— Здравствуй, Доран, — я опустилась на стул, стоящий рядом с кроватью.
Мужчина словно постарел на несколько лет за то время, что я его не видела. Лицо осунулось, глаза впали, а волосы на висках подернулись сединой. Я окинула Дорана жалостливым взглядом, за что была награждена укором в его глазах.
— Только не смей желать мне здоровья и скорейшего выздоровления, — усмехнулся он с горечью в голосе.
— Не стану, — улыбнулась и я. Будто мои пожелания помогут облегчить боль больного человека… Никогда в это не верила.
— Была уже в ночлежке? Что там?
— Была, да… Говорила с Асьей. Она рассказала мне, почему ты здесь.
— Проклинала меня поди?
— Нет, она за тебя волнуется. Сказала, что приходит каждый день.
— Приходит, чтобы оплатить травы и настойки, но ко мне не заходит. Справляется о моем здоровье у Люсинды и на этом все.
— Я не знала… Мне Асья не говорила этого.
— Ну еще бы, — Доран на миг прикрыл глаза, будто зажмурившись от внутренней боли.
— Что говорит Люсинда, когда тебя отпустят домой?
— Никогда.
— Не понимаю…
— Что непонятного? Я проведу в этой комнате остаток жизни. Все последние несколько дней.
Я в ужасе распахнула глаза, уставившись на повеселевшего Дорана.
— Ой, не смотри на меня так, Алена. Я не стар, но болен. Только Асье об этом знать не надо, я хочу чтобы она поняла. как управлять ночлежкой в мое отсутствие. Всю ее жизнь к этому готовил, чтобы когда я помру, она не осталась в долгах и без крыши над головой.
— Она сказала, что тебя хватил удар, когда ты узнал про ее отношения с Гованом… Разве нет?
— Это был лишь пинок моей болезни. Да, я разнервничался, потому что не готов отпустить дочь в дом этого человека. Она выйдет за него, забеременеет, а я умру и мое дело вместе со мной. Не этого я хотел для своего ребенка, только не после того, что случилось с ее матерью!
Я открыла и закрыла рот. Хотела спросить, что случилось с мамой Асьи, но не смогла задать вопрос.
— Асье будет лучше привыкнуть к жизни в одиночку, к ведению собственного дела, и уже когда она встанет на ноги, тогда заведет семью. Только не сейчас и не с Гованом Хейлом.
— Почему не с ним?
— Потому что он!.. — Доран схватился за сердце, но когда я вскочила с места, чтобы позвать Люсинду, вскинул руку. — Все в порядке. Со мной все хорошо. Гован Хейл был любовником моей жены, я не могу позволить, чтобы моя дочь…
— Любовником?! Ему сколько лет?
— Он был еще юношей, когда они познакомились.
— Что стало с твоей женой? — я все же спросила об этом, подозрительно взглянув на Дорана. — Ты ее… убил?
— Что? Нет, конечно! Создатель, как тебе только такая мысль в голову пришла?
— Ну ты сказал, что…
— Убили ее, но не я. Гован Хейл был стражем прохода в Драконьи края, врагов у него тьма-тьмущая, а об интрижке Гована и Хлои была даже статья в газете. Не хочу об этом вспоминать, все!
— Прости. Я и не думала… ужас какой, — теперь я схватилась за сердце, чувствуя, как земля уходит из-под ног.
— Асья не должна знать обо всем этом, ясно тебе? Забудь все, что я сказал, я не должен был рассказывать.
— Я не скажу ни слова твоей дочери, можешь мне верить. И да, сама постараюсь забыть… кошмар какой-то.
Доран закрыл глаза, вытянув руки вдоль тела. Дыхание его стало спокойным и я поняла, что мужчина заснул.
Из комнаты выскочила в задумчивости, а когда Люсинда меня окликнула, то я подпрыгнула от испуга.
— Что-то не так? — лекарка глянула на меня обеспокоенно.
— Нет, все хорошо. Люсинда… — я нервно принялась рыскать по карманам пальто, нащупав еще один мешочек с золотом, протянула его девушке. — Это на лечение Дорана. Возьмите, — я впихнула мешочек ей в руку и, не прощаясь, поспешила на улицу.
Холодный воздух остудил мое разгоряченное лицо, дыхание выровнялось. Хотелось бы верить, что Доран рассказал о своей жене неправду, мало ли, может он бредит? Но что-то мне подсказывало, что сегодня этот мужчина изливал мне душу… на прощание.
Я брела по заснеженным улицам, чтобы успокоиться и подумать. Мороз меня уже не беспокоил, но Эйдена нужно было как-то вызывать и просить, чтобы проводил меня домой.
Пока я размышляла о том, как это сделать, Эйден пришел сам. Возле лавки со сладостями открылся портал, спугнув зевак у витрин, и в проходе показалась Соня, а следом за ней Рангорд и сам Эйден.
— Я не знал где ты будешь, поэтому решили, что выйдем в городе и поищем тебя, — маг захлопнул портал, но тут же открыл снова. — Домой?
Остаток дня мы с Соней провели в оранжерее. Теперь уже я рассказывала интересные истории о растениях, а дочка с интересом слушала. Особенно внимательно она прислушивалась, когда я называла названия миров… Меня это насторожило, но потом я с улыбкой подумала о том, что моей дочери совсем скоро не составит труда сходить в любой из этих миров.
— Я принесу тебе еще таких цветочков, — сказала Соня, поглаживая пальчиком лепесток только что распустившегося бутона на коротком зеленом стебле.
— Лучше не стоит, милая, ты же помнишь, что я говорила о Вилиаройсе?
— Что там живут кусачие и кричащие растения? Я и их тебе принесу, мы их посадим у ворот.
— Зачем? — я прыснула со смеху, не сдержавшись.
— Чтобы они кричали, когда кто-то придет в гости. Это же весело!
— Весело, — подтвердила я, представляя лица гостей, которых будет встречать дикий орущий цветок.
Глава 27
Поздним вечером, когда мы поужинали и я уложила Соню спать, я отправилась в свою комнату.
К счастью, не успев переодеться ко сну, я решила проветрить форточку и стекло в ней не оказалось разбито… К несчастью, камешек, который кто-то в него кинул, попал мне прямо в лоб.
— Ай!
— Алена? О, прости, пожалуйста, прости! Я не ожидал, что ты… Почему окно открыто?
— Потому что я проветриваю спальню перед тем, как лечь спать, Рангорд! — возмущенно прошипела, потирая лоб. Синяк поди будет. — Что ты там делаешь?
— Хочу позвать тебя на прогулку, но теперь, наверное, ты откажешься?
— Еще чего! Наоборот, я сейчас спущусь и укушу тебя за ухо!
Чтобы не быть голословной, я отскочила от окна и бросилась из комнаты. Преодолеть лестницу, холл и часть сада до фонтанчика, возле которого стоял Рангорд, удалось за пару минут и вот я уже стискиваю дракона в крепких объятиях, пытаясь дотянуться зубами до его уха.
Мужчина хохотал во весь голос и я очень надеялась, что он не разбудит весь дом!
— Уходим отсюда, — я потянула Рана за руку к воротам, когда в окошечке, которое было в комнате Форста, зажегся фонарь.
Уже на дороге за забором я позволила и себе рассмеяться.
— Ты как мальчишка, честное слово. Сколько тебе лет? Уже ведь больше сотни!
— По человеческим меркам я едва ли старше тебя, Алена. Вот тебе двадцать восемь, верно? Мне же лет сорок.
— Сорок! — воскликнула я, прижимая ладони к своим щекам. — Сорок лет это уже не молодость, а ты камешки в окно бросаешь.
— У меня хорошее настроение, мне захотелось немного… — Рангорд замолчал подбирая слово.
— Похулиганить? — подсказала я.
— Именно так. Поэтому сегодня мы полетаем.
— Как это? — я оторопело уставилась на мужчину, не веря своим ушам.
В темных глазах сверкнули янтарные всполохи и я не смогла сдержать восторженный вздох.
— Правда?.. Ты… ты обернешься?
— Надеюсь, нас не увидят, иначе вопросов у людей будет ну очень много.
— Давай уйдем куда-нибудь? Этот город не такой большой, мы можем пересечь вон ту улицу и окажемся на пустыре.
— Хорошая идея, но у меня есть лучше.
— Это какая?
— Смотри, — Рангорд обнял меня за талию и я доверчиво прижалась к мужчине. — Над морем сейчас грозовые тучи и если я взлечу с берега, то нас могут услышать, но не увидеть. Если кто-то окажется на берегу в это время, то пока он найдет взглядом то, что нарушило тишину, мы будем уже в облаках.
