— А что же, барона это устраивало? Или ему тот городок был безразличен?
Это кастелян, он управляет всеми делами в замке в отсутствие виконта. Если я правильно помню, он дворянин, только безземельный; для таких подобная должность — один из лучших возможных выходов.
Я решилась подойти немного ближе. Может быть, на меня наконец-то обратят внимание? Глядишь, даже пригласят присоединиться?
Внимание обратили. На мою голову.
— Леди Фостер? — Виконт смотрел, как всегда, хмуро. — Вам что-нибудь нужно?
Я снова почувствовала, что теряюсь, как и всегда в его присутствии.
— Нет.
Я качнула головой, одновременно вжимая её в плечи.
— Вас что-то заинтересовало в нашем разговоре?
Если судить по его тону, это было бы страшным грехом с моей стороны.
— Нет-нет, я просто проходила мимо.
— В таком случае не смею вас задерживать.
Я быстрым шагом устремилась прочь, прилагая неимоверные усилия, чтобы не побежать, прижимая руки к пылающим щекам. Остановилась возле очередного окна, распахнула его и, опираясь руками о подоконник, высунулась наружу, подставляя лицо порывам ветра. Полностью поглощённая собственным унижением и попытками сдержать слёзы, я даже не услышала, как кто-то подошёл ко мне совсем близко.
— Госпожа Фостер?
Я обернулась, торопливо утирая глаза. Тот самый мужчина, что сидел за столом вместе с виконтом и кастеляном. На вид ему года двадцать три — двадцать четыре, русые волосы и светло-серые глаза, приятное лицо, выражение которого, как это ни странно, кажется доброжелательным. Впрочем, мне трудно в это поверить, поскольку от доброжелательности я успела окончательно отвыкнуть. Вернее всего, это просто игра света и тени.
— Отчего вы не присоединились к нашему обществу?
Издевается? Я хмуро взглянула ему в глаза. Вроде бы нет. Как это ни смешно, создаётся впечатление, что он задал вопрос вполне искренне.
— Не хотела вмешиваться в мужской разговор, — мрачно ответила я. — И вообще, почему вы думаете, что это было бы мне интересно?
— Вам, наверное, не было бы, — с сожалением признал мужчина, — зато мы бы со своей стороны выиграли. Вы знаете, насколько скучными бывают мужские разговоры в отсутствие женщин?
Я против воли улыбнулась сквозь снова подступившие слёзы.
— Интересно, откуда, по-вашему, я могла бы это знать? Если эти разговоры ведутся в отсутствие женщин и, следовательно, не при мне?
— Действительно, — виновато рассмеялся он. — Я как-то об этом не подумал.
Хитрец. Всё ты подумал. И нарочно так сказал, чтобы меня развеселить.
— Я совершенно забыл представиться, — воскликнул он, хлопнув себя по лбу. — Простите мою невежливость. Эдмонд Лиер, здешний лекарь.
— Очень приятно. Вероника Фостер.
— Рад знакомству. Вы ведь невеста господина виконта?
По моему лицу снова пробежала тень. Невеста, ага. Хотя уже не терпится стать вдовой.
— Да, — коротко кивнула я.
— Очень рад.
Чему? Знакомству? Или тому, что я — невеста?
— Давно вы приехали? — продолжил расспросы лекарь.
— Позавчера.
— Вот как! А откуда? Если, конечно, не секрет.
Я снова улыбнулась. Какие тут секреты?
— Сейчас — из женского пансиона Слеза Рейи. А вообще я родом из Мэйриджа.
— Не может быть! — обрадовался он. — Я жил когда-то совсем недалеко оттуда, милях в десяти. А откуда именно из Мэйриджа?
— Поместье Вестхолл. Мы жили там с моей матерью.
— Никогда там не бывал, но название на слуху. А пансион? Вы долго там учились?
— Четыре года.
Эдмонд взглянул на меня как-то странно. Удивлённо? Недоверчиво?
— И как вам там понравилось? — осторожно спросил он.
Следовало, конечно, соблюдать приличия и, мило улыбнувшись, ответить "Спасибо, хорошо". Но моя нервная система за последние несколько дней успела основательно расшататься. И потому, плюнув на правила этикета, я выпалила:
— Совершенно не понравилось.
Пускай теперь считает меня неблагодарной безбожницей, без должного уважения относящийся к тем, кто денно и нощно заботился о её физическом и, что куда более важно, духовном благе. Мне всё равно.
Но, совершенно неожиданно для меня, Эдмонд сказал:
— Ничего удивительного! Моя троюродная сестра провела в подобном заведении всего-то полгода, так она до сих пор вспоминает об этом времени как о кошмарном сне.
— А что случилось спустя полгода? — поинтересовалась я.
Он рассмеялся.
— Она не выдержала и оттуда сбежала. Пришлось её родителям с этим смириться. Хотя они так и не смогли получить обратно ни гроша из тех денег, которые заплатили за её обучение, а ведь платили за целый год! Но дело-то в том, что тот пансион по сравнению с вашим — просто увеселительное заведение. Я слышал про Слезу Рейи, это самый строгий пансион в королевстве.
— Не знаю, возможно, — пожала плечами я. Если и так, значит, это ещё один повод быть благодарной моему отцу, упокойте, боги, его душу. — В любом случае, у вашей троюродной сестры имелось несомненное преимущество: ей было куда бежать. А у меня и у многих других такой возможности просто-напросто не было.
Эдмонд сочувственно покачал головой.
— Но в таком случае вы, должно быть, очень счастливы, что наконец-то вырвались оттуда.
— Да, очень счастлива, — мрачно кивнула я, но на сей раз вдаваться в подробности своих подлинных чувств не стала.
Он прищурился, словно поняв, что я чего-то недоговариваю и пытаясь прочитать по моему лицу то, что не было доверено устам.
— Что ж, боюсь, мне пора идти, — сказал он затем с сожалением, которое казалось искренним. — Очень рад знакомству. Надеюсь, мы с вами скоро встретимся. Я не живу в замке, но бываю здесь очень часто.
— А что, разве виконт болен? — оживилась я.
Уж очень хотелось узнать о его тяжёлом недуге и ожидающейся в скором времени кончине. Но увы.
— Если виконт и болен, то мне об этом ничего не известно, — улыбнулся Эдмонд. У него была очень обаятельная улыбка. — Он ни разу не прибегал к моим профессиональным услугам. А вот слуги болеют постоянно. Дворецкий, коннетабль, оружейник, горничные.
Но уж точно не экономка, мрачно подумала я. И действительно, её лекарь не упомянул.
— Но вы не беспокойтесь, — поспешил исправиться он. — Не думайте, будто замок полон тяжело больных, от которых недолго чем-нибудь заразиться. Ничем таким уж серьёзным все эти люди не страдают. Просто, — он хитро прищурился, — людям нравится внимание врачей.
Он подмигнул мне, и я усмехнулась. О страхе речи и не шло. Заразиться я не боялась, поскольку такое никогда со мной не происходит. Я даже не знаю, что такое простуда, не говоря уж о более серьёзных недугах.
