физических нагрузках.
А вот его лицо никак не вязалось с фигурой атлета. Оно было какое-то кукольное: тонкие, почти женские черты, огромные тёмные глаза с поволокой, узкая полоска ухоженных усиков над верхней губой, длинные вьющиеся локоны. Было в нём что-то восточное, но не арабистое и не монголоидное, а скорее, некий индийский колорит. Левой рукой парень нежно сжимал ладошку Дали, а правой – обнимал её за плечико, эдак привычно, без стеснения. Сразу бросалось в глаза, что между молодыми людьми были не просто приятельские отношения, а нечто большее.
Не то чтобы Антон был ханжой, но фривольное поведение индуса по отношению к дочери друга его слегка покоробило.
– Кто этот парень? – полюбопытствовал он, указывая на парочку у окна. – Я его, по-моему, раньше не встречал.
– Это сын Эрика, моего покойного брата,– пояснил Тарс. – Помнишь ещё командора Охотников, который тебя едва не пристрелил прямо перед роспуском ордена? Парня зовут Амар, очень способный молодой человек, между прочим.
– Он из потомственных Охотников? Да вдобавок ещё потенциальный наследник командорского титула? – Антон явно был сбит с толку. – Ты тут не слишком ли расслабился, Учитель? Зачем ты пустил в Убежище бывшего Охотника?
– Антон, окстись,– замахал на него руками Тарс,– когда Сабин распустил орден, пареньку было всего семь, он ещё никого не успел убить. Да и что это за предрассудки? Бывшие Охотники – тоже люди. Я, к примеру, больше десяти лет командовал орденом. Надеюсь, ты этого ещё не забыл? Да и твой лучший друг Вертер когда-то был Охотником.
Охотники. Пятьсот лет назад Сабин создал этот орден для того, чтобы охотиться на собственного брата. Сотни лет эти профессиональные убийцы отыскивали Антона, каким бы именем он ни звался, и безжалостно убивали его молодым, не дожидаясь, пока он осознает свою мощь Творца. А в промежутках между его воплощениями Охотники устраивали настоящий геноцид для всех остальных продвинутых Игроков, до кого только могли дотянуться. Так что шансов на появление в нашем мире хотя бы ещё одного Творца, помимо самого Сабина, не было никаких.
Исключение отступник сделал только для Тарса, своего дальнего потомка по прямой линии. Что уж им двигало, сказать трудно, однако именно благодаря этой его странной прихоти и появилось Убежище, в котором Учитель спасал от Охотников небольшое количество своих учеников. Через пятьсот лет убийств ни в чём неповинных талантливых людей Сабин распустил орден с той же непринуждённостью, что и создал. Надоели они ему, не оправдали ожиданий.
Антон и сам не понимал, почему вид этого Амара вызвал у него непроизвольную защитную реакцию, но он слишком сильно доверял своей интуиции, чтобы оставить без внимания такой небезынтересный факт, как дружба Дали с потомственным Охотником. Конечно, это могло не значить абсолютно ничего, а могло и оказаться ниточкой к разгадке страхов Вертера. Мало ли, что там сподобился рассказать девушке этот странный тип про её папочку, тоже бывшего Охотника. Было и ещё кое-что странное, Амар абсолютно ничем не напоминал своего отца. Эрик был плюгавым маленьким человечком с головой, росшей прямо из плеч. Откуда же у него взялся такой красавчик сынок?
– А кто его мать? – поинтересовался Антон.
– Увы, это осталось тайной,– Тарс пожал плечами. – В один прекрасный день маленький Амарчик просто появился в командорском доме, и Эрик официально признал его сыном и наследником.
– А вот это уже было интересно,– подумал Антон. – Вполне возможно, Амар вовсе не являлся биологическим сыном Эрика. Что же могло заставить всесильного командора признать чужого ребёнка, да ещё сделать его единственным наследником? Ведь командоры в ордене Охотников всегда обладали непререкаемой властью и распоряжались жизнью и смертью своих подчинённых по собственному усмотрению. Единственным, кого они боялись, был основатель ордена Сабин. Неужели командорский наследничек – это ещё одна каверза моего братца?
– Антон, очнись! – оказывается, Тарс уже давно тормошил Антона, а тот так увлёкся дедукцией, что пропустил его слова мимо ушей.
– Я давно хотел обсудить с тобой один вопрос, касающийся Дали,– задумчиво проговорил Учитель. – Ты ведь, наверное, уже догадался, что она не может быть реинкарнацией той женщины, что когда-то привела тебя в Убежище, а потом погибла от руки Вертера?
Антону, конечно, приходили в голову подобные мысли, но всерьёз он об этом не задумывался. Способности Мастера Игры у дочери Вертера пока не проявились, это факт. Но само по себе это ещё ни о чём не говорило. В конце концов, его собственные способности Творца начали спонтанно проявлять себя уже ближе к тридцати годам. С другой стороны, его же никто не учил и не тренировал, как дочку Вертера. Возможно, попади он в Школу в юности, способности проявились бы гораздо раньше. Но делать поспешные выводы всё же было преждевременно.
– Ты уверен? – на всякий случай спросил он своего собеседника.
– Антон, я ведь учитель, не забывай этого,– Тарс с осуждением покачал головой. – Я способен правильно оценить потенциал ученика. У дочери Вертера этот потенциал весьма посредственный, уж поверь. Правда один раз я всё-таки промахнулся, когда посчитал тебя Программистом, но то был особый случай.
Да уж, это была просто фатальная ошибка Учителя. Потенциал самого Антона, Высшего Творца и Создателя, он явно недооценил, и это привело к трагическим последствиям. Убежище оказалось под угрозой полного уничтожения из-за бессознательно сотворённого Антоном волка-защитника. Просто чудо, что катастрофу удалось остановить вовремя, пока не погибли люди. После того случая Антон несколько месяцев трудился над восстановлением порушенного мира. Вот так и сложилось, что у Убежища оказалось два Творца: Тарс, изначально сотворивший этот мир, и Антон, восстановивший его после почти полного разрушения.
Впрочем, у ошибки Тарса было вполне понятное объяснение. Способности Антона были искусственно подавлены десятками насильственных перевоплощений. Охотники сотни лет просто не оставляли ему шанса их проявить, убивая совсем молодым. С Дали дела обстояли совсем иначе. Развитию её способностей ничего не мешало. Даже наоборот, Тарс возился с ней, как с собственным ребёнком. Так что если она была потенциальным Мастером Игры, то это никак не могло укрыться от её наставника.
– Возможно, ты и прав,– согласился Антон с доводами своего коллеги,– и что с того?
– А тебя не удивляет поразительное внешнее сходство нынешней Дали с её предшественницей? – Тарс исподлобья глянул на собеседника. – Это можно было бы как-то объяснить перевоплощением одного сознания. Мало ли, какие капризы могли возникнуть у Мастера Игры? Захотела родиться у своего бывшего возлюбленного и по совместительству нечаянного убийцы и родилась. Но если это два разных сознания, тогда мистическое сходство дочери Вертера и его покойной возлюбленной кажется весьма подозрительным,
