Исповедь демонолога - Мария Николаевна Сакрытина

– Она и так его убьет, если захочет. Она и ее дружок играют в шахматы, а мы все – лишь пешки.

Возможно. Но когда я думал об этом, в душе поднималась злость. Они не могут управлять мною так. Я не марионетка!

Накануне экзамена принцесса явилась в мою комнату. Посмотрела на гору книг – эта гора все росла и росла, сколько бы я ни читал. Хмыкнула и протянула мне бокал с густой золотистой жидкостью.

– Это яд, госпожа? – пошутил я.

– Лучше. Пей, милый.

Это было снотворное.

– Удачи завтра, – услышал я, проваливаясь в тяжелый сон без сновидений.

А мне еще столько всего нужно было прочитать!..

У нас на Острове есть легенда о юноше, который угодил в плен к ведьме. Говорят, он был так красив, что даже солнце улыбалось: стоило ему поднять взгляд на небо, как облака рассеивались, и лучи ласкали землю.

Но солнце не помогло, когда злая и могущественная ведьма взглянула на юношу и захотела, чтобы он принадлежал ей. Она забрала его в свой ледяной дворец, где соблазняла богатством и властью. Но юноша не мог полюбить ее в ответ. Наверное, он был упрям. Мне представляется это так.

Тогда ведьма заставила его выполнять задания – конечно, неразрешимые. Совладать с ее конями, например. Принести ей солнечный свет в ладони или горсть живой воды из источника на краю мира. Все мгновенно бы прекратилось, скажи юноша ведьме «да». Но он предпочел задания. Они становились все сложнее, юноша терял силы и наконец заболел от истощения и умер.

В ярости ведьма расколола свой дворец, превратив его в гробницу – для себя и для него. Говорят, там, где раньше стоял этот дворец, нынче раскинулся луг с невероятно красивыми цветами, и солнце им улыбается – никогда там не бывает пасмурно.

Такая вот грустная легенда – я часто вспоминал ее в поместье Шериады. Если бы ей нужна была любовь, все было бы намного проще! Но ведьма из моей истории желала истязать меня заданиями ради какой-то высокой цели, которой я не понимал. И, как и герой той легенды, я чувствовал, что теряю силы. Меня, словно тонкий кусочек масла, намазывали на слишком большой ломоть хлеба.

Утром перед экзаменом я проснулся разбитым, словно и вовсе глаз не сомкнул. Меня заранее трясло.

В окно уже струился солнечный свет. Радужные стекла витражей переливались, словно дорогие самоцветы. Я бы не удивился, если бы узнал, что синие вставки, например, сделаны из сапфиров. У Шериады все было лучшим и просто умопомрачительно дорогим. Даже я.

Стоило мне открыть глаза, как я вспомнил об экзамене и испугался: «Я опоздал! Шериада не говорила, во сколько состоится экзамен, и даже как он будет проходить – она вообще ничего не объяснила. Но королевское испытание в наших школах начиналось рано утром – в восемь, а если сейчас уже солнечно, то время наверняка десять утра, не меньше. Я точно опоздал!»

– Принцесса приказывает явиться на завтрак через полчаса, – сказал Рай. – Эл, ты в порядке? По-моему, у тебя жар…

– А экзамен?

– Какой экзамен? Ты чего? А… Что, уже сегодня? Нет, принцесса ничего не говорила. – Он потрогал мой лоб, нахмурился и стянул с меня одеяло. – Вставай давай. Ори побоялся тебя будить. Думает, ты в него заклинанием кинешь. Ори, входи. Наш волшебник не дерется молниями, зуб даю.

Конечно, не дерусь. Я даже не знаю, как эти молнии создавать. И собираюсь поступать в академию магии!

– Господин. – Ори поклонился. – Прибыли новые костюмы из Нуклия. Если вы не возражаете…

Я не слушал. Меня колотило от волнения.

– Г-госпожа н-ничего не г-говорила про эк-кзамен, Ори?

– Она сказала, что вам нужно освежиться, одеться и прийти в столовую залу, господин. Я… я приготовил успокаивающий настой, но миледи запретила его давать. Простите…

– Поэтому его выпил я, – сообщил Рай. – Никогда не мешает как следует успокоиться. И вот, как огурчик. Наш Ори отличные зелья готовит! Эл, что-то тебе как-то плохо. – Рай нахмурился: – Ну-ка пошли! Утопим тебя в бассейне с кофе – это живо тебя взбодрит.

Нет, не взбодрило. От волнения мне было так холодно, что не помогли даже десять минут в самом горячем бассейне. Руки тряслись, я не мог даже удержать мочалку. Как я буду проходить полосу препятствий, если даже помыться не способен? А поединок? Рэйвен говорил, будет поединок.

– Эл, да не заморачивайся ты так! – Рай забрал у меня мочалку и сам ее намылил. – Подумаешь, какой-то экзамен! Ну провалишься – и что будет?

А потом посмотрел на меня красными глазами и бархатным голосом Повелителя, сам же и ответил:

– Этого мальчишки точно не будет. Я убью его у тебя на глазах. Но не сразу. Если ты для меня бесполезен, то зачем мне с ним церемониться? Тебя я, конечно, тоже убью, но его – первым.

Я сидел перед ним в мыльной воде и дрожал как осиновый лист.

– Ост-т-тавьте меня в п-покое!

Рай улыбнулся почти даже грустно.

– Слабак, – сообщил он. – Но тем лучше.

Потом Рай упал на колени на мокрый кафельный пол.

– Эл, у меня что-то голова кружится… Наверное, тут слишком жарко. Тяжело… Я пришлю к тебе Ори.

«Ты – не тряпка, ты что-то из себя представляешь, – уговаривал себя я. – Ты можешь защитить тех, кто в тебе нуждается. Однажды ты это уже сделал. Сделаешь еще раз – столько, сколько потребуется. Соберись».

Легче мне не стало, но я, по крайней мере, смог отослать Ори обратно в спальню и совладать с мочалкой.

Рай тоже ждал меня в спальне, осмотрел с ног до головы и выругался.

– Возьми себя в руки! Трясешься, как девственник перед первой ночью! Эл, что еще с тобой могут сделать, чего еще не делали? Да у этой принцесски со всей ее магией воображения не хватит!

«О, ты удивишься, – думал я. – Очень удивишься».

Сейчас мне хотелось закрыть глаза и представить, что всего этого нет и никогда не было. Ни денег, ни надежды, ни угрозы. Я просто собираюсь развлекать Лавинию – и ничего больше. Все привычно и обыденно. Ничего такого, с чем нельзя справиться.

Ори одевал меня буквально как веревочную куклу, а я даже не заметил, во что. Точно в черное, удобное и мягкое. Он еще что-то говорил про сменный костюм специально для экзамена по физподготовке. Я не слушал: