дам ей дополнительную охрану — двоих своих лучших воинов.
— Я справлюсь, — слышу нарастающую ярость в голосе мужа.
— Твои стражи допустили появление випры в покоях.
— А твои упустили пленника прямо здесь.
Оба брата снова стоят друг напротив друга. Нарастает напряжение.
— Остановитесь, — начинает Токела, но шаман его прерывает:
— Если её решили убить, то рано или поздно это случится, и все ваши воины окажутся бессильны, если только…
Все синхронно поворачиваются к шаману.
— … если только не выяснить у убийцы имя его нанимателя. Иначе придётся и в дальнейшем рассчитывать на помощь йоки. А боги не любят, когда люди полагаются только на них.
— Значит, допросим, — Вихо поворачивается к уцелевшему охраннику. — Зови стражей и этого в подвал. И караулить по-настоящему.
— Я готов искупить свою вину кровью.
— Ещё раз упустишь, на куски разрежу. И целителя к этому, — рявкает Вихо.
А меня раздирают два чувства: облегчение, что провинившихся никто не спешит вешать, и желание забрать своего Шера, потому что я начинаю чувствовать недовольство малыша, которому надоело работать удавкой. Но как это сделать, чтобы никто не понял, что мы с ним давно знакомы. Роу ведь не случайно умолчал об этом.
Последняя проблема решается сама. Едва рядом с пленником появляются новые воины, ошейник расплетается, огненным росчерком перетекает на пол и скользит по направлению ко мне. Но в последний момент огибает мою ногу и скрывается по головой дракона.
Шаман одобрительно кивает и, проводив глазами Хранителя дракона, бормочет что-то о том, что я очень смелая, раз не ору и не устраиваю истерик при приближении змеи.
Хм, может, стоило всё-таки взвизгнуть или хотя бы ногу отдернуть, чтобы не вызвать подозрений. Но поздно. Ладно, пусть считает меня смелой.
На шее убийцы уже появилась песчаная удавка, позволившая ему дышать. И моё спокойствие снова даёт трещину, когда мой взгляд встречается со взглядом пленного. Из его глаз потоком изливается такая ненависть, что мне становится не по себе. Что я могла плохого сделать этому человеку? Да я его вижу впервые. Или дело не в этом?
Взгляд пленника заметила не только я.
— Постойте, джахт Вихо, — говорит шаман. — Здесь что-то не то. Он под заклятием. Обычные пытки просто убьют его. Если даже решит сказать правду, погибнет на месте.
— Всё так серьёзно?
— Я завтра сам им займусь.
Вихо кивает. Сначала выводят под усиленной охраной пленника, а на выходе мы сталкиваемся с мужчиной, спешащей к поверженному охраннику. Из сказанных на бегу фраз я понимаю, что это и есть целитель, которого сегодня не дождался Роу.
Потом был пир. Радостные крики воинов при виде братьев, идущих рука об руку и не собирающихся убивать друг друга.
Мира, с которой так и не удалось поговорить, но впереди ещё столько времени — успею.
А главное, рядом Роу, его обволакивающий запах хвои и огня с терпкой ноткой.
Я расслабилась и начала успокаиваться, возможно, даже уснула бы прямо за столом, нарушив все приличия, слишком уж тяжёлым был день, если бы не рука мужа, как-то сразу по-хозяйски устроившаяся на моём колене и запустившая волны мурашек по моему телу. Полежав спокойно очень короткое время, широкая ладонь скользнула выше, заставив сердце биться чаще, а сонливое состояние скрыться в неизвестном направлении. Я с трудом сдержала стон, хотя вряд ли кто-то услышал бы его в таком шуме. Зато я услышала сказанное в самое ухо:
— Помнишь, что я обещал тебе перед отъездом? Что каждую ночь буду очень внимателен к тебе, — его дыхание переместилось выше, губы едва коснулись виска, а потом вернулись к уху: — Думаю, никто не заметит нашего исчезновения. Ты ведь очень устала.
Я вздрогнула, почувствовав, как его рука скользит выше по бедру, и услышала его довольный смешок.
А потом меня, обхватив за талию, вытянули из-за стола и увлекли через боковую дверь прочь из зала.
Длинные бесконечные коридоры, пронизывающие насквозь жилые строения, внутри крепостных стен. И хотя башня Роу была второй от центральной части, где находился пиршественный зал, расстояние показалось мне очень большим.
Вне помещений расстояние между башнями сокращалось за счёт прямых дорожек. А тут получается мы шли по кругу вдоль всей стены. Если это можно назвать словом «шли». Роу отпустил мою талию и перехватил за руку. Он двигался очень быстро своими длинными шагами, и я задохнулась, пытаясь поспеть за ним. В какой-то момент моя рука натянулась. Роу резко затормозил, обернувшись, а я от неожиданности налетела на него.
Остатки воздуха выбило из лёгких, и я открыла рот пытаясь вдохнуть и одновременно возмутиться. Судорожный вдох мне позволили, а вот все возражения остановили жадным поцелуем. Никакой дразнящей нежности. Роу просто собственнически смял мои губы, как будто хотел проглотить целиком. Что-то внутри меня возмутилось, стихия вырвалась из хранилища, расходясь кругами. И целое мгновение мне казалось, что произойдёт то же, что тогда на лестнице. Но нет, моя сила отказалась подчиняться. Жаркая волна рванула снизу, переплелась с воздушными ручейками, окатив изнутри всё тело. Затвердела и стала безумно чувствительной грудь, а губы ответили на поцелуй с неменьшей жадностью.
Я вздрогнула от раздавшегося неподалёку грохота. Роу застыл на мгновение и неохотно оторвался от меня. Какая-то служанка, пробегавшая мимо выронила поднос, и сейчас ползала по полу, пытаясь собрать разлетевшуюся на осколки посуду.
— Исчезни, — бросил Роу через плечо, не выпуская меня из объятий.
Служанку словно ветром сдуло.
Он снова наклонился ко мне, но вместо поцелуя мне прошептали прямо в губы:
— Горячая девочка. Но ещё немного, и до кровати мы не дойдём.
Это было сказано таким тоном, словно я первая схватила его и прижала в коридоре к гобелену.
Я возмущённо пискнула и попыталась отстраниться. Кажется, проще было отодвинуть ту стену, что была за моей спиной. А моё движение привело лишь к тому, что одно из его бёдер скользнуло между моими, задев горящую огнём чувствительную точку. Да так, что перехватило дыхание, и я застонала, ощущая как новая волна жара охватывает моё тело.
— Горячая, — прошептал он. — Моя. Но мы всё-таки попробуем добраться.
Роу подхватил меня на руки и ускорился. Несколько воинов, идущих навстречу бесцеремонно уставились на нас. Один из них что-то сказал другому, тот ухмыльнулся.
Я представила, как сейчас выгляжу. Волосы растрёпаны, губы опухли, щёки наверняка пунцовые. Вся личная жизнь напоказ. Я дёрнулась, пытаясь освободиться, зашипела:
— Пусти, я сама пойду.
Но Роу только крепче прижал меня к груди.
— Будешь сопротивляться, на плече понесу, — невозмутимо пообещал он.
