Ознакомительная версия.
— И не поговорите со мной? — крикнула ему в спину Юлька.
Он покачал головой:
— Не надо, чтобы меня видели здесь. — Прежде чем скрыться, добавил: — Помалкивай. Тебя никто не поймет, только напугаешь. Три дня, потом сможешь разговаривать.
«Ага, три дня. Щас!», — подумала девушка, зевая и закутываясь в одеяло.
Посетители шли косяком! Не успел исчезнуть колдун, как скрипнула другая дверь. Юля машинально нырнула под одеяло с головой, оставив щелку. Неслышно ступая, в комнату зашла мама. Благодаря отодвинутой шторе утренние лучи высветили ее стройную фигуру в длинном белом халате с ярким орнаментом по краю подола в виде фруктов и кувшинов. «По-домашнему, без церемоний», — подумалось. Наряд королевы не то чтобы не понравился Юльке, но показался слишком вычурным. Женщина подкралась ближе, прислушалась. Девушка изобразила сонное дыхание, вспомнив, как притворялась застигнутая за ночным чтением. Глубокий вдох, долгий выдох, пауза, снова вдох… С минуту посетительница не шевелилась. Юльке надоело, она уже собралась потянуться, будто пробуждаясь, но не успела.
— Я знаю, что ты здесь и слышишь меня, — сказала мать, обращаясь явно не к ней. — Девушка чуть приподняла край одеяла, увеличивая обзор, и заметила, как женщина в белом прохаживается по комнате, глядя на потолок: — Умоляю, доченька! Вспомни о долге! Вернись! — она указала на кровать, и Юля инстинктивно сжалась: кто сюда должен вернуться? Мать, помолчав, перевела взгляд в сторону окна и продолжила уговоры: — Это может получиться, пока твое тело спит. Душа, призванная по ошибке, сейчас находится в другом мире. Так мне объяснили. Прошу, сделай это. Подумай о подданных, они нуждаются в тебе. Ты же видела, как ликовала толпа, когда слухи о твоей смерти не подтвердились.
Пройдясь по комнате туда и обратно, королева посмотрела на спящую, словно ожидая ее пробуждения. Юля, помня просьбу колдуна не показываться никому, лежала не шелохнувшись.
— Не хочешь, — упавшим голосом сказала мать. — А ты подумала, каково мне придется без вас? Муж третий год пропадает неизвестно где, дочь вознамерилась отправиться к Праматери… — тут она перешла на крик: — Я не владею фитрами! Стоит кому-то заподозрить, что это, — она снова указала на Юльку, — не ты, меня тут же погонят с трона пыльными тряпками.
Она еще немного помолчала, будто ожидая ответа. Не получив его, заговорила вновь:
— Допустим, тебе не жаль свою мать, но чем тебе не угодили жители Росистых лугов? Начнется война. Сначала главы могущественных родов затеют спор, кому из них править страной. Потом наши соседи из Болотных трясин спохватятся и нападут, пользуясь тем, что у нас больше нет фитров! Разве я не права?
Она была права. Юлька верила каждому слову этой женщины. Никакой логики не видела, но верила безоговорочно. Удивительно, что ее дочь не спешит с криками: «Да, мамочка, я все сделаю, мамочка» и не бросается обниматься. Юлька бы так и сделала, будь эти слова обращены к ней. Стоп! Если не она дочь королевы, то кто же? Села и уставилась на маму. Что в ней не так? Черты вполне привычные. Выражение лица слегка надменное, но у мамы бывает такое, когда она чем-то или кем-то недовольна…
— Хорошо спалось? — спросила та, поворачиваясь и скрестив руки на животе. Юлька кивнула. Мать одарила ее улыбкой и, направляясь к выходу, сообщила: — Я велела тебя не тревожить. Надеюсь, долгий отдых пошел тебе на пользу.
Проводив королеву взглядом, девушка вскочила с кровати. В комнате стало светло, и она сразу заметила стоящие рядом домашние туфли и аккуратно сложенный на стуле пеньюар. Мигом облачилась и, чуть не спотыкаясь, побежала в смежную комнату. Надо расспросить старика, что за путаница здесь происходит! Однако библиотека пустовала. Пройдясь мимо шкафов, заглянув за портьеры и под стол, Юля облокотилась на конторку и замерла. Хотя чему тут удивляться? Во сне и не такое бывает! Смириться с исчезновением человека из комнаты, не имеющей выхода, было нетрудно. Другое дело мать, не признающая тебя дочерью. Юля, бывало, обижалась на родительницу, перечила ей и поступала наперекор, но не до такой степени, чтобы от нее отказывались, пусть даже и во сне. Слезы подступили, в носу стало щекотно. Пыль еще эта! Бьющие в окно лучи высветили миллиарды вьющихся словно микроскопическая мошкара пылинок.
— Не нравится мне здесь! — сказала девушка вслух и взглянула в зеркало, поблескивающее словно гладь схваченного первым ледком озера.
Круглое зеркало висело между двумя шкафами, стоящими в нишах, и удивляло качеством отражения. Юлька казалась нереальной красавицей. Кожа светилась. Глаза выглядели больше и выразительнее, чем на самом деле, нос, который хозяйка считала широким, смотрелся вполне утонченно. А с фигурой что-то явно не так! Задрала рубашку, разглядывая выпирающие ключицы, обтянутые кожей ребра, впалый живот. А уж грудь — лет в тринадцать у нее такая была.
— А еще говорят, что у Кощея Бессмертного не было детей, — криво усмехнулась Юля, опуская подол. — Срочно качаться! Где тут тренажерный зал? Она приблизила лицо к зеркалу. — Но мордашка — восторг! Свет удачно падает? — тронула стекло пальцем. — Вот бы домой такое.
Поверхность поддалась нажиму: образовалась углубление и, как в пропеченном тесте, выправилось, лишь Юля убрала палец. Пытаясь, понять, что это за удивительный материал, девушка чуть не носом уткнулась в поверхность. Нанотехнологии!
— Ясная заря! Где вы, госпожа? — послышался встревоженный девичий голос из спальни.
Юля еще раз всмотрелась в отражение и, убедившись, что ремешок на ее голове стал незаметен, поспешила на зов. Что там стряслось? Неужели хорошая погода на заре так необычна, что надо вопить об этом на весь дворец? Едва она перешагнула порог, служанка — та, угрюмая, что спала ночью в Юлькиной постели — повалилась на колени:
— Ясная заря, чем я провинилась? Почему вы прогнали меня? Неужели я стала неугодна?
От обилия вопросов голова шла кругом. Юлька чуть было не ответила, но спохватилась: колдун предупредил, что ее не поймут. Пожала плечами и, пройдя через комнату, остановилась около окна, будто заинтересовавшись верхушками сбросивших листву ветел. Служанка поднялась и взглянула исподлобья:
— Мне больше не нужно согревать вашу постель, госпожа? — Увидев, что Юля отрицательно качает головой, она вздохнула и робко спросила: — Прогоните меня? Я не могу потерять работу. Семья нуждается в моем жаловании: маленькие сестры, больной брат. Отец выбивается из сил… — На сей раз отрицательный жест ее обрадовал. — Умываться? Завтракать? Я мигом!
«Вот как это называется, — хмыкнула Юля, когда служанка со всех ног бросилась за необходимыми принадлежностями, — согревать постель».
После завтрака Юлю нарядили в знакомое платье со шнуровкой — постиранное и выглаженное — и повели на прогулку. Служанки топтались сзади, а рядом шествовали незнакомые девушки, как предположила Юля — фрейлины. Обращались они с ней как с больной: говорили мало и негромко, старались упредить желания. Собственно, желаний не возникало, девушка таращилась на диковинные растения. Изумительные розы поражали разнообразием оттенков и ароматов. Одни пахли фруктами, другие — ягодами, третьи — медом. Юля улавливала запахи вина, ландыша, пряностей, даже мха с грибами. Особенно поразил ее откровенно неприятный и резкий запах, напоминавший скипидар. Девушка поскорее отошла в сторону. Зачем посадили вонючий сорт в чудесном цветнике?
Налюбовавшись полураскрытыми бутонами и готовыми отцвести розами, девушка задрала голову, ожидая увидеть стеклянный купол. Она не сомневалась, что находится в гигантской теплице или в зимнем саду — поддерживать комфортную температуру и влажность в осеннее ненастье невозможно на открытом воздухе. Над розарием синело небо — широкое окно в серой пелене, откуда лился поток ласковых солнечных лучей. Если и была крыша, то невидимая.
— Вам, наверное, неприятно здесь находиться? — фрейлина, отдаленно напоминающая пухленькую Ритку загородила тропу, ведущую к уединенной скамье. Юля собиралась там отдохнуть и удивленно уставилась на девицу, та же озиралась, ища поддержки у подруг.
Ознакомительная версия.
