Знал, чем задеть, шкура жандармская. Иван даже не шелохнулся. До Аськи и ему нет уж дела, у него была своя четкая цель и никакие провокации не смогут сбить его с истинного пути.
- Так я пойду? - Спросил Плут, не реагируя на издевку сыщика.
- Иди, конечно. – Рокотов отпустил великодушно и принялся трясти лежанку Цыгана.
Иван вышел из сторожки и потопал прочь, но далеко уходить не стал, схоронился. Как только домик покинули последние жандармы, он, озираясь, вернулся в помещение. Отодвинул несколько половиц в углу комнаты и достал из укрытия небольшой пузатый чемоданчик и свёрток. Сунув свёрток за пазуху, Ванька отряхнул колени и подхватил саквояж с пола. Он торопился, времени до полудня оставалось крайне мало.
***
Санкт-Петербург, наши дни
До сквера Аня и Гнездилов дошли скоро. Сквером Александр Сергеевич назвал Овсянниковский сад, примыкающий сразу двумя своими сторонами к Рождественской полицейской части и заключенный между Мытнинской и Старорусской улицами, проспектом Бакунина и 3-ей Советской улицей. Многоугольный парк, некогда разбитый на средства купца Овсянникова и им же содержавшийся, ныне принадлежал городу. Не так давно парк реконструировали, обновили лавочки и клумбы. Правда, сейчас весь сквер был усыпан снегом и лишь дорожки немного расчистили, чтобы местные жители могли гулять свободно. Двухэтажное здание Рождественской полицейской части, ныне перестроенное, но легко узнаваемое, виднелось в конце сквера.
- Когда-то здесь была пожарная каланча, а теперь её нет. - Прокомментировал Гнездилов на бегу, указывая рукой на постройку. – Только вот эта башенка, видите, напоминает об этом.
Это было забавно: о Петербурге ей рассказывал человек, который жил сто с лишним лет назад.
Аня запыхалась. Как же хорошо, что на ней сейчас джинсы, а не юбка в пол. В них она могла бежать довольно быстро и, не сковывая собственных движений. В Части и сегодня располагался отдел полиции. Путники перебежали пустынную проезжую часть, вошли на территорию сквера и поспешили вглубь парка, поближе к стенам полицейского управления. Народу в саду, и правда, не было. Лишь редкие собачники выгуливали в полусонном состоянии своих питомцев, вынужденные прогуливаться в это праздничное, а потому по всем признакам раннее утро.
Чтобы отойти совсем подальше от любопытных глаз, Аня и Александр Сергеевич сошли с дорожки и полезли через сугроб.
- Дальше не пойдем, а то можем попасть на камеры, которые вокруг полиции натыканы. Будут вопросы. Давайте здесь, между деревцами! – Предложила Аня.
Сыщик согласно кивнул. Аня достала часы из внутреннего кармана пуховика.
- Надеюсь в прошлом здесь так же малолюдно и никто не заметит нас, возникших из ниоткуда. – Понадеялась девушка. – Кстати, а извозчики тут есть? Или мы пешком пойдем к дому дяди?
- Я тут подумал, Анна Алексеевна. Может быть, нам не стоит тратить время и возвращаться к дяде? Все вещи у нас с собой, в полицейской части мне откроют любой кабинет. Переоденетесь там, это будет быстрее. До моей квартиры еще приличное время ехать.
- До вашей квартиры? – Недоумевала Аня. – Нам на Галерную, предупредить Николя.
- Ильинский живет в моей квартире, он ушел из дому, разругавшись с отцом. Я сейчас похож на сплетницу, но вы должны знать, потому что эта информация касается именно вас.
Планы, нарисованные в голове девушки, опять менялись.
- Ушел из дома? Отчего же он повздорил с отцом? – Спросила.
- Николай полон решимости вернуться к службе в армии, а старый граф против. После вашего скоропалительного исчезновения, Николя совсем исстрадался. И выход из этого состояния нашел лишь один – уехать из Петербурга и посвятить себя службе.
Сердце ее сладостно затрепыхалось где-то в горле. Он переживал их расставание! Но Аня взяла себя в руки усилием воли и прогнала все мысли.
- Это все потом, потом. Сейчас нам нужно его спасти. – Убеждала она себя. – Получается, нам следует ехать к вам на квартиру?
- Вряд ли Николя вернулся домой, пока я отсутствовал. Но сдается мне, ежели мы отправимся на Галерную, а потом только на мою квартиру, то непременно опоздаем.
- Да, вы правы, Александр Сергеевич. Тогда едем к вам, за Обводной канал. - Аня сжала в руке часы, готовясь перевести стрелку назад. Только сейчас девушка заметила, что циферблат брегета лопнул. – Ох, надеюсь, часам хватит сил, и они перенесут нас в прошлое! Держитесь за меня, пожалуйста.
Гнездилов взялся за ее локоть одной рукой, держа небольшой чемодан в другой, и приготовился. Его уже не удивляло ничего. Главное, чтобы все получилось!
Со стороны они выглядели немного странновато одетой влюбленной парочкой, которая зачем-то забралась на садовый газон, а теперь, обнявшись, миловалась прямо посреди сквера, будто другого места не найти.
- Ну, в путь! – Прошептала Аня и повернула колесико часов вниз. Закрыла инстинктивно глаза.
Морозный воздух вокруг них словно нагрелся, наэлектризовался, привычно став суше. Аня до сих пор не верила, что прямо сейчас она вернется в то время, где был Николай и совсем скоро они встретятся. Уходя, она попрощалась с любимым навсегда и убедила себя, что никогда больше его не увидит. А потом все события разворачивались так быстро, меняясь как в калейдоскопе, что она, постоянно спеша догнать их развитие, не успевала осознать происходящее. Но воистину: все, что ни делается – к лучшему!
До ушей Ани донесся какой-то хруст, и она открыла глаза. Разжала ладонь и увидела, что часы были сломаны, отслужив положенное им время. Стрелка лежала в руке отдельно, вперемешку с выдавленным и разбитым стеклом циферблата. Не часы, а кучка мусора.
Девушка огляделась. Они с Гнездиловым все так же стояли в парке, держась друг за друга. Неужто не получилось? Но сомнения были напрасны – ограда сквера имела теперь другой цвет; яркой, пластиковой детской площадки, которая красовалась посреди сквера, и след простыл. Так же, как исчезли из окон и пластиковые рамы; припаркованные у дороги авто и неказистые светофоры, подмигивающие прохожим то красным, то зеленым глазом. А над зданием полицейской части красовалась пожарная каланча. Получилось!
Гнездилов осмотрелся и, кажется, тоже осознал, что они вернулись в родное ему время. На городской улице было необыкновенно тихо, именно в этот момент даже извозчики не ехали по Мытнинской. Часы Винтера на башне пробили час до полудня, и Гнездилов обеспокоенно сказал:
- Поспешать надобно, Анна Алексеевна. Одиннадцать.
Аня кивнула. Они выбрались на дорожку сквера, пробравшись через сугроб, словно ставший глубже. Снега здесь явно было гораздо больше – он насыпался в ботинки и теперь таял, растекаясь внутри и намочив носки. Но это - такая мелочь по сравнению с тем, что они смогли-таки перейти обратно.
У въездной арки никого не было. И лишь караульный топтался у ворот, переминаясь с ноги на ногу в попытках согреться.
- Стой! Кто идет? Чего надобно? – Заметил служивый господина и спешащую за ним девушку в странном одеянии, напоминающем одеяло.
- Надворный советник Гнездилов. Не признал меня, Макар? – Усмехнулся сыщик привычно холодным голосом.
- Ох, батюшки! Александр Сергеевич, и правда вы! А Иван Степаныч говаривал, что Вас долго еще не будет, мол, уехали вы. – Охранник отворил ворота, впуская путников в арку.
- Мало ли, что сказал Рокотов. Тоже мне, нашелся провидец. – Буркнул Гнездилов.
Аня поразилась переменам, произошедшим в нем. Он снова был строг и собран, деловит и даже, суров как будто. Видно было, что здесь он держал лицо. Но Аня-то знала, что под напускной маской равнодушия и цинизма спрятана любознательная, сочувствующая натура. Некстати она вспомнила, как в эту часть сыщик привез ее на допрос и как пренебрежительно с ней разговаривал, отпуская язвительные замечания. Эх, как будто в прошлой жизни это было. Сейчас же они шли рядом внутрь полицейской части, чтобы переодеться и поспешить к Николаю.
Вошли на крыльцо. Гнездилов небрежно кивнул курившим там офицерам и отворил перед Аней тяжелые дубовые двери.
