— Нет!
— Ну вот… зря кувалду волок… — вздохнул он удрученно.
— Дай знать, если чего понадобится. Мы с лекарем будем в деревне еще неделю.
— Ладно… Спасибо за заботу.
— Ай… — отмахнулся староста — Работа стоит, лошадей подковать надо. Через неделю все равно заглянем. Хватит, отваляться?
— Да. Наверное.
— Дело твое… Уж ты постарайся….
И нелепая троица, немало перепугав мастера и его «гостью» ворча себе под нос, неуклюже, побрела в сторону поселка. Кузнец провожал их взглядом до тех пор, пока они не скрылись из виду.
Визит был внезапным. Нежданные гости не входили в планы….
Во время разговора, находясь в непривычной для себя обстановке, валькирия снова почувствовала внутреннее напряжение и подсознательный страх. Она выглядела безучастной, но не сводила глаз с кузнеца. Он лишь глянул на нее волком, когда думал, что соврать. Но не выдал. Хотя она точно знала, что сеет в его сердце ужас. Она ощутимо вдыхала его. Ведь когда люди боятся, они пахнут по-особому. Сразу хочется напасть…
Кризис миновал и слабость пошла на убыль! Это Арон понял сразу. Потому, как дико хотелось жрать!
Бросив мимолетный взгляд на обнаженную бестию, он содрогнулся. Видеть ее здесь было жутковато и непривычно. Он видел достаточно, чтобы понять, что скрывается за этой красотой. Кстати, зрение его тоже почти восстановилось. Липкой пелены больше не было на глазах. Веки больше не слипались.
Спустившись вниз, он провел скорую ревизию кладовой. Там было только вяленое мясо, крупы, да мука. Хотелось сочных овощей и горячего хлеба. Рыжая бестия злобно следила за ним со ступеней. Спуститься ниже она не рискнула. Очевидно, ее тоже мучил голод.
Пришлось одеться и дойти до местного рынка, что далось не легко. А за одно и показаться горожанам, чтобы подтвердить слухи о своей болезни. По пути, он заглянул в окно таверны, и кажется видел того самого старика, что рассказывал ему о гарпиях. Но общение с кем-либо здорово раздражало и утомляло. Слабость давала о себе знать. Поэтому он сразу направился к кузне. Перед тем, как идти домой, он присел в тенек и все тщательно обдумал.
Пока его не было, бестия тайком следила за тем, что происходит в селении. Она до последнего опасалась, что кузнец приведет с собой крестьян для расправы с ней. Ведь он теперь сознавал опасность. Но когда на тропинке появился одинокий силуэт — она вздохнула с облегчением.
Кузнец вошел, запер за собой двери и прислушался. В доме царила тишина. Подниматься на верх он не стал, дабы не испытывать судьбу лишний раз. Бестия не решилась спуститься вниз, так что он спокойно занялся своими делами.
Уже через полтора часа, нестерпимый аромат зажаренного мяса, специй и свежей выпечки, поднимался до второго этажа.
Запах пищи сводил с ума. Слюна наполняла рот, при мысли о еде, в животе предательски поднывало. Она могла бы спуститься и легко взять все, что понравится. Но это неправильно… вот незадача! Теперь это стало аргументом, на который нельзя плевать. И какова же была ее радость, когда кузнец показался на лестнице с хорошо знакомой корзинкой в руках. Она точно была полной! Сочные, отбитые куски говядины и мытая зелень на чистом полотенце — занимали все пространство внутри. Пахло это дело умопомрачительно…
Поставив съестное на столик перед софой, кузнец сорвал печать с кувшина и налил молодого вина в медный кубок. Себе же налил колодезной воды с листьями свежей мяты, и, болезненно поморщившись устроился в кресле.
Его словно подменили. Он переоделся и во взгляде его снова царил покой и прежняя уверенность. Ни тени сомнения или страха. Он молча сидел напротив и созерцал. Теперь он пах по-другому: Сильный, слегка терпкий, но приятный дух исходил от него. Он четко выделялся из общей какофонии ароматов, витавших в комнате. Словно алые пятна крови на свежем снегу.
Дева проворно сползла с софы и придвинулась к столу. По-хозяйски растормошив льняное полотенце, она выхватила кусок мяса и впилась в него своими заостренными зубками. Не доев первый, она уже потянулась за вторым куском. Арон терпеливо ждал пока она вдоволь нахватается. Аппетиту бестии можно было завидовать. Она рвала мясо зубами, довольно урча и громко чавкая, а потом закрывала глаза и откровенно тащилась от вкуса прожаренной плоти… Наконец, набив утробу, она отпихнула от себя корзину и лениво повалилась на спину. Крылья ей абсолютно не мешали.
Пришло время и Арону поесть. Он отпил воды, обложил мясо зеленью и завернул в тонкую лепешку. Откусывая по кусочку, он тщательно пережевывал пищу. Еще теплое, с хрустящей корочкой оно, казалось манной небесной, словно растворялось в слюне, прежде чем он его проглатывал. Торопиться было некуда. Он спокойно завтракал, меж делом разглядывая развалившуюся напротив тварь.
Конечно, она была голой, как и раньше. Чувство стыда ей знакомо не было, а потому, все что должно быть скрыто — было на виду. Она расслаблено покачивала бедрами, меж которых отлично проглядывались ее гениталии. Чистый, безволосый лобок лаконично переходил в плотно сжатые губки. Плавная линия губ переходила в знакомую ложбинку между ягодиц, обрываясь у самого ануса. Его маленькая впадинка тоже отлично проглядывалась…
То ли от съеденного мяса, то ли от отвердевшего не ко времени органа, Арон ощутил прилив сил. Это не было дрожью, пробежавшей по спине. Было больше похоже на глоток густой, горячей медовухи, что варит лавочник. Тепло разлилось от шеи к спине, просочилось сквозь позвоночник до самого копчика и спустилось к ногам. Руки потеплели последними. Кузнец ощутил необычно сильное покалывание во всем теле. Кожа его порозовела.
Такое уже бывало… Когда-то в детстве. В день весеннего равноденствия, когда отец нашел его избитым, лежащим на дороге. Тогда он запретил сыну говорить кому-либо об этом случае и две недели не выпускал из дому.
Следом за чудесным приливом сил, пришел и животный голод. Он словно и не ел вовсе. Благо корзинка была еще полна.
Расслабленная бестия в полудреме ощутила слабые признаки тревоги. Врядли ей что-то угрожало… Однако, она насторожилась. Вокруг что-то менялось…
Она приоткрыла глаза и нехотя села. Она ожидала увидеть бледного кузнеца в кресле, напротив, но там его не было. Вместо него сидел пышущий здоровьем, молодец. И он не был бледен. Дева кожей ощутила жар, исходящий от него. Он словно зверь жадно пожрал все до чего мог дотянуться. И взгляд его не был теперь приятным. Холодок пробежался по ее спине от затылка до самого копчика. Настало ее время пугаться.
Она вдруг вспомнила подвал… холодные цепи. И с ужасом поняла, что, если он сейчас прикажет — она будет есть у него с руки и ходить на цыпочках. А вчерашняя выходка, теперь может выйти ей боком… В ногах поселилась предательская дрожь. Когда он о ней вспомнил — дыхание вдруг перехватило. Сразу захотелось спрятаться, забиться в угол… а ее словно пригвоздило.
Кузнец вытер руки, не весть откуда извлек ее клинок из зачарованной стали, и звонко бросил на стол.
— Нож мясника и тот чище!
Ход мыслей крылатой девы резко прервался: Ей вернули меч! Остальное более не было актуально. Один взгляд… одно мгновение…, и она уже на столе… Во всей совей дикой красе, с оскалом и клинком наизготовку.
Кузнец устало улыбнулся.
— А дальше то что?
Она сделала угрожающий выпад и острие меча уперлось в его грудь, слегка пробив кожу.
Но он не дрогнул. Откинув голову на спинку кресла, он медленно осмотрел ее сверху до низу, задерживая взгляд на отдельных деталях.
— На цепь посажу… снова.
В голосе его не было явной угрозы или злости, но она нутром чувствовала, что он это сделает. И сил ему теперь хватит. Одна часть ее готова была отступить и подчиниться здравому смыслу, но другая, дикая, и не думала этого делать. Ведь речь шла о доминировании, а оружие было в ее руках.
Кузнец вздохнул удрученно.
Глаза ее сузились, а на губах заиграла ехидная ухмылка. Острие меча погрузилось чуть глубже. Его уверенность ее забавляла. Она ловила его взгляд, чтобы утвердиться, но… Укол его узких зрачков поразил ее молнией. Он отвел глаза и через мгновение она уже летела на пол, теряя перья и удивленно хлопая ресницами. Прежде чем она опомнилась, он за ногу подтащил ее к камину и обвил голень холодным ремнем. Рванувшись в сторону, она грохнулась носом в пол, едва не сломав его. Другие попытки вскочить тоже не увенчались успехом.
