class="p1">— Я восхищаюсь тобой… — ухмыльнулся мафиози. — Даже после того, что я с тобой сделал, ты продолжаешь противостоять мне. Либо ты слишком смелая для человечишки, либо ты глупая… — не договорив он замолчал. С минуту смотрел на меня. — Ты ведь не знаешь, кто мы? — проговорил он со странной ухмылкой, его тон скорей утверждал, чем задавал вопрос. Мне показалось или он что-то задумал не хорошее. Неужели он опять решил меня насиловать? Второго раза я не переживу. Я медленно начала отползать от него. Но он грубо схватил меня за затылок и приблизил к себе. — Отвечай! — потребовал он. От тона его голоса у меня поджилки затряслись. Я отрицательно покачала головой, не решаясь и слова вымолвить. Боясь, что он снова меня изнасилует. — Что же твоя мать обделила тебя от сестры? — задумчиво задал вопрос, потирая свой подбородок. — Может, стоит тебя просветить в семейную тайну — а, как думаешь? — вздернув одну бровь, вопросительно посмотрел на меня. Я настороженно смотрела на него, все еще не решаясь произнести ни слова. — Что язык проглотила? — чуть раздраженно, промолвил мужчина. — Не начнешь говорить, последует продолжение вчерашней ночи! — предупредил он меня. Мои глаза округлились, паника новой волной охватила меня.
— Не надо, я бу-ду гов-ворить… — поспешно ответила я, сдерживая слезы из последних сил. Но все же одинокая слеза скатилась по моей щеке. Он стер ее подушечкой большого пальца.
— Хорошая девочка, — последовали его слова. Почему все всѐ знают, а я нет? Что еще за семейная тайна?
— Ка-кая? — неуверенно обратилась к нему. Он улыбнулся, словно смог меня заинтересовать. А оно так и было.
— Твоя семья разрушила нам жизнь. Мы пленники из-за вас, мать твою! — прорычал он. Я скривилась от громкости его слов.
— К-кто «м-мы»? — не смотря на свой страх, все же решила задать вопрос, но я не могла произносить слова четко, язык заплетался. Во рту было сухо, как в пустыне Сахара.
— Кто мы? Сейчас увидишь… — надменным тоном произнес. — Смотри внимательно! — приказал он мне. Мое сердце замерло в ожидании. Его глаза снова, как и вчера сверкнули янтарем. Он оскалился — появились клыки. А на пальцах удлинились когти. — Я не могу полностью трансформироваться, потому что заперт в человеческой сущности. Мы прокляты из-за твоей чертовой сестры! — он с презрением посмотрел на меня, а еще минуту назад говорил, что восхищается мной. Мне стало трудно дышать, и только сейчас я поняла, что до сих пор не дышала, боясь пропустить что-то.
— К-кто т-ты? — судорожно сглотнув ком в горле, обратилась к нему.
— Я думал, ты умнее… — произнес разочарованно. — Ну, ничего у тебя есть время поразмыслить до того, как наступит полнолуние… — прошептал он и оттолкнув меня ушел. Я смотрела ему в след. Все еще ошарашенная произошедшим.
— Что, черт возьми, это было?! — пробубнила себе под нос. Может это какая-то болезнь? А что если он заразил меня? Боже нет! Я нервно начала себя рассматривать, нет ли у меня схожих признаков, но к счастью не заметила. А может еще рано, чтобы они проявились? — Так, Камилла, успокойся. Может ты не заразилась. Это всего лишь галлюцинации! Это всего лишь дурной сон! — повторяла себе, как мантру.
— Людей с волчьими глазами не бывает! — шептал мне внутренний голос. — Что? Волчьими? Люди-волки? Нет! Нет! Нет! Этого не может быть! Их не существует! Это уму не постижимо… — я нервно запустила пальцы в волосы. — Камилла, возьми себя в руки. Ты перенервничала, от чего можно с легкостью с ума сойти. У тебя сильнейший стресс…
Мужчина просто болен… А у тебя разыгралось воображение… — в который раз повторяла себе.
Я сидела, уткнувшись с головой в колени, все думала, когда же нас отпустят. Где мама? Что с ней? В палатке было темно, лишь проникал лунный свет, через вход. Для попытки бежать у меня не было сил, ноги отказывались меня держать. Я не ела и не пила со вчерашнего утра, если не ошибаюсь.
В палату кто-то ворвался. Я интуитивно начала отползать назад, но он резко схватил меня за больную руку и потянул вверх. Я со стоном поднялась. Только сейчас ощутила в полной мере всю боль, что причинил мне больной на всю голову мужчина.
— Пошли, твоя сестра здесь! — сообщил мне мужчина. Я узнала его по голосу — это был Зак.
— Сестра? — переспросила его, словно ослышалась. Зак только фыркнул в ответ. Сначала я обрадовалась, но вмиг погрустнела. — Что она здесь делает? — недоуменно посмотрела на него, цепляясь двумя руками за парня, чтобы устоять на ногах. Каждый шаг причинял невыносимую боль в промежности и в животе, да еще и Зак шел достаточно быстро. Словно куда-то спешил.
— Сейчас увидишь, — сухо ответил Зак. И все же точного ответа я не получила. Наоборот вопросов стало еще больше. Раз сестра здесь, значит, скоро все проясниться. И мы сможем вернуться домой.
С другой палатки вывели маму, она была вся заплаканная. Увидев меня, она побледнела еще больше.
— Ками, доченька! — вскрикнула она. Я же смотрела на нее и не могла произнести ни слова. Ком образовался в горле. Слезы потекли по щекам. Я опустила голову, чтобы не видеть презрения и со стороны матери. Мне было стыдно. — Девочка моя, все хорошо. Я рядом… — прошептала она своим бархатным голосом, от чего я еще больше разревелась. Но уже не от стыда, а от того, что моя мамочка не отказалась от меня. Она приняла меня. — Тише — тише… — продолжала она успокаивать меня, шагая рядом.
— Хватит этих телячьих нежностей, — недовольно простонал Зак и закрыл маме рот куском ткани. По мере приближения к толпе, она расступалась перед нами. Пропуская нас к тому самому многовековому дереву. Как только нас вывели во внутренний круг мафиози подошел ко мне и жестко схватил меня за волосы. Все смотрели на нас, и с предвкушением ждали какое-то зрелище. Он потащил меня к беременной женщине. Сквозь пелену слез я не сразу поняла, что это Мелиса. Она беременна? Прошло всего шесть месяцев ее живот огромен. У нее должно быть двойня.
— Знаешь почему, ты, здесь? — обратился ко мне мафиози, своим надменным тоном. Я всхлипывала и не могла произнести ни слова. В ответ только отрицательно помотала головой.
— Ты здесь, из-за нее! — он указал на Мелису, мои глаза округлились. Значит, я все-таки здесь по ее вине. — Это она виновата во всех твоих бедах! Это она виновата в том, что тебя жестко оттрахали! — его слова звучали, как смертный приговор. Мужчина резко отпустил меня. Я
