ужинать пора будет, — вздохнул барон, который всегда любил плотно покушать.
— Я вряд ли смогу сейчас что-то съесть, — с сомнением произнесла я. — Но я вас не держу, будет даже лучше, если вы пойдете отдыхать. А я спокойно осмотрю помещения, найду дорогу к святилищу, могу даже пообещать не входить туда одной.
— Я с тобой, Агнесс, — без доли сомнения сказал Фердинанд. А вот Роберт явно хотел сначала поддержать Гила, но после слов некроманта передумал.
— Мы тогда тоже, — резко бросил он, не дав Гилберту выбора. Барон скривился, но против ничего не сказал.
Сначала мы решили проверить двери. Первая вела на кухню, и вот ей точно не пользовались сорок лет, а то и больше. Чугунные котлы на удивление сохранились неплохо, а вот остальная посуда, по большей части керамическая, пришла в негодность еще при захвате замка. Хотя если покопаться в этом хламе, глядишь, что полезное и найдется. Рациональная жилка во мне говорила, что глупо тратить деньги на то, что легко привести в порядок с помощью чистки или мелкого ремонта. Пусть Ульрин писал, что сокровищница цела и он ее даже пополнил, но и замок огромный, стало быть, капиталовложения в него будут чудовищны. А прибыль нам ждать еще не скоро. В дороге я уже прикинула несколько вариантов ее получения. Порт это хорошо, но с королем еще надо договориться, а вот сделать санаторий-курорт в лучших традициях моей приемной родины, мне было под силу. На эту мысль меня натолкнул целитель, с его желанием обосноваться у моря. А что? Климат у нас тут мягкий, магия просто бьет ключом, и не просто магия, а магия Жизни. А если создать комфортабельные условия, спа-салоны, массажные кабинеты, грязевые ванны и другие подобные новшества для этого мира, то богатенькие люди потянутся. Сначала они поедут только для того, чтобы посмотреть на меня. Ведь всем интересно поглядеть на наследницу опального рода, имя которого было на долгое время вычеркнуто из истории. А потом поездки к морю станут модными и увлекательными, ведь тут можно не бояться плагиата и внедрять все те идеи, что благополучно прижились в том мире.
Вторая комната оказалась кладовкой, что неудивительно. Третья — прачечной, ну или моечной. Стало понятно, что мы находимся на этаже, где сосредоточены технические помещения. Оставалась лестница, она нас вывела в длинный коридор. С правой его стороны располагались витражи, а с левой — колонны, резные и увитые цветущим плющом. Я замерла, наслаждаясь игрой света, который проходил сквозь цветное стекло и падал на синие бутоны. В голове сразу закрутились мысль: «А что будет, если витражи отмыть?» Даже сейчас красота была неописуемая. И неважно, сам ли плющ пробрался в замок или его тут давно посадили, но отныне его место здесь и останется. Кстати, за этими колоннами был центральный холл, но мне туда было не надо, и я пошла дальше, а мужчины, естественно, следом.
Только Ферд не отличался любопытством или он просто не хотел оставлять меня одну. А вот принц с бароном заглядывали в каждую комнату по дороге. Так они нашли: малую и большую столовую, бальный и музыкальный зал, гостиную, буфет, зимний сад, выход во внутренний дворик, бывший когда-то садом. Все это я отмечала краем глаза, обещая себе и дому, что обязательно осмотрю каждую комнату и каждый закоулок, но завтра. А сегодня меня неудержимо тянуло вперед, Сердце устало ждать сорок лет, оно хотело опять почувствовать человеческое тепло, стать частью этого мира, а не просто спать, дожидаясь своего часа. Я даже не обратила внимания, что от меня распространяются волны магии, что она растекается по полу, наплывает на стены, уходит куда-то вглубь. Мужчины перестали любопытничать и тихо спускались за мной по винтовой лестнице в одной из башен. Уверена, сами бы они никогда не нашли проход, а мне стоило только коснуться стены и он открылся.
Теперь даже я видела, что с каждым моим шагом вспыхивают светильники призрачным сиянием. Спускались мы минут пятнадцать-двадцать. Я ожидала подземелья, мрачного и сырого, а попала в сказку. Маленький грот, проточная вода, подозреваю, эта подземная речка нигде не выходит на поверхность. Флуоресцентные растения и насекомые, очень похожие на тех, что мы видели с Фердом у пруда. Не представляю, как они могли тут оказаться? Прилетели по туннелю? Но об этой красоте я мгновенно забыла стоило моему взгляду наткнуться на Сердце, которое звало меня, или сферу жизни, как называл ее Ульрин.
Над постаментом в форме раскрытого цветка висел шар, больше всего он походил на шаровую молнию зеленого цвета. Он переливался и манил, сверкал и радовался мне, как заждавшийся щенок своей хозяйке. Так странно было чувствовать его нетерпение, а также недовольство от присутствия посторонних. Сфера жизни воспринимала их как захватчиков и готовилась защищать меня и свои владения.
— Что бы не происходило, не вмешивайтесь, — резко сказала я и сделала шаг к Сердцу.
— Агнесс, не надо, ты уставшая, — перехватил меня обеспокоенный Ферд. — Давай вернемся сюда утром?
— Все будет хорошо, Ферди, — тихо ответила я, сжимая его ладонь. — Просто верь мне.
Я не видела смысла откладывать на завтра то, что можно было сделать сегодня. За ночь я не стану сильнее или умнее, но вот какую-нибудь пакость от Роберта вполне можно получить. А вдруг он знает про специфику моего браслета? Ведь король точно в курсе, не зря он настаивал на том, чтобы я блюла себя и мужиков не водила. Принц хотел сохранить видимость порядочности, но после того, чему он стал свидетелем сегодня, он ждать больше не будет.
Решительно подошла к сфере и протянула к ней руку. Меня пронзила резкая боль, на миг перехватило дыхание, а потом наступила легкость на грани эйфории. Я подумала, что все закончилось, но это оказалось началом.
В меня протекали последние воспоминания и переживания матери. Она прощалась со мной, тогда еще младенцем, и просила не судить ее строго. Что я могу сказать, из того хаоса, что представляли ее мысли в тот злополучный день, стало понятно, что женщина, а точнее, молодая девушка пребывала в жуткой послеродовой депрессии. Ей бы подругу или мать рядом, да неважно кого, только бы поговорить и все сложилось бы иначе. А в таком состоянии, да еще после предательства двух дорогих ей людей, причем Ульрину она доверяла безраздельно, Ирма просто не захотела жить дальше. Она не видела в этом смысла, чувствовала свою вину и передо мной, потому что я напоминала ей об ошибке и полюбить она меня так и
