Обхватив голову руками, я застонала. Затем, когда боль утихла, медленно поднялась на ноги.
Тут-то меня и сшиб мусоровоз, выехавший на утренний сбор «урожая». Я только успела увидеть перекошенное лицо водителя, который, судя по движению губ, выкрикнул что-то вроде: «О Боже!.. Женщина, разуй глаза!» Затем мой лоб пришел в соприкосновение с решеткой радиатора, и я отлетела назад. Шмякнувшись задницей об асфальт, я снова растянулась на дороге. Мягкому месту было, конечно, не так больно, как голове, но ненамного. Некоторое время я не шевелилась, всерьез обдумывая, стоит ли мне вообще подниматься. И решив наконец, что лежать здесь вечно все равно не смогу – видимо, я просто не создана для того, чтобы подолгу где-нибудь отлеживаться, – я начала не спеша вставать.
Поднявшись и откинув с лица растрепавшиеся волосы, я принялась счищать грязь со своей дешевой розовой юбки, а водитель мусоровоза тем временем резко дал задний ход, и в считанные секунды машина исчезла из виду.
Я его ничуть не обвиняю – вид у меня, вероятно, был просто ужасный.
В чем-чем, а в упорстве я могу превзойти многих. И тем не менее утопиться в Миссисипи мне не удалось: как оказалось, я вполне способна обходиться без воздуха.
Наверное, не меньше получаса я бродила по занесенному илом речному дну, терпеливо дожидаясь, когда же наконец захлебнусь, а потом плюнула на эту затею и поплелась обратно к берегу. Что интересно, я даже не ощущала холода, хотя промокла буквально насквозь, а температура в эту ночь была где-то около восьми градусов.
Затем я довольно долго держалась за оголенный провод, находящийся под напряжением, однако и это ни к чему не привело. За исключением того, что мои волосы встали дыбом.
Потом выпила целую бутылку отбеливателя, но единственным результатом стала ужасная сухость во рту. Я испытывала просто невероятную жажду!
Ну а затем я похитила нож для разделки мяса на рынке Уол-Март (лучшее место для покупок в три часа ночи, если ты мертва и у тебя нет кредитной карточки) и пронзила себе сердце.
Безрезультатно.
Из раны вяло потекла тоненькая струйка, и пока я таращилась на нее, кровотечение совсем прекратилось. Через несколько минут единственным свидетельством того, что я пыталась себя заколоть, была прореха в костюме с небольшим темным пятнышком вокруг.
Я брела по Лейк-стрит, пытаясь сообразить, каким способом себя обезглавить, когда вдруг услышала приглушенные голоса и какой-то звук, похожий на сдавленный крик. Я уже собиралась пройти дальше (разве мало у меня собственных проблем?), но передумала. Вошла в переулок и вскоре завернула за угол…
Ситуация была яснее ясного: три типа, образовав этакий зловещий полумесяц, стояли напротив женщины, которая держала за руку большеглазую девочку лет шести. Женщина была достаточно молодой, однако от страха она выглядела на все пятьдесят. Ее сумочка валялась на земле возле ног злодеев, но никто из них, похоже, и не собирался поднимать добычу. Я живо представила, как все происходило: она швырнула им сумочку и попыталась убежать, однако они не позволили. Им не нужна ее сумочка, им нужно совсем другое.
– Пожалуйста, – почти прошептала женщина, и я подумала, что у меня, должно быть, значительно улучшился слух, если уж я расслышала голоса, находясь чуть ли не за квартал отсюда. – Не делайте этого в присутствии моей дочери. Я пойду с вами, я сделаю все, что вы захотите, только, пожалуйста…
– Мамочка, не оставляй меня здесь! – Глаза у девочки были светло-карими, почти цвета виски, и когда они наполнились слезами, я почувствовала, как в моем мертвом сердце что-то дрогнуло. – Уходите отсюда… вонючки! Не трогайте мою маму!
– Тише, Джастин, тише… – Женщина, отцепляя пальцы дочки от своего рукава, попыталась улыбнуться. – Она просто устала, ведь уже поздно… Я пойду с вами…
– Да ты нам не нужна, – процедил сквозь зубы один из мерзавцев и перевел взгляд на девочку.
Та заревела в голос и, с силой шаркнув по земле ногой, осыпала его ботинки мелкими камушками и песком. Даже будучи потрясенной всей этой ужасной сценой, я не могла не восхититься отчаянной храбростью малышки.
– Я отведу вас к своей машине, – торопливо заговорила женщина, – у нее заглох мотор… И я могла бы… сразу с тремя… только, прошу вас, не надо…
– Эй, вы, задницы! – весело окликнула я. Все пятеро чуть не подпрыгнули на месте, что меня несколько удивило – мою походку бесшумной не назовешь. И еще меня поразило собственное поведение – ведь я никогда не была особо склонна к какой-либо конфронтации. Хотя, с другой стороны, что мне, собственно, терять? – Э-э-э… Задницы – вы трое. К женщине с ребенком это не относится. Слушайте, ублюдки, не будете ли вы так любезны подойти сюда и прикончить меня? – Я подумала, что пока эти типы будут расправляться со мной, мать с дочкой смогли бы убежать. И все остались бы в выигрыше.
Немного успокоившаяся Джастин улыбнулась мне, продемонстрировав щербину на месте выпавшего молочного чуба. «Плохие парни» двинулись на меня, и девочка, ухватив мать за рукав, потянула ее в сторону относительно безопасной Лейк-стрит.
– Я обязательно… – покричала женщина.
– Идем, мамочка, идем!
– …позову кого-нибудь на помощь!
– Ни в коем случае! – ответила я. – Если вы помешаете им убить меня, я буду просто в ярости. – Один из негодяев схватил меня за руку и потащил было к стене, где еще находились Джастин с матерью. – Постой, приятель, я бы хотела… – Он вдруг с силой ударил меня под ребро, и я совершенно машинально его толкнула.
Дальше все произошло очень быстро. Оказалось, что этот подонок не просто ударил – на самом деле он вонзил в меня нож. Когда же я толкнула его, он оторвался от земли и отлетел назад, словно подхваченный ураганом. Упал, кубарем прокатился еще метра три, вскочил на ноги и понесся так, будто у него в штанах полным-полно муравьев.
Пока я пялилась ему вслед и открывала рот, чтобы выразить недоумение, под рукой у меня оказались и двое других. Я тотчас же ухватила их за грязные загривки и резко состыковала лбами. Я сделала это, совершенно не задумываясь – обычная реакция на стресс.
Раздался характерный и не очень-то приятный хруст, и я сразу же поняла, что их черепа дали трещину. Подобный звук я уже слышала на свадьбе у своей кузины, когда бестолковый друг жениха уронил на пол арбуз – то же самое приглушенное хлюпанье.
«Плохие парни» рухнули на землю. Они были мертвы… мертвее, чем «диско», и на их физиономиях навсегда застыло выражение досады и удивления.
– Вот дерьмо!– ошарашенно протянула я, глядя в эти изумленно округленные глаза.
