— То есть, намного старше, чем был я, когда навсегда покинул этот городок… Знаешь, говоря умными словами из досье, у меня не очень складывалась с местными “социальная адаптация”. Доадаптировался до того, что один местный травонул моего Джека. Я ему за это вбил зубы в мозг — и уехал в свой первый тур, чтобы дома не мелькать… С тех пор я не возвращался. Повидал много стран, знаешь ли. Такие, как я, много где нужны…
С этим Лео не смог бы поспорить, даже если бы очень захотел, но сжать кулаки до боли его заставила следующая фраза.
— …но начинается всё всегда с таких, как ты. Вы, умные и офигеть какие хорошие люди, цвет общества, двигаете идеи; мы, просоленные дорогами мудаки, за них сдыхаем… Только вот я уже сдох. Ты правда думаешь, что я на такое поведусь?
— Погибнут люди.
— Не моя половая трудность.
— Марон победит.
— Такие, как он, всегда побеждают. Мне плевать.
— Не плевать, — усмехнулся Лео. — И знаешь что? Ты меня бесишь, я тебя тоже. Не вопрос. Но по поводу Марона… Хотя бы иногда такие, как он, должны проигрывать.
— Красивые слова. Я зарёкся за такие соваться в пекло.
— Ну да, да, только деньги… Но ты сдох, Ник, как ты сам же справедливо заметил. Тебе нечего терять… А вот выгадать кое-что ты ещё можешь.
Ник возвёл очи горе.
— Тебя ждёт большое будущее, парень. Что, по-твоему, я могу выгадать? Уютную мемориальную плиту?
Лео почти ненавидел себя в тот момент.
Но только почти.
— Птица сирин может своей песней открыть дверь в другие миры, если знать, как просить. Говорят, в некоторых из этих миров мертвецы имеют больше силы, чем в прочих… И возможно, мы сможем уговорить птичку спеть для тебя тоже. Если поможешь победить Марона.
Ник прищурился, а после с кривой усмешкой покачал головой.
— Я же сказал: большое будущее.
* * *
Разговор с Ником Лео основательно измотал.
— Ты молодец, — сказала Лисса, — справился даже лучше, чем я предполагала.
Лео не чувствовал себя молодцом.
Скорее ему казалось, что он изгваздался в дерьме по самую маковку.
Однако, его призрачное войско пополнилось ещё одним членом, и впереди ожидал следующий “замкнутый мирок”.
— Давай зайдём сначала к купцу Ладию, — предложила Лисса, — но ещё раз предупреждаю: это будет трудно.
Лео пожал плечами: после всех предыдущих конкурсов его уже трудно было чем-то сильно напугать. Лисса поняла его правильно, и их затянуло в пасторальную картинку.
Лео моргнул.
Пока что он не видел ничего ужасного: семья завтракала за столом, шутила и смеялась. День был солнечным, и с террасы открывался поистине роскошный вид на Железную Долину — ещё не сожжённую зелёным пламенем, не изодранную боевыми чарами, не затопленную водой. По улицам лениво ползли обозы, самоходные машины и улитки, в воздухе витал запах выпечки и магии, горы опоясывали долину прекрасным венцом. Мать с сыном были веселы и счастливы…
Слишком веселы и счастливы.
— Да, — хмуро подтвердила Лисса его худшие опасения. — Они не помнят, что произошло. Им кажется, они снова дома.
Лео едва подавил сильнейшее желание схватиться за голову.
26
— Он просто взял — и погрузил их в иллюзию, в которой всё у них хорошо? Где он всё ещё жив, драконоборцы не нападали на долину и всё в том же духе?
— Да. Нескончаемый вечер, застывший во времени. Их личная маленькая закольцованная вариация на тему последнего мирного ужина.
Лео тяжело вздохнул и потёр глаза.
Всё, что он успел бегло почерпнуть на лекциях по психологии, непрозрачно намекало: отрицание явно не относится к методам здорового преодоления утраты.
С другой стороны, вряд ли он в принципе имел право тут хоть кого-то судить. И вмешиваться в это во всё… Бесконечный закат, который он созерцал, каким-то образом пугал намного больше, чем все предыдущие мирки вместе взятые. Было в этой пасторальной картине что-то… Лео не мог объяснить, но где-то на инстинктивном уровне эта атмосфера вызывала инстинктивный ужас.
— Может, нам стоит оставить всё как есть? — уточнил он у Лиссы. — Я не уверен, что хочу в это ввязываться.
— Но ты должен.
Лео скривился.
— Я не думаю, что оно того стоит. Уверен, мы отыщем других, более сговорчивых мертвецов. Здесь… это именно тот случай, когда семейные отношения слегка нездоровы и посторонним лучше не лезть.
Лисса вздохнула.
— Но ты должен хотя бы попытаться!
— Да кому я должен! — взорвался Лео. — Тебе не кажется, что Адион прав и ты действительно слишком много на себя берёшь?
Лисса поджала губы.
— Мне кажется, — отрезала она, — что ты не простишь себе, если хотя бы не попытаешься спасти их.
— Да от чего их спасать! — возмутился Лео. — Насколько я могу судить, с ними из нас всех всё более чем хорошо. Они живы, здоровы и даже счастливы…
— Они полностью погружены в иллюзию призрака, желающего забрать их с собой.
Вот тут он не понял…
— В смысле “желающего забрать с собой”?.. Слушай, я не верю, что из всех именно этот парень жаждет уничтожить свою семью. Не обижайся, но он совершенно не тот тип.
— Уничтожить? — криво улыбнулась Лисса. — О нет, он жаждет спасти их, не сомневайся! Но тут есть ма-ахонькая проблема: он не хочет их отпускать из своего мирочка. А, если он их не отпустит (или они сами не вырвутся), то, когда песня Сирина закончится, они все умрут.
Пресвятые тапочки-котятки, вот уж радость привалила!
Лео выругался. Подумал. Выругался ещё позаковыристей, а после — шагнул вперёд.
— Привет, — сказал он, — я не хочу показаться банальным, парень, но ты уже умер, и этого не изменишь. Будь осторожней со своим иллюзорным мирком, потому что иначе можешь утащить их за собой. Ты понимаешь это?
Ладий медленно повернулся к Лео; глаза у мёртвого купца были пустые и жуткие, как у куклы. Он явно хотел что-то сказать, но жена его опередила.
— Хватит лгать! — выкрикнула она сердито. — Зачем нужна эта подлая ложь? Ты завидуешь нашему счастью?
Да уж, вот было бы чему завидовать.
— Уважаемая, — сказал Лео так мягко, как мог, — вам нужна помощь.
— Самому себе лучше помоги! Я со своей семьёй, у меня всё хорошо.
— …Всё, что вокруг вас — иллюзия.
— У нас всё хорошо! — женщина мёртвой хваткой вцепилась в мужа. — Мы счастливы здесь, мы здесь под защитой, мы здесь в безопасности.
Лео призвал все свои запасы терпения.
— Вы здесь рискуете умереть, неужели не понимаете! Вы и ваш сын!
Маклан, сидевший всё это время в странно напряжённой позе, бросил на Лео, а потом и на мать отчаянно-беспомощный взгляд. Подросток, кажется, прекрасно понимал, что в происходящем что-то не так… Но не рисковал высказаться.
Лео считал, что тут нужен врач.
Или экзорцист.
Но, для начала всё же врач. А там, возможно, и экзорцист бы не понадобился.
Хотя, правду сказать, раньше он представлял себе одержимость призраком как-то иначе.
— У нас всё хорошо! Мы — дома! Мы — семья! — настаивала женщина. — Мы должны оставаться вместе, дома, здесь, тогда у нас всё будет хорошо!
Что вообще можно ей сказать в такой, блин, ситуации?!
— Ничего не будет хорошо, — отрезал Лео. — Прекрати это. Твой дом разрушен, твой муж мёртв, а сама ты — посреди кишащего мертвецами леса. И, если ты этого не признаешь, вы с сыном тоже рискуете умереть! Понимаешь ты это или нет?
Её глаза остекленели.
— Мы семья, — сказала она. — Мы должны быть вместе.
Лео захотелось рвать волосы, притом даже не на своей голове. Осознав, что тут номер не только сдох, но и протух, Лео снова обернулся к купцу.
— Ты убиваешь их.
Ладий заторможенно моргнул.
— Я защищаю их.
— Он защищает нас! — жена купца взвилась на ноги, закрывая супруга своим телом, оплетая руками. — Он сделал для нас этот безопасный мир, и мы тут останемся! Тут нет смерти, нет войны…
— И жизни нет тоже, — вмешалась Лисса. — Госпожа Шуя, пожалуйста…
