и присвистнул от удивления.
— Да быть такого не может!
Квестор с удивлением рассматривал названия и адреса тех мест, где любил бывать Дерк. Не просто любил, а посещал с удивляющей регулярностью. Потом Тодеус взял список мест, на которые указали заговорщики во время допросов. Ещё раз внимательно просмотрел, и подсунул оба списка Дорсу.
— Что скажешь? — поинтересовался он у друга, ожидая подтверждения собственным мыслям.
— А что сказать? — хмыкнул Дорс. — Что я бы отряды отправил по всем адресам, где бывал Дерк? А заодно, последил бы, с последующей проверкой, и за остальными такими же оголтелыми представителями "высшего общества"?
— То, что этот, трясущий по поводу и без своим происхождением, засранец замешан не в самых благовидных делах, лично меня не удивляет. Одно то, что он участвовал в бордельных аукционах, где выкупал себе любовниц, говорит о многом. — Ответил Эдгару квестор. — Странно, что он является завсегдатаем тех мест, где, по словам некоторых заговорщиков, собирается их верхушка.
— Думаешь, в заговоре против двуликих участвуют сами двуликие? — осторожно предположил Дорс.
— Ты даже не представляешь, как часто самая невероятная версия становится самой верной. — Задумчиво кивнул ему Тодеус. — Все заговорщики встречаются в масках, полностью закрывающих лицо. То есть, на самом деле, они и не знают с кем имеют дело. А определять кто перед ними, двуликий или нет, они не умеют. Почуять же не могут, потому что сами люди, лишенные дара. В случае чего, маска разнесëт голову в кашу. Таких повреждений не переживёт ни одна ипостась.
— А смысл затевать такую кашу и давать в руки преступников оружие против самих себя? — удивился такой глупости Дорс.
— Думаю страх. Цель всего этого, вызвать страх, который позволит им диктовать свои условия. — Предположил самое очевидное на его взгляд квестор. — Но думаю, у нас будет шанс узнать всё из первых уст.
Отряды стражи получили приказ готовиться к штурму и захвату преступников. Всё управление было поднято по тревоге. Стражи уже давно отработанными движениями застегивали карабины сделанного переполошцами защитного обмундирования.
Во дворе управления слышались выкрики команд построиться, проверки личного состава и распоряжений грузиться в мобили. Отряды разъезжались и по неблагополучным районам, и по вполне респектабельным. Стражи перетрясали и кабаки с игорными домами, с весьма сомнительной репутацией, и клубы, где собирались сливки столичного общества. Те места, куда вход простым смертным был заказан. Членство в таких клубах стоило денег и немалых.
Где-то нашли что-то противозаконное, но не то, что искали. В нескольких местах стражи столкнулись с вооружённым сопротивлением людей в масках. Но артефактные револьверы были знакомы стражам ещё по катакомбам. И то, как противодействовать такому оружию, уже было отработанным действием.
Но самым богатым уловом могли похвастаться стражи, отправленные буквально в святая святых уверенных в своём превосходстве по праву рождения двуликих, элитарный закрытый клуб " Крыло и коготь". Ворвавшиеся в комнату, находящуюся глубоко в подвалах здания, стражи попали на заседание "верховных" масочников.
Отряд, проводивший задержание возглавляли те, кого сам квестор с гордостью называл занозами. Один из верховных масок рванулся в сторону глухой стены, на первый взгляд, но неожиданно осел на пол.
— Господа, вы действительно думаете, что можете сбежать от хоть и бывшего, но всё-таки главы службы безопасности? — вышел из тени Флип Ора, заменявший в отряде старой гвардии своего старшего сына.
— Так они же самые умные и всё такое. — Усмехнулся Вален Коган, вырубая масочника пытавшегося, что-то сделать со своей маской.
— Без комментариев. — Сказал Влад Басар — старший, ломая руку масочнику, пытавшемуся незаметно достать оружие.
— А вот у меня комментарии будут. Много комментариев, господин Дерк. — Ухмылялся Гадëныш Паак, стоя напротив мужчины в маске с хорошо узнаваемой тростью в руке. — Что же вы маску нацепили, а фамильную печатку и трость оставить дома забыли?
Возможности ответить масочникам не дали. Их руки и ноги сковали наручниками, соединёнными между собой короткой цепью. Закованный в такой комплект масочник даже разогнуться полностью не мог и передвигался мелкими, семенящими шажками. Во избежание возможных неприятностей, на шею задержанным цепляли специальные воротники — тарелки. Широкий и толстый бублик с торчащей посередине головой в маске напоминал какую-то злобную ромашку.
Масочники, вынужденные тащить тяжелый воротник, мешающий дотянуться и без того скованными руками до масок, шли сгорбившись и уже не пытались вырываться.
— Ромашки спрятались, поникли лютики,
Когда отряд вошёл толпой.
Теперь везëм их в Управление,
Дурных, с поникшей головой. — Напевал страж, открывая двери мобиля для погрузки "цветочков".
В самом управлении, задержанных главарей даже провели без очереди к Олдеру Ридлу, который по его словам уже руку набил вскрывать консервные банки, не повреждая содержимого. Когда главарей, уже без масок, вели обратно в управление, стражи специально шли медленно, чтобы все задержанные видели, под чьим руководством боролись с двуликими.
Квестор опасался, что задержанные будут пытаться молчать или отпираться, но пребывающие в шоке от того, что их всё-таки поймали, они хоть и немного заторможено, но отвечали. Впрочем, такое их состояние вполне объяснялось и воздействием стражей-дознавателей.
Оказалось, что клуб масочников возник более двадцати лет назад, когда один из его членов выкупил у чёрных копателей набор масок из одного из мёртвых городов. Один из вынужденных работать на него артефакторов, смог разобраться, как можно эти маски безопасно снимать и снова надевать.
И тогда, давно сложившаяся компания, возмущавшаяся тем, что происходит какое-то приравнивание низкородных, то есть обычных людей или тех, кто по каким-то причинам остался без дара или ипостаси, к ним, истинным двуликим, начала перерастать в нечто более мерзкое и гнусное. Речи о недопустимости подобного достаточно быстро сменились совсем другими разговорами.
— Посмотрите, квестор, вы серьёзно считаете, что все двуликие одинаково достойны этого великого дара? — увлекшись, Дерк даже на допросе начал толкать речи о собственном превосходстве. — Вот вся эта грязная шушера? Шлюхи, воры, попрошайки, убийцы? Вот они достойны того, чтобы быть двуликими? Вы каждый день видите все эти отбросы. И как? Нравится ощущать себя частью вот такого общества? Что вот такие ничтожества ставят себя на одну ступень с нами, достойными двуликими? Все те, кто получил ипостась случайно, как эта Вивьен и ей подобные. Или вот объясните мне, как мы: тигры, медведи, волки и даже лисы, можем считать себя равными с другими двуликими? Вы где-нибудь видели, чтобы тигр ел вместе с крысой? Тогда почему нас загоняют в противные самому нашему существованию рамки?
Квестору даже особенно поддерживать беседу не было нужды, только искренне удивляться тому, как далеко могут завести разговоры о собственной исключительности.
Разговоры
