— Черт, Полина! — услышала позади знакомый голос и закрыла глаза, а через миг Влад поднял меня на руки и внес обратно в квартиру.
Я больше не могла сдерживаться и заплакала. Он уложил меня на кровать.
— Посмотри, что ты наделала.
Я перевела взгляд на нижнюю часть своего тела — ночная рубашка была вся в крови, кровью была испачкана постель и ноги. Я вновь заплакала.
— Не плачь, — произнес он тихо, слегка сжимая мою безвольную руку. — Все будет хорошо.
Я отвернулась. Закрыла глаза. Все казалось каким‑то сюрреалистичным, ненастоящим. Просто плохим сном — на этот раз действительно кошмарным, пугающим.
Влад вышел, а через время вернулся с лекарствами, вещами и мокрым полотенцем. Сделав очередной укол, попросил меня подняться. Я подчинилась. Совершенно растерявшись, не знала, что делать.
Поддерживая меня одной рукой, второй он стянул грязную одежду, вытер кровь и переодел. Затем зачем‑то водил руками у меня по животу — долго, едва касаясь.
— Ну, вот. — Усадил меня в кресло. — Все хорошо…
Я посмотрела в окно. Небо снова затянуло тучами, пошел дождь. Капли оседали на стекле и скатывались вниз, уступая место новым, прокладывая замысловатые дорожки на гладкой поверхности.
Почему‑то стало спокойно и легко, мысли испарились. Только облака, темные и вязкие. Вязкие, как мои мысли…
— Поля. — Влад дотронулся до моей руки. Его голос был будничным, словно я заболела, и он просто ухаживал за мной. Словно не он сделал это… — Матрас испорчен. Идем, уложу тебя в своей спальне.
— Мне нужно позвонить, — тихо сказала я. Подумала, что Матвей там, скорее всего, сошел с ума, не зная, где я нахожусь. Вновь захотелось плакать. Я больше не сдерживалась — зачем?
— Позже. — Влад поднял меня на руки, как ребенка. — Отдохни.
Несколько дней я провела в постели, иногда выныривая из небытия. Влад кормил меня, и, хотя аппетита не было вовсе, я понимала, что нужно есть, если хочу выбраться отсюда.
Ночью просыпалась и слышала, как он мирно дышит рядом. Иногда приходилось выбираться из его удушающих, крепких объятий. Осторожно, чтобы не разбудить. Чтобы не смотреть в глаза.
Когда‑то я спала в этой постели и была абсолютно счастлива. Давно, в прошлой жизни… А теперь мне безумно хотелось выбраться, сбежать. И в то же время не менее безумно я боялась даже пошевелиться.
А через несколько дней Влад ушел. Заглянул перед этим ко мне, но я прикинулась спящей. Затем щелкнул дверной замок. Я притихла, прислушиваясь к каждому шороху. Полежала еще несколько минут, встала. Проверила квартиру.
Долгожданная свобода вскружила голову, придала сил.
Порывшись в комоде, я нашла женские вещи. На тот момент было плевать, кому они принадлежат. Радовало то, что моя сумочка лежала тут же, в одном из ящиков. Я схватила ее и проверила содержимое: ключи, косметичка, кошелек. Разряженный мобильный.
Оделась я быстро и буквально выбежала из квартиры. Все время казалось, что столкнусь с Владом на улице, поэтому постоянно оглядывалась. На автобусе доехала до нашего района.
Матвей — вот кто поможет! С ним же ничего не страшно, вот ни капельки.
Квартира встретила уныло. Давящая тишина угнетала, но я уверила себя, что он на работе. Занят. А может, ищет меня, пропащую. Сердце ёкнуло сожалением.
Бросив вещи на трюмо в прихожей, вошла на кухню. Жутко хотелось пить. Наспех утолила жажду, поставила стакан на застеленный клеенкой стол.
— Где ты была?
Колкая фраза окатила, словно ледяной душ. Ни волнения, ни облегчения — ничего этого в голосе не прозвучало.
Я медленно повернулась, натолкнулась на чужой взгляд.
— Матвей…
Он молчал. Скрестил руки на груди, и смотрел — пристально, недобро. На секунду показалось, он не ждет ответа вовсе. Словно знает.
— Я приехала домой, — зачем‑то сказала я и замолчала.
Слов не было, объяснения вдруг представились туманными, неправдоподобными и дикими.
— Вижу, — не смягчившись ни на грамм, произнес он. — За вещами?
— Не понимаю тебя…
Глаза тут же наполнились слезами. Я ненавидела себя за них, но сдержать не могла — они покатились крупными каплями по щекам, срываясь вниз, на голубой линолеум.
Матвей отвернулся, прошел мимо, отодвинул занавески. Совята на подоконнике таращились круглыми глазами, словно увидели во мне изменения, которые нельзя повернуть вспять. Впрочем, один совенок не смотрел. Сидел в пол — оборота и наблюдал за тем, что происходит на улице.
Небо нахмурилось, и пошел снег. Странно, вчера была весенняя погода, а сегодня по мановению волшебной палочки полетели с неба липкие хлопья. Как простыня. Как та, которая…
Я зажмурилась и приказала себе не думать. Не сейчас — нужно говорить с Матвеем, объяснить, где была.
Матвей молчал и смотрел в окно. Ненавижу снег! Особенно сейчас, когда Матвей смотрит на него. А должен смотреть на меня. Иначе как он поймет, догадается?
— Матвей… — В голосе прорезались жалостливые нотки. Черт, ну, почему так? Я же думала, приду, а он пожалеет, скажет, как быть дальше. Куда идти… А он чужой, отстраненный и не смотрит на меня. — Что происходит?
— Что происходит?! — Матвей резко обернулся, окатил ледяным взглядом. — Тебя не было неделю.
— Но я…
— Ничего не говори! Я видел тебя. Видел… с ним.
Воздух со свистом вырвался из легких, а на его место хлынула обжигающая жижа. Я пошатнулась, прислонилась к стене и села на корточки. Прикрыв голову руками, расплакалась, как ребенок. Слова, которые тщательно готовила по дороге домой, выходили пошлыми и ненужными. Неправильными.
— Я поживу у родителей несколько дней, — так же безэмоционально сказал он. — Нужно решить, что делать дальше.
Затем покинул комнату, прошуршал в прихожей одеждой и обувью, впустил звуки из подъезда. Гулко хлопнула входная дверь, и я вздрогнула.
Только теперь поняла: я осталась одна в незащищенной квартире. А если Влад придет?..
Хотя какая разница? Хуже не будет…
Я встала, решительно направилась в ванную. Сняла давящую, чужую одежду, запаковала в большой мусорный пакет. Затем долго мокла под душем, отчаянно терла тело мочалкой, стараясь смыть память из запахов и прикосновений. Тщетно — они въелись в кожу и ползали там, как мелкие насекомые.
Спать… Нужно поспать, иначе сойду с ума.
Механическими движениями нашла в аптечке таблетки валерьянки, высыпала на ладонь. Отсчитала десяток, проглотила. Прошаркала в гостиную, включила телевизор — по дискавери показывали фильм о львах. Улеглась на диван, укрылась мягким полосатым пледом и провалилась в сон.
