— Ну, и что тут смешного, козел белобрысый?! — злость оказалась шустрее инстинкта самосохранения, и вместо мольбы о спасении я заорала на всадника, медленно пролетающего мимо, с такой яростью, что даже ящеры чуть отступили. Незнакомец был достаточно близко, чтобы в общих чертах рассмотреть его внешность. Белый и холодный, словно скульптура, слепленная из чистого снега. Сиди он ровно и не ухмыляйся, я бы вполне могла принять этого типа за идеальный манекен. Но…
Ответом на мой яростный вопль были его чуть приподнятые в удивлении брови и… новый взрыв громкого смеха. А точнее: он откровенно ржал, как лошадь при виде овса. Отчего бушующие во мне эмоции продолжали клокотать, выжигая зародыши здравого смысла. Просить о помощи ЕГО? Да лучше сдохнуть на месте… впрочем, это как раз успеется.
Крылатое создание с такой же белокожей и беловолосой наездницей, как и этот весельчак, пролетело в нескольких метрах от меня. Глаза ее засветились красным огнем, когда женщина начала быстро формировать в руке алого цвета шар. Оголив зубы в мерзопакостной улыбке, она, не долго думая, швырнула в меня свое творение. Машинально отскочив, я возблагодарила природу за заложенные в нас инстинкты. Земля вперемешку с извергнутой монстром дрянью фонтаном взвилась вверх, осыпав меня мелкими камнями и тем прочим, чего на мне и так хватало.
— Ошалела, что ли, Ведьма красноглазая? — крикнула я во всю мощь своих легких. — Хочешь прикончить, так целься лучше, поганка бледная!
То ли она вняла моей просьбе, то ли это и так входило в ее планы, но в белоснежной руке самопроизвольно материализовался очередной «снаряд». И он, естественно, тут же полетел в меня. Закрыв глаза, я подумала, что такой способ уйти из жизни все‑таки более привлекателен, нежели тот, что предлагали ящеры.
Взрыв раздался где‑то в воздухе, обдав мою фигуру сильным порывом ветра. Когда слипшиеся ресницы осторожно поднялись, до меня дошло, что причиной активного движения воздуха является вовсе не он. В очередной раз утерев физиономию, я вопросительно взглянула на всадницу. Она не менее вопросительно смотрела на все еще улыбающегося типа, необычный «птице — конь» которого парил между нами, поднимая своими перепончатыми крыльями тот самый ветер. Блондин сделал странный жест, проведя ребром ладони перед своим лицом, и отрицательно мотнул головой. Боковым зрением я уловила вытянувшуюся в изумлении, граничащем с шоком, физиономию третьего наездника. Тоже белый, как плесень, с выбритой на виске полосой. Только одежда, в отличие от других, у него более простого покроя, а глаза, если я не ошибаюсь, желтые. Как и охватившее руку пламя, которое в считанные секунды перетекло в хищно сияющий шар. Но этот всадник, в отличие от его спутницы, расставаться с ним не спешил.
Когда первый, вдоволь повеселившийся мужчина, посмотрел на меня и пустил крылатого монстра в медленный облет жертвы своего пристального внимания, я почему‑то подумала, что было бы лучше сдохнуть еще в пасти ящера. По спине, облепленной жалкими остатками платья, побежала холодная дрожь, а ноги занемели, не позволяя двинуться с места.
Узкий в кости, но широкоплечий, облаченный в снежную гамму одежд, этот… это существо производило очень противоречивое впечатление. Скользкий и опасный, но дьявольски красивый, хоть и чересчур необычной, не человеческой красотой. Уголки его бледных губ чуть подрагивали, пряча слабую улыбку. Рассмотрев меня, как диковинную зверушку в зоопарке, всадник взмыл вверх, откуда швырнул несколько ярко — голубых шаров в оторопевших ящеров. Один взорвался на месте и окропил человеческие останки своей кровью вместе с ошметками свежей плоти. Второй, тот, что был самым мелким из компании, успел отпрыгнуть и с душераздирающим воплем бросился наутек. От его топота земля снова завибрировала и я, вместе с весело ухмыляющимися скелетами была подкинута ее милостью вверх. Падение обратно заставило меня подробно разобрать и озвучить вслух всю возможную и невозможную подноготную блондинистой троицы и их ближайших предков. Да что там ближайших… моя безграничная фантазия помянула их предполагаемых родственников, среди которых почему‑то фигурировали сплошные козлы с баранами, до седьмого колена. Зря старалась! Ответом мне была очередная усмешка и холодный, как лед, небесно — голубой взгляд. Светящийся взгляд. Глаза белокожих вспыхивали так ярко, что их цвет можно было разглядеть без труда даже с моей близорукостью.
Чешуйчатый бедняга, у которого я вызвала несварение, погиб так же, как и его бывший конкурент. Добив животное, всадник с выбритыми висками и густой белой гривой волос, переходящей сзади в длинный хвост, кивнул подчиненным и направил свою крылатую тварь прочь. То, что он был среди этой троицы главным, сомнений не вызывало. Удивляло другое: женщина и третий мужчина, отправляясь вслед за предводителем, бросали на меня взгляды полные замешательства, неуверенности и… ужаса. Нет, ну я, конечно, не лучшим образом выглядела, обтекая смердящей жижей, смешанной с моей и чьей‑то еще кровью, но чтобы смотреть вот так! Это уже слишком.
Они исчезли за лесом, вокруг воцарилась мертвая (в прямом и переносном смысле слова) тишина. Даже птицы — падальщики, с деловым видом ковырявшиеся в свежей мертвечине, делали это поразительно бесшумно. Я огляделась по сторонам, плохо понимая, куда следует пойти. Горы были гораздо ближе деревьев. Вероятно, я не одну сотню метров проехала волоком по милости быстроногого монстра. Прикинув в уме, что летающая компания отправилась в сторону леса, я решила двинуться к горам. Встречаться с этими белокожими типами мне больше не хотелось. И потом, если удастся вскарабкаться на вершину, проще будет сориентироваться. Да и ящеры, похожие на динозавров, вряд ли увлекаются скалолазанием. Не очень‑то пригодное для этих целей у них строение.
По мере сил и возможностей я постаралась стереть с себя излишки чужого пищеварения, и, спотыкаясь, поплелась к намеченной цели. Шаг, другой…под израненными ступнями осыпались камни. Глядя перед собой, я продолжала восхождение, цепляясь разбитыми в кровь пальцами за красно — коричневые выступы и стараясь при этом гнать прочь слезливые думы, но они, вопреки моим желаниям, лезли в голову с завидным упорством:
«Ох, как же от меня все‑таки воняет! И жжет все тело, будто крапивой отстегали, и суставы ломит… А вдруг есть и боле серьезные повреждения? Да ко всему в придачу, я так зверски устала, что вполне могу сорваться с горы и стать очередным экспонатом на местной выставке мертвецов…»
На последней мысли я действительно сорвалась, но полетела не вниз, а вверх. Чьи‑то сильные руки схватили меня за запястья и втащили на неровный выступ, где благополучно опустили на ноги, прислонив спиной к каменной поверхности скалы. Я подняла глаза и подумала, что мой личный список местного населения пополнился еще одним экземпляром. И было очень… очень досадно благоухать и выглядеть так непотребно, стоя перед НИМ.
