— Лу! — сдавленный шепот. Я подпрыгнула от неожиданности: оказалось, Себастьян призраком следовал за мной. Он умудрился побледнеть еще больше, но держался молодцом. Не завидую я ему, за один день столько потрясений. Еще и занятия из‑за меня прогулял.
— А вы еще кто такой, мистер? — в голосе де Мортена сквозила издевка, словно он только заметил, что я не одна.
— Чепмен, Ваша Светлость. Себастьян Чепмен. Я брат Луизы.
— Подождите снаружи, Чепмен. Это дело касается только меня и леди Луизы.
Братец вылетел из библиотеки раньше, чем я успела возразить. Дверь за ним захлопнулась с треском, лишив меня последней надежды на поддержку. Ну да ладно, хватит и того, что он рядом. Прямо за этими стенами, и если что… А что, если, кстати?
Я принялась с независимым видом рассматривать библиотеку. Книги, много книг, самых разных. Огромные окна, тяжелые портьеры перехвачены витыми шнурами, все в темных тонах: мрачное, подавляющее, как характер владельца. Сыщик из меня паршивый, конечно, но что‑то непохоже, что именно де Мортен возжелал мне смерти. Или все это просто спектакль? Нет, это уже совсем смешно. Зачем ему, если мог просто рассмеяться мне в лицо и выставить вон.
Винсент, до этого увлеченно листавший внушительный том, застыл. Пришлось подойти ближе и выглянуть из‑за его плеча — он был на полторы головы выше. Половину разворота занимал рисунок обнаженной женщины, по телу которой вилась черная тварь: оплетала ногу, тонкую талию и заканчивалась удавкой на горле. Художник явно проникся идеей, потому что изобразил все в мельчайших подробностях. Запрокинутая голова и ужас на лице жертвы, змея больше напоминает экзотическую водную гадину, чем мою маленькую неприятность. Волосы на голове зашевелились, стоило представить, как она превратится в огромное чудовище, несущее смерть.
Словно в подтверждение моих мыслей де Мортен издевательски хмыкнул.
— Интересно.
— Что? — что‑то мне подсказывало, что ничего хорошего я не услышу, но спросить‑то можно.
Винсент повернулся ко мне, прищурился.
— Старинное заклинание, было широко распространено в Темные времена. Первые упоминания о нем встречаются на землях современной Вэлеи, в годы вековых войн. Отправляясь в поход, мужья хотели быть спокойны, что никто другой не займет их место на брачном ложе, поэтому с помощью кровных уз — в прямом смысле, привязывали супругу к себе.
— Что значит — привязывали? — меня передернуло.
— Когда жена изменяла мужу, змея «просыпалась». Если в течение нескольких дней она не находила благоверного и не возвращала ему супружеский долг, изменницу ждала медленная и мучительная смерть. Впрочем, иногда супруг убивал ее раньше.
— Очаровательно!
— И весьма символично. Змея — отражение сути… некоторых женщин.
Щеки вспыхнули. К счастью, у меня нет супруга, и верность мне блюсти некому. Если только… Вспомнился стишок — единственная весточка от «доброжелателя», странная реакция твари на Винсента, необъяснимое влечение к нему, и вот тут мне окончательно поплохело. Я на всякий случай отвела руки за спину и невинно поинтересовалась:
— Для заклятия нужна кровь не только жены, но и мужа?
Вот сейчас и узнаем, кто мне так удружил. В древних семьях испокон веков хранились зачарованные образцы крови каждого члена семьи — с момента рождения, чтобы в случае внезапной, а особенно насильственной смерти аристократа следователь — некромант мог поднять жертву и выяснить, что произошло. Не думаю, что к фамильному ларчику семейства де Мортен было так просто подобраться.
— Да, — брови Винсента снова сошлись на переносице, а взгляд впился мне в лицо. О чем он думает? И почему так странно смотрит? — Либо того, к кому собираются привязать женщину.
Я поискала глазами стул. Хотелось оказаться на краю света, воды или просто сесть. Де Мортен не выглядел заинтересованным, или просто вошел в роль. Хорошая игра ничем не отличается от правды, а при дворе без игр и масок не обойтись. За несколько лет наверняка натренировался по самое не балуйся, а теперь забавляется со мной как кошка с мышкой.
— Как избавиться от заклятия? — я постаралась смягчить звенящий в голосе гнев, зато пальцы сжала так, что ногти с силой впились в ладони.
— Его может разрушить только тот, кто создал.
Винсент пробежал глазами страницу, с силой захлопнул книгу. Решимость в его взгляде смешалась с холодной яростью и карие глаза полыхнули так, что стало не по себе.
— Рассказывайте, что произошло, — он шагнул вперед, я невольно отшатнулась, больно ударилась о стол. Де Мортен приблизился вплотную, и сейчас я отмечала, что он почти не постарел, в темных как смоль прядях не появилось ни одной серебряной, лоб не прочертили глубокие борозды морщин, даже складки в уголках губ едва уловимы. Оно и неудивительно: резкие и даже немного грубоватые черты лица спасала ухоженность, а чувства этому мужчине недоступны. С чего бы меняться, когда единственный кто тебя заботит — ты сам!
Оказаться привязанным к нему?! Да лучше в вонючем пруду утопиться! Понятно, зачем он ждал восемь лет. Когда я перешла ему дорогу, Винсент Биго был сыном герцога. Теперь унаследовал титул отца, а заодно умудрился предотвратить заговор и спасти королеву. Даже если я решу заявить на него в полицию, будет слово актрисы против слова герцога де Мортена. И ведь нашел время, мерзавец, чтобы ударить побольнее! Гад ползучий! Кому поверят? Да неважно! Скандал я ему обеспечу такой, что мало не покажется.
Вряд ли я отдавала себе отчет в том, что делаю, потому что бросилась на него в лучших традициях темпераментных южанок. Вцепилась в камзол с такой силой, что ткань затрещала под пальцами, залепила пощечину и вздрогнула: будто сама себе ладонью по щеке прошлась, а в следующий миг горячие пальцы Винсента уже сомкнулись на моей шее, слова застряли в горле. Лицо де Мортена потемнело, ноздри сильно раздулись, он недобро прищурился. Но тут, видимо, заметил мою щеку, которую до сих пор неприятно жгло, приподнял бровь.
— Интересно, — повторил он тоном ученого, который обнаружил новый вид насекомого.
Демоны, как же я ненавижу этого человека! Вцепившись руками в его запястье, жалела только о том, что оружие — зонтик остался в холле. В коконе платья я была беспомощна, как бабочка в паутине. Одновременно снова накатило желание, сладко заныло в самом низу живота. Прижаться к его губам, почувствовать напор и грубую силу — ощущения, которые я не раз представляла в прошлом. Словно продолжение моих мыслей, он ослабил хватку и сейчас поглаживал впадинку у самой кромки волос. Я с трудом подавила желание запрокинуть голову, с силой оттолкнула его.
