— Просто Лина. Не называйте меня госпожой, — представилась она, возвращаясь глазами к стражнику. Она отметила, что волосы парня не свойственного серийцам черного цвета, но не более того. Если чужак занимает такой высокий пост при дворе, значит, он должен быть действительно хорош. Хоть она и ощущала в нем нечто нечеловеческое, зла не чувствовала, поэтому спокойно пошла с ним рядом. — Значит, тот отряд ваш? Надеюсь, ребята смогут простить моего господина. Он много говорит и порой бывает невыносим, но человек он хороший, без злого умысла.
— У моих ребят была лишь одна цель — обеспечить безопасный проход, — пожал плечами Диего, щелкнув пальцами куда-то в сторону, откуда тут же подбежали служанки и забрали у Лины плащи, чтобы спутница чувствовала себя спокойно без лишней одежды в руках. — Кто и что о них говорит — им неважно. — Диего улыбнулся, но спустя несколько минут можно было заметить, как он, лишь единожды обвёл взглядом Лину, приковал глаза к спине посла. — А вы жрица? Если не секрет, чья? Я, честно признать, в знаках богов не очень силён, легче спросить.
Между тем Айка внимательно слушала сладкие речи, и будь эта встреча не из-за грядущей войны, королева с удовольствием бы насладилась столь сладкими напевами, но не сейчас, потому что после визита Годфри решалось очень многое. Да и напоминание о родителях было не к месту. О нет, пусть это и формальность, но приятно, что родителей знавали в Люции и, судя по речам, хорошо относились, но Айке сейчас было трудно бороться еще и со скорбью.
— Вы добры, господин Шнейштайгер, — улыбнулась она, но лицо опустила. — Я принимаю ваши соболезнования, приятно, что вы оценили труды моих родителей. Но сейчас будет решаться вопрос не о союзе двух государств, а куда более мрачная тема… Но об этом вы уже будете говорить с его величеством. Вот, кстати, и зал.
Он находился на втором этаже, и путь в зал совета был близким. Стража открыла дверь перед послом и королевой, куда Айка завела гостя.
Посол отпустил руку королевы, как только они вошли, и поклонился королю Генриху. Годфри приметил ещё одну фигуру позади, но решил, что это всего лишь советник, не придал ему особого значения.
— Ваше величество Генрих, рад встрече с вами, — приветствовал Годфри. — Как жаль, что она смогла состояться лишь при таких нерадостных обстоятельствах. Его величество Феликс передает вам и вашей королеве пожелания благополучия.
— Передавайте и мои ему, господин Шнейштайгер, — ответил Генрих и жестом указал на кресло, предлагая послу сесть за стол переговоров. На всякий случай он трижды перепроверил всю мебель в комнате, чтобы Ральф не устроил какую-нибудь пакость в столь ответственный момент. Хотя вел он себя вполне сносно, Генрих был рад уже тому, что тот молчал.
Следом за послом в комнату вошли Диего и спутница Годфри. Хоть глаза стражника и были обращены к гостю, а не девушке, она все же улыбнулась его вопросу и поспешила ответить, пока была такая возможность.
— Я не жрица, а состою в священном воинстве и служу богине любви и красоты Суне. — Лина указала на знак красной лилии, выкованный на ее наплечнике, но вдруг изменилась в лице. Никто не успел среагировать, как она вытащила меч, выставив его перед собой, и загородила посла от угрозы. — Что здесь делает эта скверна?!
— Скверна?! Это я-то? Д… — возмутился Ральф, сразу сообразив, что это про него. Воительница просто источала омерзительный свет своей богини, Ральфу аж тошно было. Но прервало его не это, а магический приказ Генриха заткнуться. Кристалл в груди Ральфа на мгновение сверкнул, после чего тот схватился за горло и с какой-то обидой посмотрел на Генри.
— Прошу прощения, если это доставило вам неудобство. Уверяю, он не опасен, — заверил Генри. Никак не ожидал, что посла будет сопровождать кто-то, кто сразу распознает сущность его фамильяра. Из-за этого могут возникнуть трудности.
Никогда, никогда за три года супружеской жизни не возникало такой ситуации, чтобы кто-то выставлял меч на человека короля или королевы. Потому Айка всегда была смиренной супругой на людях, но вот это… Она и сама от себя такого не ожидала — только устроилась в кресле по левую руку от Генриха, как тут же вскочила, метая молниями в глазах.
— Как ты смеешь наставлять оружие на слугу короля?!
Для Диего слова королевы также сработали как некий включатель. Он в секунду оказался рядом с Ральфом, кладя руку на рукоять меча, но пока не вынимая его.
Кем бы ни был Ральф, смертный или бессмертный, друг или просто проказник — Айка его знала, недолюбливала, но он не был врагом. Он такой же житель Серии! Сама не понимала, что на неё нашло, но видеть чужака в её замке с выставленным оружием на его жителя!.. Её просто затрясло от злости и оскорбления.
— Прошу прощения, посол. — Но остатки разума в ней сохранились, хоть голос и дрожал от злобы. — И ты, мой супруг, но я такой наглости терпеть не намерена. Опустите оружие! Мы знаем о его сущности, и его присутствие здесь — признак нашего доверия!
— Убери меч, Лина, — приказал Годфри, и та с видимой неохотой все же подчинилась. Однако с нечисти глаз больше не спустит. — И вы, доблестные король и королева, простите невежество моей спутницы. Она много лет провела в монастыре, видимо, манерам там не учат.
Он с нажимом выделил слово «манеры», заставляя Лину сесть в кресло рядом с ним. Позор да и только, эта встреча с самого начала не задалась.
— Прошу меня простить, — процедила сквозь зубы Лина и склонила голову, но прожигающий взгляд по-прежнему оставался на демоне. Друг он или нет, но этому отродью место только в Бездне.
Генрих взял Айку за руку и несильно потянул вниз, прося ее сесть на место. Когда же она это сделала, руку выпускать он не спешил и легонько поглаживал ее второй ладонью, чтобы хоть немного успокоить свою королеву. Благо посол был на их стороне, а то уж Генри успел испугаться, что переговоры будут сорваны. Его ничуть не напугал меч охотницы, ведь в его руках была сила куда большая, чем острое лезвие. Хотя Ральф справился бы с наглой девицей и без его помощи, посмей она пересечь черту.
— Надеюсь, это маленькое недопонимание не помешает объективно вести диалог, — улыбнулся Генрих и перевел внимательный взгляд на Годфри. Не оборачиваясь на Ральфа, он жестом приказал тому тоже сесть за стол.
А демон и не против был, хотя выглядел, как обиженное дитя, у которого отняли конфетку. Он посмотрел на Диего и фыркнул, мол, кто кого ещё защищать должен. Толкнув его плечом, случайно или специально, прошел к столу и сел с другой стороны от Генриха, заодно и подальше от Лины с ее праведным гневом в глазах. А то ещё таки прожжет дыру в нем.
— Диего, попроси слуг принести нам напитки и фрукты, разговор предстоит долгий, — попросил Генрих капитана стражи Айки, зная, что тот сделает все быстро и вернётся, чтобы охранять королеву.
— Спасибо, ваше величество, я с удовольствием промочу горло после столь длительной поездки, — подмазался Годфри и к Генриху. Он явно напрягся, и его взгляд то и дело метался к Ральфу. Не будь в это время года так жарко, можно было бы решить, что посол вспотел из-за присутствия нечисти.
— Да, мой король, — покорно опустил голову оборотень перед Генрихом и, как тот и предполагал, со своей скоростью быстро покинул зал, даже не взглянув на Ральфа. Как и было сказано ранее — для него приказ был важнее, чем чувства и мысли по отношению к нему. Фамильяр его никак не задел этим жестом.
Айка хоть внутри и была настоящим ураганом, но действия мужа на неё благодатно влияли, и пока шли банальные вопросы о благополучии и здравии, она послала Генриху извиняющийся взгляд. Позже она еще раз перед ним извинится, но уже вслух.
Диего вернулся быстро и встал позади кресла королевы, теперь уже, видя, что угроза будет больше исходить от Лины, пристально смотрел на неё. Не было в его взгляде вызова или злости — обычное наблюдение и готовность в любой момент отразить удар.
— Что ж… — дослушав отчет о благополучии Люция, Айка всё же решила начать беседу, для которой они тут собрались. — Коль скоро принесут обед, посол, пора нам обрисовать ситуацию, в которой мы очутились. — И взглянула она на Генриха, предоставляя слово уже ему.
