Декан махнул рукой и на доске появился рисунок к задаче, иллюстрирующий подводную лодку, у которой тяжел нос.
Подхватив магический маркер, я приблизилась к доске, принявшись рассуждать вслух.
Задача была не сложной, я такие примеры разбирала в прочитанных книгах, но присутствие декана нервировало.
— Кормовые горизонтальные рули создают дифферентующий момент на корму и топящую силу. Момент стремится создать дифферент…
Оборвав меня Вейл велел быстрее прийти к решению задачи.
Проведя необходимые расчеты, я озвучила декану полученные выводы, которые его конечно же не порадовали.
— Недостаточная скорость решения, курсант Нейстрид. Садитесь.
Я проглотила ехидный комментарий и вернулась на свое место. Терпение и еще раз терпение.
В глазах одногруппников я заметила проблеск уважения. Сем улыбнулся и незаметно для Вейла показал класс. Я улыбнулась ему и принялась конспектировать очередной пример.
К ректору пришла с десятиминутным опозданием и, разумеется, по вине нашего любезного декана. Мужчина под конец устроил проверку конспектов и добрых пятнадцать минут распекал меня за неаккуратный почерк.
Кивнув секретарю, постучалась и вошла в знакомый кабинет.
— Проходи, Мэгги, садись.
Я устроилась в кресле напротив ректора, гадая что же ему от меня понадобилось.
— Меня радует уровень твоей подготовки. Преподаватели отзываются очень хорошо о тебе и я надеюсь так будет и в дальнейшем.
Я скептически хмыкнула, вскинув одну бровь.
— У декана Вейла на все свое мнение, не стоит брать его в расчет, — мягко добавил мужчина, заметив мою реакцию.
Я усмехнулась, но не стала комментировать.
— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить. Вейл — отличный теоретик в своей области и найти такого же специалиста в кратчайшие сроки будет проблематично. Поэтому прошу тебя об одном, прояви терпение. Взамен, обещаю, что обеспечу тебе достойную зимнюю практику. В остальном все будет зависеть от тебя. Но я обещаю, что поговорю с проректором и Иссидорский возьмет тебя стажером на свое судно на время зимней практики. К слову у них планируется весьма занятная миссия, — подмигнул мне ректор.
Ради такой перспективы я готова терпеть Вейла не один месяц.
Ректору не потребовался мой ответ, он и так все увидел на моем лице.
— Спасибо, ректор Девис, я буду очень стараться!
С этого дня я жила лишь мыслью о предстоящей практике на настоящем боевом судне.
Благо Вейл не знал о нашей с ректором договоренности и не осложнял более привычного мне жизнь.
На его занятиях я старалась молчать, уговаривая себя потерпеть. Прилежно учила материал, готовила домашние задания и работала на опережение, изучая предмет на курс вперед. По-другому ответить на дополнительные вопросы декана я бы не смогла.
К счастью, практику по профильным предметам вели другие преподаватели и с этим у меня проблем не возникало.
Я могла спокойно отрабатывать на тренажерах и фантомах погружение, дифферентовку, всплытие и покладку на грунт судна.
С Семом и его братом у меня сложились вполне дружеские отношения.
Мы вместе сидели в столовой, они поделились с нами своими конспектами за первый курс и помогали разбираться с непонятными моментами.
На дополнительных занятиях с Иссидорским я гадала поговорил ли уже с ним ректор и что сам мужчина думает о моей практике на его судне.
Но проректор был все также вежлив, немного насмешлив и ничем не выдавал неудовольствие решением ректора.
Наши занятия были больше похожи на дружескую пикировку. Он все также звал меня Жемчужинкой, разумеется наедине, подначивал и заставлял отвечать ему в тон, не обращая внимание на разницу в положениях.
Я много узнала на его уроках, задавая бесчисленные вопросы, выходящие за рамки вводного курса, но Иссидорский ни разу не одернул меня, пускаясь в длительные пояснения.
Отец ни разу не навестил меня за время проведенное в академии. В МАМе существовали родительские дни один раз в месяц, когда родные могли прийти в академию и провести с нами целый день.
Через месяц после поступления ко мне приехал дедушка, чем несказанно удивил. Я полагала, что его участие в моей судьбе завершилось когда мы вместе вышли из банка. Но он задал пару скупых вопросов, сообщил, что дома все в порядке и ушел, но даже это было больше чем я ожидала от него и чем сделал отец.
Незадолго до окончания первого семестра и празднования перелома Зимы, в академию приехала мама.
Поскольку это был не родительский день меня позволение ректора поговорить с ней удивило. Все же в военной академии были весьма строгие порядки и режим.
— Мама? Здравствуй, что-то случилось?
— Нет, милая, я просто соскучилась по тебе, — также кротко улыбнулась мне мать как и когда я видела ее три с половиной месяца назад незадолго до поступления в МАМ.
Мама никогда не перечила отцу и не пыталась проявить характер. Она была слишком мягкой и доброй для этого. Я никогда ее не понимала. Она молча терпела вспышки отца, деспотизм свекра и несправедливости на работе.
Мы были слишком разные с ней.
— Как отец? Я думала вы приедете навестить меня.
— Прости, милая, он все еще злится и ждет твоего возвращения домой. Мэгги, дочка, ты достаточно проявила характер, уверена отец уже готов идти на уступки и не будет принуждать тебя к чему-либо, но тебе пора вернуться. Мы с отцом подобрали для тебя подходящую кандидатуру в мужья. Ты должна с ним познакомиться. И…
— Довольно мама, — оборвала родительницу, не в силах больше выносить это.
Такого я не ожидала. Надеялась, что родители смирятся с моим выбором, примут его и не станут противиться.
Но я ошиблась. Они оказывается уже и брак мой решили устроить.
— Я не вернусь домой, не выйду замуж за выбранного Вами кандидата и не оставлю МАМ. Совсем скоро мне исполнится двадцать и я стану совершеннолетней. Ни ты, ни отец больше не можете распоряжаться моей жизнью. Я свой выбор сделала. И мне жаль, что Вы его не принимаете. А теперь, извини, у меня занятия.
По лестнице спускалась практически не видя дороги. В глазах все двоилось от непролитых слез.
Закрыв за собой дверь, осознала, что это конец. Родители не смирятся, а я не уступлю.
Лишь уткнувшись в чью-то грудь, осознала, что оказалась на преподавательском этаже в административном корпусе, а придерживают меня за талию надежные руки проректора Иссидорского.
— Курсант Нейстрид, Вас не смущает, что сейчас идут занятия и Вы… Мэгги, ты плачешь? Что случилось?
Я вздрогнула от резкой смены его тона с насмешливого на обеспокоенный и ниже опустила голову, чтобы он не видел моих слез.
— Все в порядке, проректор Иссидорский, я пойду.
— Никуда ты не пойдешь, пока не скажешь в чем дело.
Меня втолкнули в портал и, усадив в кресло, опустились рядом на корточки.
— Снова Вейл?
— Что? Нет-нет, декан здесь ни при чем, — испуганно вцепилась я в рукав кителя Иссидорского, заметив, что он намеревается куда-то уйти.
Куда было не сложно догадаться.
— Тогда, что же случилось? Если Вейлу так и не удалось тебя ни разу довести до слез, кто же в таком случае смог это сделать?
— Я виделась с мамой только что.
— И? Что случилось?
Повинуясь его пальцам, сжавшим мой подбородок, подняла на него заплаканный взгляд. Не отдавая себе в этом до конца отчета, рассказала мужчине и о том, что родители были против моего поступления и о том, как мне было обидно, что меня не навещают в академии и о разговоре с матерью.
— Что ты ответила?
Я почувствовала напряжение в голосе проректора и удивленно вскинула брови.
— Они не могут силой забрать меня из МАМа, к тому же я скоро стану совершеннолетней и принудить к браку меня уже не сможет никто. Только придется забыть о поездке домой на праздниках.
— Об этом тебе бы пришлось забыть в любом случае, Жемчужинка. Я не готов прерывать служебную миссию ради того, чтобы отправить своего стажера домой.
