Еда оказалась вполне съедобной, хоть и абсолютно безвкусной, но голодный желудок готов был даже кожу на ботинках переварить, так что привередничать не было смысла. Поев, отставила тарелку из странного легкого материала, который прежде ни разу не встречала, и задумалась о прошедших событиях. До сегодняшней минуты у Кнары просто не было возможности подумать и разобраться в ее нынешнем положении, а сейчас пришло самое время. Снова уселась, подперев спиной стену и вытянув ноги, прикрыла глаза в раздумье: 'Судя по всему, их усыпили, чтобы без проблем переместить сюда. Куда они попали?' Кнара подсознательно надеялась, что всех, а не только ее одну.
Двое мужчин, похитивших сразу шесть людей, пятеро из которых крепкие сильные мужчины, а трое - вообще хорошо обученные воины-наемники, выглядели слишком чужими для Рокно. Еще тот факт, что от Республики Фуар до царства Молсток месяц добираться по весьма опасным безлюдным дорогам, а они потратили на дорогу не больше часа, добавлял вопросов. Как этот железный дом смог преодолеть большое расстояние за такое короткое время? Что за странное оружие в руках у этих чужаков, если им так легко удалось захватить наемников? И куда их везут сейчас? И главное, для чего? Сотни мыслей кружились в ее голове, но только две из них она старательно гнала от себя.
Первая - это отчаянье, потому что сладкий миг свободы закончился так быстро, и сейчас она сидит по сути в клетке и всеми силами пытается не допустить оборота в ша'а, а ведь совсем недавно это было ее заветной мечтой. Снова ощутить себя свободной цельной, дышащей полной грудью. Слегка обжигающее тепло стремительно носилось по руке. Она с радостью и ностальгической тоской о родителях и потерянном прошлом смотрела, как ожили ее рисунки и, словно наверстывая упущенные годы, быстро движутся, сменяя их один за другим. Натянув пониже рукав, спрятав это чудо от своих тюремщиков, она продолжила раздумья.
Вторая, совсем еще призрачная догадка, но от нее становилось страшнее. За маленькую восьмилетнюю жизнь с родителями, она очень много беседовала с отцом. Он упорно обучал ее своему родному языку, и она никогда его не забудет, потому что мысленно всегда вела беседы именно на нем. Именно эти беседы на родном языке отца, словно тонкой связующей нитью соединяли ее с погибшими родителями. Знание его языка и рассказы о казавшемся тогда таинственным мире, из которого он прибыл в Рокно. Она слушала его рассказы словно страшные, но такие захватывающие и интересные сказки. Отец рассказывал, что прилетел на большом железном корабле, который бороздит не воды морей и даже не пески Молстока, а небо и пространство за ним, которое Ривальс называл космосом.
Корабль его рода разбился, столкнувшись с одной из вечных спутниц Рокно, и только отцу удалось на спасательном маленьком кораблике добраться до большой планеты. Он прожил в этом мире около тридцати лет, прежде чем встретил Риву - мать Кнары, и они полюбили друг друга, а затем, прожив вместе пятнадцать лет, смогли зачать Кнару. Ривальс так животрепещуще описывал свой полет через безмолвное пространство космоса, что она будто своими глазами все видела.
Отец рассказал дочери, что его родная планета Ша'А, на которой коренными жителями были ша'а, погибла за несколько часов, уничтоженная черной дырой, родившейся рядом с его миром в результате взрыва одного из красных карликов, как отец называл некоторые из звезд. В этой глобальной катастрофе смогли уцелеть немногие, а из их рода Ша'Ари теперь она последняя, потому что все их родственники, оставшиеся на тот момент в живых, погибли на корабле отца. Что сильно угнетало его, не смотря на все попытки матери Кнары осчастливить своего любимого мужа. Ривальс долгое время искал возможность улететь с этой планеты, но все поиски были безуспешны. Как он рассказывал своей жене и дочери, мир Рокно закрыли из-за того, что здесь есть такое необъяснимое явление как магия, и производимые ею артефакты чересчур усложняют жизнь Совету безопасности галактик и Стражам в частности. С этим странным, теперь уже закрытым миром, столько загадочных и опасных для целых планет ситуаций возникало, что его неприкосновенность и запечатанность настолько строго соблюдались стражами и Советом, что нарушение их каралось смертной казнью. Лишь немногие смельчаки решались пойти против запрета и совались в эти пределы в надежде нажиться на запрещенных артефактах.
Как сейчас все с большей толикой уверенности думала Кнара, возможно она оказалась на таком вот космическом корабле. Но все еще надеялась, что это не так. Как говорил ее отец, лучше уж небольшой закрытый и такой предсказуемый мир, чем целая вселенная, населенная множеством различных разумных существ с их непоследовательностью и нечеловеческим мышлением. С миллионами опасностей и трудностей, подстерегающих на каждом шагу, но как же отец оказался не прав. Он выжил во время гибели целой планеты и космического корабля, но не смог пережить алчность близкого родственника жены. Все эти рассказы звучали давно и, казалось, покрылись дымкой забвения, а сейчас, как будто ждали своего часа, начали потихоньку выплывать наружу.
Снова вспомнив отца и мать, подтянула колени к груди и уткнулась в них лицом, скрывая в них слезы и боль. Но шаги по коридору заставили быстро и аккуратно утереть слезы, чтобы окончательно не стереть грим, наложенный Мареной и скрывающий ее истинный облик. Она насторожилась, но внезапно услышав гневные выкрики наемников Молстока и своих земляков, по всей видимости, из соседних камер-клеток, почувствовала неожиданное облегчение и спокойствие. Она здесь точно не одна, а с соотечественниками, и это вселяло непонятную надежду.
Судя по удаленности голосов, ее спутников распределили по соседним одиночным камерам, растянутым вдоль коридора. Кнара ждала, прислушиваясь к звукам шагов, которые с небольшими перерывами все ближе подходили к ее клетке. И вот настал момент, когда и возле ее камеры появился уже знакомый мужчина с холодными, пустыми, черными глазами и очень смуглой кожей, покрытой сеткой глубоких морщин, явно свидетельствующих не столько о прожитых годах, сколько о бурной нездоровой жизни. Она сжалась и словно дикий зверек наблюдала за мужчиной из-за сложенных на коленях рук. Мужик постоял немного и, скривившись, окинув ее взглядом, посмотрел на маленькую стопку одежды в своих руках и, сплюнув на рифленый металлический пол, пошел прочь. Похоже, он решил, что одежда, принесенная для нее, явно будет велика, и решил все оставить как есть. А Кнара снова задумалась. Зачем этим людям переодевать пленников в свою одежду? Почему старая не подходит? Но ее вопросы оставались без ответа.
