же, Дэгс. Ты вчера работал? Ибо есть видео. Тот, кто на нём запечатлен, чертовски похож на тебя. На самом деле, вся эта история буквально воняет тобой и твоим обычным чудаковатым поведением.
Она помрачнела ещё сильнее.
— Ну. Эта ситуация содержит в себе особенно странные вещи. Страннее обычного. А это о многом говорит, когда речь идёт о тебе.
Дэгс усилием воли опустил ладонь, всё ещё щурясь от её ауры и утреннего солнца.
— А если я скажу «нет», это будет иметь значение? — поинтересовался он.
Её губы ожесточились.
— На данном этапе? Нет, — когда Дэгс не пошевелился, она скрестила руки на груди. — Ну мать твою, Дэгс. Надень чёртову одежду. Ты не помогаешь себе, открывая дверь голышом как лунатик. Ты пьян? Ибо я думала, что ты больше не пьёшь.
«Не пью», — подумал про себя Дэгс.
Он не употребил ни капли алкоголя со времён той вечеринки на пляже с Джейд и Юрием.
Но он не сказал этого вслух. На деле ему не нравилось, чтобы кто-нибудь знал о нём больше абсолютно необходимого минимума. Это вдвойне касалось копов.
Втройне — копов, которых он знал со старших классов.
Прикусив губу, Дэгс подумывал вернуться в дом, найти штаны, но потом послал всё к чёрту. Он остался на месте и нагло скрестил руки на груди.
— Я арестован? — спросил он. — Ты арестуешь меня за оголение? Или за какую-то видяшку, найденную на ютубе?
Она фыркнула, глядя на него.
— Хорошая попытка, Дэгс, но это была запись автомобильного регистратора… и запись камеры на униформе полицейского… и ты открыл дверь в таком виде. Не огрызайся на меня. И да, к этому моменту я наверняка могу арестовать тебя за неприличное поведение в общественном месте.
Прикусив губу, она тряхнула головой, чтобы смахнуть с глаз отросшую чёлку.
Когда Дэгс так и не сдвинулся с места, она переступила с ноги на ногу, явно испытывая дискомфорт и стараясь не смотреть на него.
— Ну же, Дэгс. Мне надо задать тебе кое-какие вопросы. Мне надо, чтобы ты поехал со мной, и мы сделали это в участке. Надень штаны, а?
Когда он по-прежнему не пошевелился, она заговорила резче.
— Если ты ещё не догадался… то тот факт, что я пришла сюда и прошу вежливо — это способ сделать всё по-хорошему. Ты правда хочешь сделать по-плохому? Не неформальную беседу с закадычной школьной подругой, а обыск и ордер на арест с парнями, которые этим утром показали мне запись? Потому что я подозреваю, что их ты вовсе не развеселишь, Дэгс.
— А если я откажусь от этой «дружеской» беседы?
— Я же тебе только что сказала, — рявкнула она. — Я или, что более вероятно, кто-то другой вернётся с ордером. Скорее всего, не с одним.
Дэгс уставился на неё, чувствуя, как сжимаются его челюсти.
Даже ему нелегко было принудить её к чему-то пристальным взглядом.
— Ну же, — повторила она. — Не делай из меня лгунью, Джордейн. Я сказала им, что могу тебя урезонить. Я сказала им, что могу мирно привезти тебя в участок и взять показания без звонка судье. Я сказала им, что у тебя несомненно имеется абсолютно разумное оправдание тому, что они видели прошлой ночью в Голливуде.
— Так давай поговорим здесь, — он помрачнел.
Кара покачала головой.
— Нет. Брось, Дэгс. Ты знаешь, как это работает. Я не могу искажать правила как мне вздумается. Они хотят увидеть тебя, — помедлив, она добавила: — На сей раз они не примут отказ. Они хотят увидеть тебя в лицо, Джордейн. Частично ради опознания.
Он сердито выдохнул.
Он знал, что как минимум отчасти эта реакция была для прикрытия, пока он старался подумать.
Видео? Иисусе. Наверное, этого стоило ожидать. Камеры теперь были всюду. Видеорегистраторы, камеры на униформах патрульных… они также могли засечь его на камерах уличного наблюдения, хотя в переулке он таковых не заметил.
Он видел всех тех копов, столпившихся у входа в переулок.
Ему некого было винить, кроме самого себя.
Ну… ему некого было винить, кроме Изменения.
Его сердце тяжелее заколотилось в груди, когда в сознании замелькали проблески прошлой ночи. Что именно они видели? Что попало на видео? Если они записали всё, то Кара держалась изумительно спокойно для таких обстоятельств. Она считала, что это какая-то оптическая иллюзия? Волшебный фокус? Спецэффекты?
Он не помнил, как попал домой.
Но это не было чем-то необычным.
Когда он летал, у него случались провалы в памяти.
— Дэгс…
— Ладно, ладно, — рявкнул он, отступая обратно в квартиру и потирая глаза основанием ладони. — Дай мне минутку, ладно?
— Одна минута, — предостерегла она. — Я серьёзно, Джордейн. Попробуешь ускользнуть через какое-нибудь окно, и я реально добьюсь ордера.
— Да у меня даже нет бл*дского окна. Если только ты не считаешь эту чёртову штуку, — парировал он, показав на скошенную щель над его головой.
Продолжая хмуриться, Дэгс оставил дверь открытой и отступил обратно в тускло освещённое пространство.
— Заходи и смотри, как я надеваю штаны, если решила вести себя как засранка.
Кара поколебалась, затем настороженно последовала за ним внутрь.
Он пытался её проигнорировать.
И всё же он чувствовал её позади себя, наблюдающую за его спиной, пока сам Дэгс шёл к алькову с кроватью, а точнее к встроенному гардеробному шкафу, занимавшему пространство под ней.
Открыв дверь, он зашёл, не включая свет, подошёл к выдвижным ящикам и открыл верхний, где хранил нижнее бельё. Он только-только натянул боксёры-брифы, когда Кара включила свет в главном помещении.
Она тут же ахнула от удивления.
Услышав это, Дэгс помрачнел, затем потянулся к вешалке и схватил тёмно-синие брюки.
— Что? — буркнул он.
Она не ответила.
Он не стал переспрашивать.
Он вполне представлял, на что она среагировала.
Он редко впускал людей в своё личное пространство.
Большинство понятия не имело, где он жил.
И всё же он понимал, что его полуподземное жилище как у хоббита — это не совсем то, чего ожидали от него люди. Предположительно из-за того, как он жил и одевался во внешнем мире, особенно из-за сферы его работы и того факта, что в его квартире не было окон, люди ожидали увидеть грязную подвальную холостяцкую берлогу типа, который наверняка умрёт от аутоэротического удушения.
Дэгс знал, какое место они представляли.
Он немало видывал таких по работе.
Губы Дэгса скривились от воспоминаний. В таких местах он бы носил перчатки даже в том случае, если бы не совершал незаконное проникновение.
Он не знал, как кто-то может жить в таких условиях.
Что касается его подземной пещеры, она не особо
