и в сердцах воскликнула: – Замуж!
– Все получилось? – подскочила я к одной из голов Горыныча.
– Еще как! – важно ответила та. – Передали камень в главную сокровищницу. Теперь его оттуда даже сами драконы не достанут.
– А куда эти летят? – кивком указала я на стремительно удаляющийся клин из драконов.
– За другими камнями, – призналась вторая голова.
– Завидно стало, – сдала собратьев третья. – Тоже решили прибарахлиться.
– Заодно и оставшихся там неприятелей попугают, – заговорщически подмигнула первая.
Кивнув, я проверила, как дела у Аленки, но ту так плотно обступили люди, что даже Иванушка не смог пробиться. Только Демьян, который с важным видом нес перепуганную подругу на руках.
Проводив Горыныча и клятвенно пообещав проведать его, я вернулась на поляну и обнаружила своего хвостатого приятеля. Песец увлеченно бил морду маленькому, изрядно помятому… ауку!
– О, Васька! Смотри, кто под шумок скрыться попытался! – воскликнул полярный лис и лапкой показал в сторону хорошо знакомого мне мешочка с кровно заработанными золотыми. – Твои?
Я наклонилась, подобрала мешочек, задумчиво подкинула, поймала и, как советовал когда-то давно Демьян, спрятала в пространственный карман. Решительно схватила песца за шкирку, забросила на плечо и пошла к темнеющему боку что-то увлеченно жующей Беси.
– Уверена, что мы должны уехать вот так? Без пирушки по случаю победы и пьяных песен у костра? – поднял мордочку песец, уже догадавшийся, что и к чему.
Я залезла в седло, оглянулась через плечо на палатку, где прятался Володар, нашла взглядом смеющихся друзей, Агриппину Игоревну, о чем-то шушукающуюся в кустах с Соловьем, и отвернулась.
Мысленно представила календарь и погладила свою чудесную лошадку по лоснящейся шее.
– Беся, а за сколько ты добежишь до Древотяпска?
Та задумчиво прикусила удила, неожиданно по-собачьи припала на передние ноги, изобразила тазом восьмерку и под мой отчаянный вопль рванула вперед.
***
– Госпожа ведьма, а чего енто с вашей лошадкой? Испачкалась?
Я оглянулась на свою лошадку и поморщилась.
Если раньше это чудо-юдо меняло свой окрас исключительно в ночное время, то сегодня с утра обнаружила, что может делать это в любой момент, и теперь вовсю экспериментировала, становясь то белой, то черной, то вот как сейчас в черную кляксу.
– Нет, не испачкалась, – со вздохом сказала я. – Она мимикрирует.
– Мими… что? – озадачился конюх. – Болезнь какая новая?
– Почти. – Я грозно глянула на Бесю, всем видом давая понять, что не одобряю ее чудачеств. – Лошадиное бешенство. Так что вы, добрый человек, следите за ней пристально. Как бы не учудила чего.
– Хорошо, госпожа ведьма. Все чин по чину сделаю, – с готовностью покивал добрый человек, даже не подозревая, с кем столкнулся.
Оставив лошадку на попечение конюху на постоялом дворе, я перебросила через плечо лямку сумки и отправилась бродить между торговыми рядами.
Солнышко ласково припекало мою рыжую макушку, желудок благодарно переваривал большую лепешку с сыром и зеленью, съеденную до этого, глаза жадно косились на яркие прилавки с сувенирами и тканью, а тело неосознанно покачивалось в такт залихватской песне, которую наигрывали музыканты в соседнем ряду.
В Древотяпск Беся примчалась в рекордные сроки, оставив в моей памяти неизгладимые впечатления о той сумасшедшей скачке. Перемахнув коротенький шлагбаум, перегораживающий проезд в туннель, лошадка лихо пронеслась через Кота-по-Шеям, перепугав стражников, и спустя пару минут торжественно въехала во двор магической школы.
Сказать, что секретарша сильно удивилась, увидев растрепанную меня с зажатым в руках кошелем, смердящим падалью, значит ничего не сказать, но позвякивающие золотые у меня охотно приняли, выдав вместо них расписку, диплом и оставшиеся документы.
Заглянув на почту и обрадовав друга, что местечко в Обломце скоро вновь будет свободным по причине отсутствия тамошнего мага на месте, я с легкой душой попрощалась с городом и покинула Древотяпск.
Передо мной были открыты все дороги мира, но сперва я решила заехать домой, обрадовать семью, побыть с родственниками и напитаться пробивной энергией рода Предерзких.
Правда, по пути припомнила великодушное приглашение служителя Триединого и заглянула в Великий Коптяборьск на душеспасительную проповедь.
Служитель, с которым мы ели и беседовали на празднике по случаю развода, обрадовался мне как родной. Выставил на стол нехитрые угощения, потешил разговорами, пожаловался на духовную леность своей паствы и неожиданно выложил горсть монет.
– Госпожа ведьма, а давайте вы мне чуток подсобите, – заговорщическим шепотом предложил он.
Я выслушала предложение, хихикнула, внесла несколько ценных для дела корректив, и уже под вечер перед жителями города развернулось целое представление. Беся, которой мы прикрепили к упрямой голове козлиные рожки, играла роль сил тьмы. Служитель был представителем стороны света, а я его оружием против нечисти.
Сперва мы пронесли по главной улице, распугав всех псов и высыпавших на дорогу кур, потом Беся принялась скакать через заборы. Я с громкими завываниями неслась следом, то и дело притормаживая, чтобы изобразить раскат грома и вспышку несуществующей молнии.
Под громкое «Отчистите себя от грехов, люди добрые!» служителя перепуганные жители внезапно уверовали и кинулись в храм за душеспасительными проповедями, а мы с Бесей еще немного побезобразничали и с громким хохотом сбежали из гостеприимной деревни, пообещав деятельному служителю заглянуть как-нибудь еще.
До дома оставалось рукой подать, когда я соблазнилась шумом ярмарки и свернула в деревеньку Бологое. Неспешно прогуливаясь между рядов с товарами, я внезапно затормозила перед лавкой с платками и уставилась на чуть покачивающуюся на ветру ткань. Рука сама потянулась за платком, сжала в пальцах уголок.
«Синий, как его глаза», – с тоской подумала я и разом помрачнела.
Из сумки показалась не в пример мне довольная мордочка полярного лиса. Мордочка огляделась, подняла голову на меня и возмущенно рыкнула.
– Мать моя лисица! – наигранно воскликнул песец, – Василиса, ну что опять не так?
– Да все так. Все, понимаешь? И работа, и свобода, и жизнь, полная приключений. Вот только… я…
«Оказывается, не этого хочу», – не посмела сказать я вслух.
То есть да, я хочу всего этого, но еще мне нужен тот, с кем можно жить душа в душу, вон как те матрешки. И, кажется, я даже нашла того самого, единственного, но почему-то бегу от него в другую сторону. И не могу понять почему…
– Ладно, ты пока стой, думай, а я побежал! – заявил хвостатый, шустро выбрался из сумки и спрыгнул на землю. – На этой ярмарке еще столько карманов, где не побывала моя лапа! Просто сказка, а не место.
– Эй, песец! Не смей тырить вещи. Слышишь?
Куда там! Этот бесстыжий пушистый хвост уже успел затеряться среди людской толчеи. С минуту проторчав у прилавка с матрешками в бессмысленном ожидании наглой морды, я тихо ругнулась:
– Вот
