детей с детства необычный дар. Дети ведьм, нимф, и даже порой бумаек рождались с даром видеть прошлое и будущее. Благодаря им Атванта и процветала, но однажды дети с таким даром перестали рождаться. Тогда один из дайлентов королевской крови отправился к престарелому магу-оракулу, чтобы узнать в чём причина таких изменений. Старец ответил своему гостю, что оракулы не рождаются, потому что многие стали использовать этот дар во зло и этим разгневали богов. Легенды гласят, что дайлент сразу же после этого ответа пожелал уйти, но старик, который был уже при смерти, остановил его и пропел ему своё последнее пророчество. Он сказал, что оракулы не будут рождаться много столетий, а затем родиться последний из оракулов. Это будет дитя с чистейшей душой и добрым сердцем, ребёнок с душой дайлента и сердцем ведьмы. Старик сказал так же, что в Атванте живёт тьма, которая в будущем покажет своё истинное лицо и лишь дитя с душой дайлента и сердцем ведьмы сможет одолеть его. Он пропел о том как же это случиться, после чего сразу же испустил дух. — Сказала мама и вдруг замолчала.
— Весёленькая сказочка. — С иронией заметила Кейси.
— Мне почему-то кажется, что эта не вся история. — Сказала я и посмотрела на маму, которая казалось сосредоточилась на дороге.
— Да, ты права. — Вздохнула мама. — Тот старик сказал, что избранное дитя сможет одолеть тьму, только если откроет древний храм, а для этого ему нужно будет собрать наследников всех двенадцати кланов, что его создали. Как и предсказывал старик минуло много столетий, и все позабыли о пророчестве. Все кроме Дрогласа короля клана Лон, в сердце которого поселился мрак. Он нашёл это пророчество, но уничтожить всех правителей Атванты он не мог, а потому решил, что достаточно вывести лишь одного из игры, чтобы храм не смогли отыскать никогда. Он не хотел привлекать излишнее внимание, и потому его выбор пал на землю где обитали дриады. Эти нимфы по своей сути были затворницами своих селений, которые располагались глубоко в лесу. Дроглс собрал отряды из самых преданных ему людей и отправился в западные леса, где обитали дриады и вырезал их всех до единой. Когда же разгорелась вражда между главенствующими кланами ведьм, он совсем успокоился. «Этому пророчеству не суждено сбыться», — было решил он, но всё изменилось, когда в одном из его городов родился мальчик наделённый даром Вольских ведьм повелевать ледяным огнём. После этого события он стал подчищать селения дриад, которые упустил в прошлый раз. Он было уже совсем успокоился, но его не осторожные действия привлекли внимание других кланов дайлентов, на территории которых пытались укрыться дриады. После этого подгоняемый страхом Дроглс стал изводить своих братьев по королевской крови. Одного за другим не стало повелителей великих кланов дайлентов. Но прежде чем это произошло королева клана Кхутур отыскала пророчество и сговорилась с другими кланами. Они, зная что конец близок, спрятали своих наследников в мире людей, где им было суждено жить до тех пор пока не придёт избранный и не соберёт их вместе. — Сказала мама, после чего одной рукой открыла бардачок откуда достала ту самую полупрозрачную шкатулку и протянула её мне.
На крышке шкатулки, которая оказалась изготовлена из гатура, был выбит герб. Две птицы, которые в полёте соприкасались кончиками крыльев.
— Герб клана Кхутур? — удивилась я и открыла крышку. Кейси, которая увлеклась рассказом даже больше меня вытянула шею, заглядывая мне через плечо, что в машине было не особо удобно делать.
— Откуда ты знаешь? — спросила мама и обернулась.
— Один добрый друг рассказывал как-то об этом клане. — Ответила я и достала из шкатулки небольшой пергамент, который хранился там вместе со всякими мелкими безделушками. — Мам, что это? — спросила я, после того как развернула бумажку, а там оказались только какие-то каракули. Мама ответить не успела, потому что первым это сделал Ньют, который молчал всё это время.
— Это сэст. Древний язык ведьм. — Пояснил парень и протянул ко мне руку и я без задней мысли отдала ему пергамент.
— Мэлони, ты что делаешь. Этот свиток принадлежит тебе, он бесценен и нельзя его никому давать. — Возмутилась тут же женщина за рулём.
Ньют во избежание, моего с мамой, конфликта сразу же вернул бумажку.
— Не знаю, что здесь написано, но это точно в стихотворной форме. — Заметил он.
Я хотела высказать маме всё, что думаю, но решила с этим повременить и выяснить отношения один на один.
— Значит, ты считаешь, что я и есть та избранная, но если это так, то почему я не вижу будущего, как говориться в пророчестве? — спросила я и отдала шкатулку Кэйси, которая после увиденного на заправке искренне поверила в рассказ моей мамы.
— Потому же почему и другие твои таланты не могли проявиться столько лет. — Ответила она и замолчала. — Прежде, чем отправиться в мир где нет магии, мне надо было как-то скрыть твои способности. Ты была младенцем и действовать надо было быстро. Одна моя знакомая, сказала, что слышала про разумные заклятья. Она сказала мне, что ходят слухи, что такое заклятье может само решать когда окрепнуть, а когда уйти и они намного сильнее обычных. — Ответила мама.
— Я про такие заклятья не слышал, но даже если такое возможно, то тот кто создаёт подобное должен быть очень силён. — Заметил Ньют.
— Не сомневайся, существует. Мэл, говорит ты напал на неё, а после этого лишился всех своих способностей. То есть заклятье почувствовало угрозу и не нашло другого выхода, как переместиться из Мэлони в тебя. Теперь оно перекрывает твои способности, какими они не были бы. — Ответила мама и всё в моей голове постепенно стало сходиться.
— Мам, если всё как ты сказала, то ответь куда мы едем? — спросила я.
— В Нью-йорк, за одним из наследников. Если твои способности пробуждаются, значит пришло время исполниться пророчеству. — Ответила она и замолчала.
Я от бросилась на спинку кресла и повернула голову в сторону Ньюта. Парень сидел тихо и совершенно не подвижно, наблюдая за тем, как по оконному стеклу позли крупные капли дождя, который начался совсем не давно, но быстро набирал силу.
Один поступок, один день и моя жизнь изменилась на всегда. Я пыталась переварить услышанное, на душе было тревожно, а дождь всё бился и бился о стёкла.
Мы нигде не останавливались и за ночь пересекли границу штата Вашингтон, а утром уже были в Спокане.
Город как город, мне в тот момент
