чего можно дотянуться, что можно только ощутить и о чем только догадываться. Вот это все и есть мир. А те закрытые в себе части этого целого, которые называют мирами существа их населяющие… Ну, они части, крошечные. А когда-то давно и весь мир был мал и понятен.
И наверное поэтому у него все получалось так легко.
А может потому, что того, что было сложно, он тогда попросту не замечал. Не помещалось оно в его маленький мир.
А может все дело было в том, что он сам был мал, даже не понимая этого. А потом постепенно рос, взрослел, а вместе с ним и мир становился все больше и сложнее. А он этого не замечал, пока всего не стало настолько много, что не замечать стало невозможно.
А как только заметил, сразу все стало тяжелее и сложнее, даже то, что раньше было просто.
