себя?
У неё дезориентация. Такое бывает, если…
Искра попыталась собраться с мыслями.
– Пространственный перенос? Но это же…
– Расточительно? – с удовольствием подсказал ван Сторм. – Вы даже не представляете – насколько.
Искра представляла. Когда-то Саш объяснил ей, почему в обозримом будущем магический пространственный перенос не станет массовой технологией.
Сколько высококлассных чародеев потребовалось ван Сторму – двадцать, тридцать? А сколько гигаватт энергии? И оборудование стоимостью в пару океанских лайнеров…
– Я хочу домой.
– Тревожитесь из-за работы? Я всё улажу. Вы заслужили маленький отпуск. Да и мне не грех отдохнуть. Представьте: только вы, море, солнце, ну и я в придачу.
В объятьях ван Сторма было жарко и страшно. Так легко поддаться этим бархатным уговорам, этим победительным мужским чарам, забыться, закрыть глаза, стать воском в его руках, мороженым на губах, клубничным джемом на языке, растаять, раствориться, утратить себя… Вот что пугало, да так, что жар внутри превращался в лёд.
Это же похищение. Ван Сторм не оставил ей выбора. Он не просил, не спрашивал, просто взял себе, как вещь. Украл. Не у Саша, а у неё самой, надеясь заморочить видением красивой жизни. Куда, мол, с острова денется? Уступит.
– Отправьте меня назад.
– Не могу, – брови ван Сторма взлетели вверх в притворном сожалении. – Даже я не настолько богат. Через месяц придёт яхта. А до тех пор нам придётся жить, как Робинзону и Пятнице.
Она не стала напоминать, что Пятница – мужчина. В конце концов, у одного фантаста есть книга про женщину с тем же именем, и называется она:
– Пятница, которая убивает! – выпалила Искра. – Отпустите меня – или я вас убью!
– Едва ли, – мягко возразил ван Сторм. – Вы нежная, интеллигентная девушка и не способны на насилие.
Он выговаривал слова тихо, медленно, лицо его и чувственный рот придвигались всё ближе.
– Ах, не способна?
Рука у Искры быстрая, ладонь маленькая, но крепкая – знатно влепила Густаву Шлейке, так щека и загорелась. И ван Сторм сейчас получит печать на скулу пунцовыми чернилами…
Он играючи поймал её за запястье, а в следующий миг – ах! – стремительным движением подхватил на руки.
– Хотите острых ощущений, прекрасная пэри? Что ж, я стану неандертальцем, который унесёт вас в свою пещеру.
И в самом деле понёс – легко, как котёнка. Пусть котёнок трепыхается, сучит лапками, царапается и вопит: "Отпустите меня!" – разве это остановит могучего великана?
– Отпущу, если позволите себя поцеловать. Всего один поцелуй. И я не притронусь к вам до прихода яхты. Даю слово.
– Ни за что!
Пышная юбка-пион вздымалась многоярусными парусами, паруса били ван Сторма по лицу – вместо Искры, за Искру, – но он только насмешливо фыркал и крепче сжимал свою добычу в медвежьих тисках.
Искра надеялась, что платье вот-вот превратится в тёмную униформу прислуги, и может, от неожиданности её пленитель ослабит хватку… Сколько прошло времени? Пора уже! Почему оно не превращается?
Всего один поцелуй, сказал он. Можно ли верить обещаниям разбойника? Он уже доказал, что способен на подлость. Просто поцелуй. Нет, не просто. Одним поцелуем он возьмёт всё, что можно, выпьет её досуха. Это будет долгий, сочный, плотоядный поцелуй. Но больше ничего. И чем скорее она скажет "да", тем быстрее всё закончится. Наверное…
Круглый дом под пальмами был далеко, а кромка прибоя близко, и ван Сторм прямо, не сворачивая шагал навстречу прозрачно-голубым волнам.
– Море идёт к вашим глазам.
– Вы сумасшедший, – сказала Искра.
Он ухмыльнулся:
– Один поцелуй. Вас тянет ко мне, я вижу. Не противьтесь своим желаниям.
В этот момент его красивое лицо показалось Искре маской Мефистофеля.
Она рванулась изо всех сил, ещё чуть-чуть, и вырвалась бы, но белый пляж вдруг стал проваливаться вниз, потихоньку, шаг за шагом, а потом его не стало совсем. Искра глядела вниз и видела только аквамариновую зыбь.
– Лестница в небо, – ухмыльнулся ван Сторм.
На этот аттракцион в волшебном парке развлечений пускали только после специального теста. Не у каждого хватит веры в себя, чтобы укротить ступени-невидики. Искра прошла по лестнице в небо до первой площадки. Семь ступеней – семь потов. Опора под ногами дрожала и проседала, как студень, потому что глаза видели пустоту, и ноги, доверяя глазам, а не приказам сознания, отказывались чувствовать твердь.
Ван Сторм же карабкался вверх легко и споро, как по обыкновенной лестнице. И ведь упакован в чёрное по самое горлышко, а Искра, пусть и хрупкого сложения, всё же не котёнок.
Долго он намерен так взбираться – до самого солнца? А маггенератора хватит?
Позёр! Урод! Скотина!
– Итак, вы приняли решение?
– Фигляр! – огрызнулась она. – Вы мне отвратительны!
– Полагаю, это значит "нет", – вздохнул ван Сторм.
И разжал руки.
Она даже вскрикнуть не успела – ухнула в море с высоты третьего этажа. Оглушающий удар, вода во рту, в носу, призрачная синь вокруг… Искра молотила руками и ногами, стремясь к свету, манящему сквозь пузыристую, как газировка, зыбь. Юбки, враз намокнув, цементной тяжестью тянули вниз, в тёмную глубину. Туфли стали как колодки… Судорожными движениями, нога об ногу, Искра сбросила драгоценные хрустальные башмачки. А платье? Чёрт! Оно же магическое, у него нет застёжки!
Синяя толща качнулась, рядом скользнуло что-то большое, тёмное… Акула! Ещё одна! Грудь разрывало болью, ноги вязли в путах нижних юбок. Зловещие тени ходили каруселью, сужая круги. "Лучше захлебнуться", – мелькнула мысль.
Что-то ударило снизу, подхватило, понесло, вытолкнуло на поверхность. И весело застрекотало на два голоса.
Никакие это не акулы…
Дельфины!
Воздух был слаще мёда. Искра дышала и не могла надышаться, фыркала, кашляла. Обнимала ослабевшими руками мокрые спины своих спасителей. А они поворачивали к ней головы, игриво косили глазами, улыбались, показывая частые ровные зубки, и стрекотали без умолку.
Дельфин справа был розовым, дельфин слева – фиолетовым. А человек, ждущий на берегу… Нет, почудилось. Всё тот же Алексис ван Сторм: распустил галстук-бабочку, расстегнул ворот белоснежной рубашки, закатал рукава; смокинг валялся на песке.
Розовый и фиолетовый. Таких совпадений не бывает.
Дельфины вынесли Искру на мелководье и дружно разошлись в стороны. За спиной раздалось прощальное стрекотание. Хотелось обернуться, помахать рукой. Но зачем? Они же не настоящие.
Прибой качал её туда-сюда. Воды было едва по грудь, и Искра, всем телом наклонившись вперёд, как путник в бурю, медленно двинулась к берегу.
Казалось, юбки отлиты из чугуна, тело – из камня, поставь на весы, вытянет не меньше тонны. И всю эту тонну, скрипя зубами, Искра выволокла на горячий сухой песок.
Глаза щипало, не от слёз – от солёной морской воды. Искра шагнула
