прямо в глаза.
Тот, казалось, услышал ее слова, прищурился и резко задернул занавеску кареты.
Глава 3
Прошло два года.
Задремавшую Дею разбудил какой-то шум — оказалось, родители в соседней комнате вели странный разговор. Мачеха пыталась предостеречь отца от какого-то необдуманного поступка. Голос ее срывался и временами переходил на шепот.
— Это из-за меня тогда Гертруду забрали. Я не смог ее спасти, поэтому должен хотя бы попытаться узнать, где она сейчас, — прерывистым голосом говорил отец. — И нам представилась отличная возможность.
— Ансельм, в прошлый раз тебя спасло чудо. Я чую, что теперь твоя безумная затея приведет к катастрофе. Что ждет нас с Деей, если тебя схватят? От нас будут шарахаться даже дворовые собаки. Люди и так косо смотрят на девочку, считая ее, по меньшей мере, странной.
— Все будет хорошо, — проговорил отец. — Говорят, герцог де Брасс с отрядом остановились неподалеку. Я хочу разыскать его и спросить, где сейчас находится Гертруда. Старик Бастиан говорил, что магов содержат в крепости у самой Сферы. Если это правда, то мы могли бы отправиться туда и попытаться выкупить.
— Это настоящее безумие!
Дея слышала сдавленные всхлипы мачехи, и сердце ее разрывалось на части.
— Я должен сделать то, что задумал. Это мой долг. Гертруда рискнула жизнью ради моей дочери. Я не могу отплатить ей черной неблагодарностью, — сказал, как отрезал, отец. — И не волнуйся, я буду осторожен.
Послышались тяжелые шаги, тихий визг открывающейся двери и скрип половиц крыльца.
В доме воцарилась тишина, даже сверчок, живший в дальнем углу спальни, испуганно притих.
Дея поднялась с кровати и на цыпочках пошла в соседнюю комнату.
Эльза стояла лицом к окну. Она всхлипывала, обнимая себя за плечи обеими руками.
«Что случилось? Где папа?» — мысленно обратилась девушка к мачехе.
Женщина от неожиданности вздрогнула, поскольку не слышала приближающихся шагов падчерицы.
— Никак не могу привыкнуть к твоей способности общаться мысленно, — тихо проговорила Эльза. — А ведь Гертруда обещала, что голос к тебе вернется.
Дея сзади обняла ее, но та не повернулась, а продолжила смотреть в окно отсутствующим взглядом.
— Иди спать, — устало произнесла она.
Замерев в нерешительности, она поцеловала женщину в мягкую щеку и пошла в свою комнату. Вскоре сон одолел ее, и она уснула.
На следующее утро Дея проснулась и обнаружила, что отца еще нет, а мачеха выглядела усталой и грустной.
«Доброе утро! Папа еще не возвращался?»
Эльза подняла на падчерицу полный боли взгляд, но не ответила, а лишь отрицательно мотнула головой.
Вечер наступал долго и тягостно. Днем Дея особо не переживала, надеясь на скорое возвращение отца. С каждым часом ожидания внутри нарастала волна беспокойства.
Что-то произошло, Дея это чувствовала, но отказывалась принимать, до последнего надеясь на лучшее.
Уже стемнело, когда они с мачехой, накинув плащи на плечи, вышли за ограду. В руках Эльзы была масляная лампа. Обе женщины, стоя на опушке, долго смотрели на черную стену деревьев. Блуждать в темноте по лесу было не самым приятным занятием, но они решили дойти хотя бы до дальнего оврага.
Спотыкаясь о неровную поверхность земли под ногами, они побрели через поле к лесу, а затем дальше вдоль зарослей. Дея, плотней завернувшись в плащ, след в след бежала за мачехой.
Остановившись у обугленной кривой сосны, до самых корней расщепленной молнией, Эльза позвала мужа, но на зов никто не откликнулся.
— Где же он? Что с ним могло случиться? Неужели лихих людей встретил? — она горестно заламывала руки и продолжала кричать: «Ансельм!»
Гулкое эхо разносило ее слова далеко, разбрасывало по разным сторонам и собирало вновь в каких-то невообразимых сочетаниях.
Дея стояла возле мачехи и с ужасом вглядывалась в пугающую темноту.
«Может по тропинке до озера дойти. А вдруг отец лежит где-то там и истекает кровью?» — с беспокойством рассуждала девушка.
— Нет Дея, — Эльза боязливо пожалась, глядя на густой ночной мрак. — Нельзя нам туда. Пора возвращаться. Будем надеяться, что Ансельм найдет дорогу домой.
Ночь прошла беспокойно. Дея свернулась калачиком под тонким одеялом, пытаясь уснуть. Сон не шел. Лягушки, соревнуясь со сверчками, разрывали ночь своим многоголосьем, в лесной тиши старательно выводили песни ночные птицы.
«А если отец не вернется? Что станет с нами? Что будет со мной? Разве можно найти дорогу в такой темноте. Да и заблудится немудрено».
Ансельм не вернулся ни на другой день, ни через неделю, ни через две.
Спустя месяц в деревню въехала повозка, сопровождаемая десятью всадниками.
Люди боязливо посматривали на них, понимая, что их приезд не сулит ничего хорошего. Колеса и края экипажа были украшены серебряными кольцами и защитной вязью. Такой транспорт, как правило, использовали для перевозки магов.
Мужчина, ехавший в экипаже, поднялся на ноги и спрыгнул на землю. Он брезгливо осматривал собравшихся вокруг людей. На вид ему было лет сорок, с тонким, спокойным лицом, без усов и бороды, и очень светлыми глазами, сверкающими недоверием. Темные, зачесанные назад волосы, и надменное выражение лица изобличали в нем человека, которому нравилось держать в страхе и повиновении окружающих.
Достав из кармана чистый, белый платок, он брезгливо поморщился и поднес его к носу.
Стоял разгар лета. Яркое солнце ударило в глаза, заставив зажмуриться
