Протяжные гудки на том конце оповестили, что разговор закончен. Отлично, с этим разобрались. Хотя у Станислава Николаевича и выбора особого не было. Сколько бы он не хорохорился, вскройся ненужные детали, замять щепетильную тему ему бы уже не удалось.
Журналисты — пронырливые типы, а обворованный коллекционер долго молчать не будет, хоть я и убедила его попридержать лошадей. Если просочится хоть грамм информации, за дело возьмутся доблестные органы правопорядка и не видать мне гонорара. Так что времени не так много.
Докуриваю и тушу сигарету о пепельницу, попутно зевая от бессонной ночи. Ну здравствуй, новое утро.
ОФИС
Серебристый Астон Мартин останавливается возле кирпично-бордового пятиэтажного здания с высокими полукруглыми окнами. Выключаю громыхающую музыку, снимаю балетки, переодеваюсь в туфли, прячу все в кожаную сумку, из которой едва заметно торчит рукоятка катара, и выхожу из машины.
Легкий кивок охраннику на входе, двери лифта, пятый этаж. Огромное зеркало взамен стенки кабины. Поправляю падающие на плечи волосы и одергиваю короткую юбку черного приталенного платья. Писк. Приехали. С лицом хозяйки жизни, стучу каблуками по коричнево-белой напольной плитке.
— Простите, вы к кому? — секретарша с ногами до ушей аж подскакивает со стула, едва не запутавшись в своих же конечностях.
— К Данилову.
— Подождите, я доложу о вашем прибытии. Он сейчас занят.
— Ничего, освободится, — бросаю ей на ходу, пролетая мимо перегородок, за которыми томятся офисные моли, кидающие в мою сторону полусонные взгляды. Им срочно нужен кофе, иначе начнутся массовые самоубийства. Много, очень много кофе!
Секретарша, вот же назойливая пташка, нахохлившимся воробьем несется следом, перекрывая руками вход в кабинет шефа.
— Вы не можете врываться без приглашения!
— Спорим, могу? Мне назначено, — максимально вежливо отпихиваю ее и без стука вхожу.
Станислав Николаевич, кажется, и правда занят.
— О, знакомые лица… — моя бровь медленно ползет наверх, когда я понимаю, кто именно стоит рядом с Даниловым. Очерченные скулы, ямочка на подбородке, классический костюм-тройка и шляпа, из-под которой выбиваются темные волосы. А не мой ли это старый знакомый с приема?
Меня определенно узнали. Да, точно. Он.
— Простите, Станислав Николаевич, я пыталась ее остановить! — чуть ли не в панике продолжает пищать секретарша.
Станислав Николаевич устало качает головой.
— Тут бессильны даже вы, Александра. Ступайте. Вы оба, — он выразительно косится на своего собеседника.
Мой вчерашний спутник с заметной неохотой подчинился, но не сводил с меня глаз, вплоть пока за ним не закрылась дверь. Еле сдерживаю довольную улыбку. Данилов же сердито сплетает пальцы.
— Ты опоздала. Я сказал: в полдень.
Ну да, а время почти два. Подумаешь. Присутствие нежеланной квартирантки, оказывается, чревато проблемами. Я как-то раньше и не знала, что в ванную может быть очередь. Зато вот теперь узнала.
— Документы, — требовательно протягиваю руку.
— Моя машина, — в тон мне отвечает он.
Послушно достаю из сумки ключи, кивая на широкие окна за его спиной, наполовину прикрытые от солнца римскими шторами.
— В целости и сохранности стоит внизу. Документы.
Станислав Николаевич молча выдвигает ящик стола, достает толстую папку и кладет на стол, придвинув в мою сторону.
— Мы же договорились? Не будем придавать огласке то, что можно оставить в тайне?
Едва скрывая внутреннее ликование, многозначительно поглядываю на бумаги.
— Если там все, что нужно — никто ничего не узнает. Мое дело отыскать пропажу, а со своими людьми разбирайся сам.
Забираю папку и торжественно передаю Данилову ключи от машины. Эх, жаль… тачка-то хороша.
— Спасибо за содействие. Я знала, что с вами можно иметь дело, — улыбаюсь я на прощание, направляясь обратно к двери.
— Погоди… — останавливает меня голос на полдороги. Оборачиваюсь через плечо. Станислав Николаевич машет мне моей же визитной карточкой. — Имя и номер телефона, больше ничего. На кого ты работаешь?
— На себя, — отвечаю я предельно честно. — Когда у страховых компаний возникают проблемы, они обращаются ко мне.
— И насколько ты хороша? Я пытался отыскать о тебе информацию, но нашел не так много. Ничего конкретного.
Улыбаюсь. И хорошо, что так. Значит фальсификаторы, занимавшиеся за отдельную (ого-го какую!) плату этой моей личностью, постарались на славу. Не так-то просто хранить тайны в эпоху электронных кодов.
— Так и должно быть. Всего хорошего.
Выхожу из кабинета и направляюсь обратно к лифту, довольная удачной сделкой. О, а мой старый знакомый никуда не ушел. Крутится вон вокруг секретарши, но завидев меня, отточенным движением поправляет шляпу и устремляется следом.
Нажимаю кнопку лифта и копошусь в полученных бумагах, делая вид, что не замечаю его. Истинно женская позиция.
— Неужели у вас есть общие дела с Даниловым? — подает он голос, понимая, что первой молчание я не нарушу.
— Надо же, какая проницательность. Сами догадались? — не удержалась от усмешки, простите.
— Большинство партнеров его на дух не переносят и не скрывают этого.
— Неудивительно. Он тот еще козел.
— Да, мой брат умеет раздражать.
Удивленно поднимаю голову. Брат? Нас прерывает писк и распахнутые двери приехавшего лифта. Заходим вдвоем и молчим, глядя в разные стороны.
— Зачем шляпа? — первой не выдерживаю я, поворачиваясь к нему. За полями скрываются удивительно привлекательные ярко-ярко голубые глаза. Надо же, а я вчера и не заметила.
— А почему нет? Не идет? — отвечает он с загадочной улыбкой.
— Почему же, носите.
Неловкая пауза. Лифт тормозит двумя этажами ниже, и заходят еще трое. Молчание затягивается. Первый этаж. Молодой человек следует за мной до самого выхода. Придерживает дверь.
— А вы, кстати, должны мне вечер.
Замираю на месте и резко разворачиваюсь на каблуках.
— Не поняла.
— Невежливо исчезать, не попрощавшись, а вы еще и моя должница. Меня, кстати, Дима зовут.
Еле сдерживаю улыбку.
— Поживем — увидим, — отвечаю я и, не прощаясь, ухожу, пытаясь мысленно сообразить, в какой стороне метро.
Мне еще нужно заехать в автосервис. Может, моя малышка уже готова? Я люблю шум и запахи метро, как и рассматривать порой таких разных и таких непостижимых уму жителей этого города, но все же предпочитаю наблюдать за ними сидя в комфортабельном кресле и обдуваемая кондиционером. А судя по духоте, накрывшей Питер, скоро пойдет дождь. Зонтик всегда при мне, но лучше поторопиться.
Закуриваю на ходу и с улыбкой размышляю о своем любопытном знакомом, вплоть пока передо мной призывно не замаячила большая дутая буква “М”.
НЕЗВАНЫЙ ГОСТЬ
Люблю Питерскую погоду. Солнце — дождь, солнце — дождь, и так по кругу. Час назад по улицам прошелся настоящий водопад, заставляя даже заядлых моржей прятаться под арками и в магазинах, а теперь светит слепящее солнце, что и с открытыми окнами душно до ужаса. Еще и у плиты.
Как честной курице-наседке приходится отныне готовить на двоих. Правда вот Ева как умотала с утра, так до сих пор и не объявилась. И где ее носит? Хотя нет, лучше не знать. Вчера она притащила домой два боевых шеста (и где она их только откопала и, что более интересно, как тащилась с ними по городу?!) и заставила выехать за город, чтобы устроить тренировку. “Ежедневный ритуал для нее — хоть какая-то польза для меня”, приблизительно так звучала ее аргументация.
В итоге я теперь хожу, скрючившись пополам. Такое ощущение, что мое тело один сплошной ноющий синяк. Ева права — я катастрофически забила на спортивную подготовку, что просто недопустимо. Мелкая нечисть — это одно, с ней расправиться несложно, а вот если придется схлестнуться с кем-то посерьезней… тогда я труп. Красивый, но труп.
