- Как хочу, так и говорю, - буркнул Дэниел. - Тайги - животное и как все животные он примитивен и жалок. Только зря тратим на него деньги. Не понимаю, зачем держать в доме существо ни на что более не способное, кроме как жрать, спать и гадить. Было бы неплохо его еще кастрировать, чтобы в будущем не мешал людям спать по ночам. Из-за концертов ему подобных спать невозможно.
Мэри посмотрела на сына долгим, пристальным взглядом. Дэниел встретившись с матерью глазами, опустил глаза в пол, почувствовав легкий укол смущения.
- Не понимаю, откуда у тебя столько жестокости? Хотя, стоит посмотреть на твоего отца и все становится понятно.
- Зачем на меня смотреть? - в комнату вошел Эван Макмилан.
- Это совсем неважно, - махнула рукой Мэри Макмилан, принимаясь за мойку посуды.
- Как это неважно? Если вы говорили обо мне, то для меня это даже очень важно.
- Я сказал, что Тайги неплохо было бы кастрировать, чтобы в будущем не орал под окнами вместе с себе подобными, - сказал Дэниел. - А она, - Дэниел кивнул на мать, - сказала, что я жестокий, а все благодаря тебе.
- Давно надо было кастрировать, - согласился Эван Макмилан. - А то действительно ночами спать не дают. Да все твоя мать. Жалко ей видители кота. Сердечная какая. Но человек - жестокое существо и ты должен это хорошо запомнить, - Эван Макмилан наставил на сына указательный палец, будто пистолет. - Мир чертовски дерьмовое место. Несправедливое и жестокое впридачу, но жизнь - это борьба и если ты хочешь выжить в нем, надо бороться, быть жестоким, чтобы, когда слабаки сдохнут, ты выжил. Это я тебе говорю. Эван Макмилан. Поэтому если тебя называют жестоким, гордись этим, принимай это как комплимент. Если бы в древности люди были такие, как наша мама, их давно бы пожрали саблезубые тигры и мы бы сейчас с тобой не разговаривали. На слова матери не обращай внимания, это все женские глупости. Ты - мужик, а мужик не должен быть тряпкой. Запомнил? - Эван Макмилан поднял бровь в сторону сына.
- Запомнил, - сказал Дэниел.
- Вот и хорошо. А теперь давай иди, куда послали. С котом мы с матерью уже все решили. Несколько дней поживет у нас, а потом, если не найдем куда пристроить, вышвырнем на улицу.
Мэри мыла посуду и слушала разговор отца с сыном. Если бы Эван Макмилан был более внимательным, то услышал бы тихие вздохи, издаваемые супругой. Но он их не слышал, да и вряд ли хотел услышать.
Едва затихли последние слова мужа, Мэри Макмилан оторвалась от мытья посуды и посмотрела на мужа.
- Ты же говорил, что согласен, чтобы Тайги пожил у нас, пока мы не пристроим его. Разговора об улице не было.
- Не было, так будет, - Эван Макмилан нахмурился.
- Но нельзя же просто взять и выкинуть животное на улицу, - тревожное выражение появилось на лице Мэри Макмилан.
- Почему нельзя? - удивился Эван Макмилан. Заметив что Дэниел все еще на кухне, он сказал. - Ты все еще здесь?
- Иду уже, - Дэниел засунул лист бумаги со списком продуктов в карман штанов и направился в прихожую. В коридоре он встретил Тайги. Кот собирался посетить туалет, но заметив Дэниела, развернулся и метнулся в гостинную. Дэниел ухмыльнулся.
- Боится, - подумал он. - Так и должно быть. Животное.
В прихожей Дэниел быстро взулся, после чего натянул на плечи ветровку, бросил в карман оставленные матерью деньги и вышел из квартиры. Уходя он улыбнулся, услышав часть разговора между родителями. Отец разрешил оставить Тайги не больше, чем на три дня. Если кота никто не захочет забрать, то быть ему дворовым котом.
- Давно надо было это сделать, - подумал Дэниел. - Чертов кот. Как мне теперь взять в руки тетрадь с лекциями по финансовому регулированию? Бля. Она вся провоняла котячей мочой. Придется все переписывать в другую тетрадь. Долбанное животное. Там же писать и писать. Все же хорошо, что я рассказал отцу про обосцанную тетрать.
Дэниел закрыл за собой входную дверь и направился к лестнице. Взгляд, брошенный в сторону квартиры вдовы Дженкинс, воскресил в памяти просьбу матери.
- Потом, - решил Дэниел. - На обратном пути. Никуда эта сумасшедшая не денется.
Дэниел спустился на первый этаж, вышел из дома, оглядел пустой внутренний дворик и двинулся к автобусной остановке. Ближайший продуктовый магазин, а вернее небольшой магазинчик, больше смахивающий на лавку, где семья Макмиланов часто покупала продукты, находился на Бернтон-стрит. Расстояние было приличным, поэтому Дэниел решил дождаться автобуса, чтобы не идти пешком. Ждать пришлось не долго, минуту-другую спустя из-за поворота показался синий автобус с большим лобовым стеклом. Дэниел сразу его узнал. На этом автобусе он часто ездил домой после занятий в универе.
Автобусная дверь с сердитым шипением распахнулась, приглашая Дэниела внутрь. Дэниел поднялся по ступенькам в салон, достал из кармана ветровки мелочь и отсчитал стоимость проезда, после чего плюхнулся на ближайшее свободное место и принялся рассматривать город из окна автобуса.
Знакомое шипение наполнило салон автобуса. Дверь закрылась и автобус покатил по узкой улице. Людей в салоне, как и на улице, было мало, и похоже Дэниел догадывался почему. Взгляд его переместился выше и зацепился за темное одеяло, укрывшее небо. Жирные, наполненные водой, словно кровью тучи висели так низко, что казалось вот-вот обрушаться на землю, похоронив ее под собой.
Минуту погодя молния резанула небо. За ней, словно верная собака за хозяином, вдогонку устремился гром. Рокот прокатился по небу и затерялся среди облаков.
- Черт, - пробормотал Дэниел. - Погода дрянь, а я зонтик не взял.
На стекло упали первые капли дождя. Маленькие, поначалу робкие, но с каждой новой минутой обретающие все большую и большую силу. Глухой, свистящий, монотонный звук донесся спереди. Дэниел бросил взгляд на лобовое стекло автобуса; оказалось, это заработали дворники. Дэниел отвернулся от лобового стекла в тот миг, когда автобус остановился на очередной остановке.
- Это же моя, - Дэниел вскочил на ноги и выскочил из автобуса, прямо в холодные и мокрые объятия проливного дождя.
- Долбанная погода. Промокнуть еще не хватало, - Дэниел скрежетнул зубами и побежал к магазинчику, распахнувшему дверь метрах в ста от остановки.
Вбежав в магазин, Дэниел вздохнул с облегчением, хорошо, что он догадался накрыть голову ветровкой. С мокрой ветровкой он еще мириться мог.
В магазине кроме Дэниела и продавщицы, седовласой невысокой женщины с широким пухлым лицом, оказалось еще четыре человека - две пожилые женщины и мужчина с мальчиком.
