только жизнь спас, но и во время сна оберегал! Я очень благодарна сейчас заботу, — повинуясь какому-то внутреннему чувству я прижалась лицом к стволу и охватила его руками.
В ответ почувствовала неясный, но тёплый ответ. Я улыбнулась и только тогда до меня дошло, что я только что беседовала с деревом. Рядом появился зелёный ручеек силы элемента земли и, словно поддразнивая, замигал. Странно, как я его могу видеть, не закрывая глаз?
— Студентка Высь! Что вы там делаете?! — раздалось сверху и я моргнула.
Сила исчезла, и я раздраженно цыкнула, поняв, что упустила возможность узнать больше об элементах.
— Поторопитесь объяснить, почему вы отсутствовали всю ночь! — более настойчиво напомнил знакомый голос и я, нахмурившись, посмотрела на Грозового.
Я, конечно, крайне рада его видеть, но вот не мог он явиться хотя бы парой минут позже. Такой шанс пропал. Неизвестно, когда еще и так неразговорчивый элемент земли решит так открыто проявить себя.
— Доброе утро, декан, вы вовремя. Я как раз хотела вернуться, но сил на полет не хватит, — пожаловалась, криво улыбаясь.
Тут я немного схитрила. На то чтобы долететь до Академии сил, действительно, не хватит, но вот до башни полётов я уже вполне смогу дотянуть.
— Зачем вы вообще пошли ночью в лес? Осознаете, насколько это опасно? — Грозовой продолжил парить рядом и сверлить меня взглядом.
— Теперь осознаю, но все же не ожидала, что все так плохо, — ответила недовольно и, сидя на дереве, поведала вкратце о своих ночных приключениях.
Декан внимательно выслушал и вдруг, не говоря ни слова, подхватил меня на руки. Я захлопнула рот, чуть не прикусив язык, и уставилась на него.
— Учитывая все, что вы только что сказали, студентка, то идти через лес не лучшая идея. Так что перестаньте сверлить меня, — не глядя, пояснил Грозовой.
Я кивнула и, нехотя, повернула голову, чтобы наблюдать за стремительно проносящимся внизу лесом.
Деревья мелькали один за другим, и, чтобы отвлечься, я задала мужчине волнующий меня вопрос.
— Почему предмет с моей родной реальности не сломался, а наоборот преобразился?
Пока мы подлетаем к Академии, можно и поспрашивать декана. Тем более мне, действительно, интересно.
— Просто повезло, что оружие было игрушечным. Будь оно настоящим, перенести его в нашу реальность не получилось бы. Ничего из сотворенного в технической реальности, тут не работает и часто вовсе рушится при переходе, — ответил Грозовой.
А ведь правда, еще на первом курсе я случайно в спешке прихватила с собой фонарик на батарейках. Потом отрыв его в чемодане, я убедилась, что он не включается, а расковыряв и вовсе обнаружила внутри какую-то мешанину из камней, травы и дерева.
— Но случившееся все равно несколько странно, — продолжил декан. — Чтобы произошло такое изменение материи, нужно очень много силы, которой у вас не имеется.
Я пожала плечами и решила лучше молчать. О том, что вижу силу двух элементов я, как всегда, умолчала и не хочу сейчас случайно проговориьтся.
Подлетев к главному зданию, Грозовой неожиданно сделал резкий вираж и, не сбавляя скорости, нырнул вместе со мной в какое-то окно. Я от испуга взвизгнула и заозиралась вокруг. Но увидела знакомую комнату, сидящего за столом Вилана, и успокоилась. Это ведь кабинет декана водников. Нда, его выпускные глаза говорят о том, что, открывая окно, он совсем не ждал гостей.
Вспомнилось наша вчерашняя ссора и я как-то резко задалась вопросом — а что мы тут вообще делаем? Почему декан воздушников не доставил меня прямиком к ректору? Это ведь было бы логично!
Нахмурившись, я дернулась и, чуть не свалившись, все же слезла с рук Грозового. Тот посмотрел на меня немного удивлённо и чуточку расстроено. Что за странное выражение лица?! Ладно, не до того, я чувствую какой-то подвох и мне это не нравится.
— Вьюга снова принялась за старое, — перестав на меня смотреть, декан воздушников повернулся к своему колене и вкратце изложил мои вчерашние приключения.
Выражение лица Вилана во время рассказа становилось все злее и злее, пока наконец он не стал яростно шипеть и барабанить пальцами по столу.
— Она переходит все границы. Думаю, это не очередная блажь, все очень серьезно. Она могла, действительно, совершить неповторимое, — серьёзно закончил Грозовой.
Повисло молчание, прерываемое лишь пением непонятно, где расположившийся птицы.
— Пока она, действительно, не перешла черту, мы ничего не можем сделать. Мы с тобой в долгу перед её отцом, — наконец вздохнув, синеволосый декан посмотрел на своего друга.
Тот вздохнул также тяжко и, взлохматив волосы, перевёл взгляд на меня.
Понятия не имею о чём они говорят, но мне не нравится его взгляд. Обычно у моего брата такой же, когда он пытается уговорить меня сделать за него домашку.
— Ари, я понимаю, что ты по-прежнему зла, но у нас есть просьба, — поднявшись на ноги, подошел поближе Вилан и, встав рядом с коллегой, посмотрел на меня серьезно и как-то неуверенно. — Мы понимаем, что ты хочешь как можно быстрее наказать магистра за содеянное. Но, пожалуйста, повремени с этим. Пусть этот разговор и все произошедшее останется, между нами. Мы не можем всего рассказать, но из-за определенных обстоятельств мы двое не можем навредить Вьюге, без крайней на то необходимости.
У меня галлюцинации или может я неправильно расслышала?! Как такое возможно! Неужели эти двое, действительно, покрывают магистра? Не верю, это просто невозможно! Я ведь так им доверяла!
— Я понимаю ваше замешательство, но поверьте, все серьезно и вскоре она получит по заслугам. Но не сейчас, — добавил декан воздушников и я почувствовала, как меня накрывает волной негодования.
— Вы двое просто ужасны! Ваша Вьюга спелась с ужасными и жестокими людьми. Неизвестно скольким она причинила вред? Возможно, у неё уже давно руки в крови!
— Если она кого-то убьет, то мы узнаем, а так она просто делает мелкие пакости и все еще может измениться, — возразил декан Прилив.
— Она еще с первого курса прячет у себя артефакт внушения и …, — отчаявшись, я решила выложить все, но меня перебили.
— Мы знаем и уже отобрали его у неё, — сказал Грозовой, а у меня сжалось сердце.
Они меня совершенно не слушают. Лишь смотрят виновато, но, похоже, будут покрывать эту ледяную дамочку до последнего. Пора признать, что меня предали. Больно до жути, но я не буду плакать, я буду мстить и не только Вьюге, но и ее рыцарям, которых раньше считала практически друзьями. Снова навернулись слёзы, но я сжала зубы и, гордо задрав голову, посмотрела на двух деканов со
