повторила Леора.
Решётки, подцепленные крюками, со ржавым скрипом поехали вверх. Первым выбрался волк, потянулся совсем по-кошачьи, тряхнул шкурой и обернулся к Недил. Глаза у него блестели, как две стекляшки.
Кадет сплела пальцы, складывая знак, поспешно выговаривая формулу, пятясь. Она бы успела, на то и был расчёт, заканчивать жизнь самоубийством в её планы не входило. Но всё равно стало страшно, да так, что кишки в животе ледяными угрями заворочались.
Только вот делать ничего не пришлось. Волчица тявкнула коротко, клацнула зубами возле мужниного уха. Зверь покосился на подругу, глянул на Леору – разве что плечами не пожал. И потрусил к деревьям, притормозил, пометив ближайшую сосну. Волчица побежала следом. Она так и не обернулась, хотя Недил ждала. Да и с чего бы ей останавливаться? Достаточно того, что она человека защитила.
Вот такие байки обычно и называют охотничьими. Расскажешь кому, так не поверят.
Но Леора всё же ждала, смаргивая с ресниц дождевые капли, смотрела то ли на лес, то ли на мокрые каменные развалины. Вода на губах казалась солёной, как морская вода. Разве дождь бывает солёным?
Леора с детства помнила: еда для настоящего аристократа – это не досадная необходимость, а немаловажная и, главное, приятная часть жизни. Видимо потому, что властителям себя занять было особо нечем, на ужин отводилось не менее трех часов. Ну а чаще всего никакого регламента не существовало, за стол садились с заходом солнца, вставали же когда получится. Или не вставали, а валились под лавку, как пойдёт.
Господа в изгнании традиции бережно хранили.
В нижнем зале хозяйского дома стояло два стола: один, длинный, и не стол вовсе, а просто доски, положенные на козлы, даже скатертями не прикрытые; другой – солидный, дубовый, древний – водрузили на помост. За ним полагалось вкушать пищу шестерым, не считая принца и Леоры. К сожалению, её родной брат в число избранных входил. Ну а те, кто рангом помельче, расселись ниже, что называется «за солонкой», которая, между прочим, тут тоже присутствовала: громадная, серебряная, смахивающая на тазик с крышкой, изукрашенная литыми фигурками кабанов, лис, зайцев и пней. Когда-то её содержимое стоило больше, чем сама солонка. Сейчас же за стоимость одного лишь серебра, пущенного на этого монстра, можно было запросто купить все солончаки Приморья, но «верные» на самом деле трепетно хранили прадедовские устои.
За ужином приближённые Короля без трона вели себя как истинные рыцари, то есть жрали и пили, словно в последний раз, а восторги от поданных блюд и общества друг друга выражали громко, не всегда изящно, зато от души. Ну а Недил смертельно скучала: поела она быстро; кислятина, выдаваемая здесь за вино, её не привлекала, и Леора только вид делала, что пьёт, а больше заняться было решительно нечем, благо его высочество свою даму вниманием не баловал. Оставалось разглядывать зал и зевать в тяжёлый, старинный, чуть помятый кубок.
– Ты что творишь, балбес? – рявкнул рябоватый господин с вислыми усами, сидящий на краю «высокого» стола. – Смотри, куда льёшь!
Леора обернулась на звук затрещины, вытянула шею, пытаясь рассмотреть, кто там балбесом оказался. И поперхнулась, от неожиданности хлебнув из кубка бурды.
– Не в то горло попало? – заботливо поинтересовался Эрих, нежно похлопывая Недил между лопатками.
– Не-ет, – выдавила кадет, пытаясь откашляться в кулак, – просто… слишком кисло.
– Ну да, ты к местному пойлу не привыкла. Эй, как там тебя? Принеси леди что-нибудь получше. И не говори, что у вас нет.
– Как будет угодно, мой господин, – светлоглазый виночерпий поклонился с изяществом танцора, ухмыльнулся во весь рот, встопорщив усики-пёрышки. Кажется, затрещина, полученная им от вислоусого, парня нисколько не расстроила. – Один момент!
– Принеси вино вон к тому окну, – эдак небрежно бросила Леора, вставая. – Я хочу воздухом подышать.
– То окно выходит прямиком на скотный двор, – напомнил братик Недил, подозрительно щурясь.
От этого прищура его физиономия стала ещё неприятнее.
– Да? – удивилась кадет, судорожно соображая, что делать. – Всё равно там пахнет приятнее, чем тут.
– У тебя странные вкусы, сестрица.
– Это семейное, братец.
– Возможно. Пожалуй, и мне свежий воздух не повредит, я провожу.
– Вот тогда я точно задохнусь, – буркнула Леора.
– Вы и в детстве так чудно ладили? – усмехнулся принц. – Оставь её, Редил. Не думаю, что леди хочет сбежать. Да и никуда она с твоих глаз не денется.
– Спасибо, – Недил постаралась улыбнуться как можно очаровательнее. Очень надеясь, что её физиономия не слишком напоминает лицо паралитика. – Брат переоценивает мои таланты. Заблудиться в таком зале даже мне не под силу.
– Но, надеюсь, вы покидаете нас ненадолго, – Эрих галантно оторвал зад от стула, приподнялся, в очередной раз поцеловав Леоре ручку.
– Я слежу за тобой, – пробормотал родственник, когда кадет проходила мимо него.
Мог бы и не напоминать, в его наблюдательности Недил нисколько не сомневалась. К сожалению.
По случаю ужина ставни с оконных проёмов сняли, поэтому в нише на самом деле едко попахивало навозом, но зато и ветерок поддувал. А ещё, сев на высокий подоконник, Леора в тени оказалась, что тоже было важно.
– Леди? – подоспевший виночерпий снова поклонился, демонстрируя кувшин. – Вина?
– Встань сбоку и сзади, – шепнула кадет, стараясь поменьше губами шевелить. – Слуги не маячат перед господами.
– Да? – удивился парень, но, слава Отцу, послушался. – Никогда не замечал.
– Ты что тут делаешь?! – сама себе напоминая старую беззубую гадюку, прошипела Недил. – Совсем с головой беда?
– А сама-то? – надулся красавчик. – Между прочим, я тут не просто так прохлаждаюсь.
– Тебе не кажется, что двух принцев для одного замка – многовато, ваше высочество?
– Нормально, подумаешь, сложат ещё одну легенду, – беззаботно отозвался Карлес, единственный престолонаследник, не слишком успешно прикидывающийся слугой.
– Если тебя тут кто-нибудь узнает, то легенде точно быть. О том, как империя продула войну из-за одного тупого мальчишки!
– Эй-эй, ты думай, с кем разговариваешь, – всерьёз оскорбился венценосный идиот. – К тому же, я тебя старше.
– Зато дурее раз в десять! – шёпотом рявкнула Леора. – Где Редиш? Он с тобой или хоть у него хватило ума убраться отсюда?
– Понятия не имею, где твой обожаемый маркграф, – огрызнулся Карлес.
–
