Ну что за чудо.
Они ещё долго разговаривают о всяком. Сания все восхищается личным душем и туалетом, рассказывая просто невероятные для обычного человека истории из своей жизни. Рэм слушает, кивает, делает в своей голове пометки.
Потом она прогоняет его за стол работать, сама же тихонечко листает страницы, водит пальчиком по строчкам и шевелит губами. Читать такой большой объем сразу непривычно и Сани быстро устает. Остальное время до темноты рисует на листочках смешные картинки.
— До завтра, господин ректор, — блестя большими карими глазами в кабинет несмело просовывается голова секретаря.
— Альба! Вы ещё здесь? Конечно-конечно, идите, отдыхайте, — мягко улыбается мужчина.
Когда та прикрывает дверь, её ощутимо трясет. Она дышит мелко и часто, не разбирает перед собой дороги, потому что глаза застилает мутная пелена.
Что эта проходимка себе позволяет?
В голове все ещё стоит картина, как они обнимаются, а в ушах звенит довольный женский стон.
И его рука на её попе!!!
Он ей там что, делал что-то приятное?!
Дальше работать Альба уже не смогла, прислушиваясь к приглушенному смеху за стеной.
Он никогда ни с кем не смеялся!
Он никогда никого не оставлял у себя в кабинете!
Он никогда никому не давал в руки свои книги!!!
А что если эта дрянь…его любовница???
От такой мысли у Альбы даже сердце останавливается и тело застывает на пол пути.
Нет.
Нет-нет-нет.
У него есть только одна суженная.
Глава 6
— Давай провожу, — предлогает Рэм, когда замечает, как слипаются глаза девушки.
— Нет, — сразу просыпается та, — тут пять минут дороги.
— Кстати, — мужчина выдвигает ящичек стола и достает квадратную высокую коробку в синем цвете, — подарок тебе.
— Мне? — удивляется Сани.
Не то, чтобы ей никогда не дарили подарки. Но обычно это были красивые резиночки для волос, спелый, не гнилой, любимый фрукт, сворованное с сушки чье-то платье. А тут такая солидная коробочка. Вряд ли там лежит апельсин.
Рэм встает и садится рядом с взволнованной девушкой.
— Я его купил на следующий же день после твоего ухода. Мне самому нужно было, — вертит запястьем, — ну и думаю, а вдруг и тебе пригодится, — снимает крышку и Сания видит аккуратно уложенный чёрный с поблескивающими серыми вставками передатчик.
Горло сжимает в спазме, из-за которого не получается выдавить из себя ни звука. Сейчас она может ошалелыми глазами только наблюдать за тем, как Рэм снимает с её руки старый казенный и одевает новый, её личный.
— Это не самая последняя модель, чтобы ни у кого не возникало вопросов, откуда он у тебя. Но можно звонить, писать, делать голосовые заметки и локацию он тоже определяет. Свой номер я уже вбил. Сейчас синхронизируем только, — нажимает пару кнопочек на старом и новом и поднимает глаза на девушку, — ну ты чего? — коротко смеётся на её шокированной вид и притягивает к себе, — только не реви. А то буду делать подарки чаще, чтобы отбивала их так же, как меня.
Девушка на его плече судорожно вздыхает.
— У меня ещё не было никого, — шепчет куда-то в его костюм и Рэм напрягается, не веря своим ушам.
Он ни разу в мыслях не допускал того, что Сания — продажная девушка, предлагающее свое тело направо и налево. Но то, в каких условиях она росла, предполагало насилие или другие безвыходные ситуации. А тут…
— Хотела, чтобы у меня оставалось что-то свое, личное, — ещё ниже сгибает голову, прячась теперь на груди.
— Вот и хорошо, — Рэм медленно покачивает ее, похлопывая по спине, — ты большая молодец.
Добравшись до кровати, Сания падает на неё без сил.
Что будет дальше?
Будет ли эта история о большой и чистой любви?
Или это будет история о том, как маленькая в этом огромном мире девочка прокладывает дорогу для таких же, как она?
Или то будет история о самом жёстком провале, таком незаметном для огромного мира, но таком всепоглощающим для маленькой девочке?
Будет ли в этой истории место для настоящей дружбы?
А может будет предательство, разочарование, борьба?
Только наша маленькая девочка крепко спит на своей личной кровати, где её никто не пинает и не мешает развернуться, мечтает о том, как утром примет душ в своей личной ванне, и не задаётся такими странными и такими большими вопросами.
Утро выдается ярким и солнечным. Сания уже стоит перед зеркалом, которое висит на внутренней стороне дверцы шкафа и критически осматривает свой костюм со всех сторон. Он сделан из мягкой кожи, гнется, тянется во все стороны легко и свободно, серого цвета с чёрными вставками. Хорошо сидит по фигуре — не обтягивает, но и мешком не висит. Невысокие сапоги тоже удивительно точно подходят по размеру, что похоже на чудо.
Новые.
И по размеру.
Невероятно.
Ещё раз сверившись с расписанием, Сания берет нужные книжки, встряхивает головой, звякая бусинками, и выходит из комнаты.
Первым делом до начала занятий студенты идут в столовую на завтрак. Это был зал впечатляющих размеров со столиками для двух, четырех и шести человек. Нужно было взять поднос и встать в очередь, где потом из общей кастрюли тебе накладывают еду в тарелку. Можно было выбирать — кашу, яичницы, тосты, но Сания так теряется от того, что ЕДУ МОЖНО ВЫБИРАТЬ, что кивает головой на первое же предложенное. От волнения ест быстро и вылетает на улицу, чувствуя, как не хватает воздуха.
Черт.
Она в лепешку расшибется, но сделает так, чтобы дети смогли учиться. Хотя бы ради возможности выбирать еду. На эмоциях пишет сообщение Рэму.
«Делай заметки, вечером обсудим».
— Эй! Ты! — гомон голосов перекрывает знакомый голос и Сания оборачивается к идущей к ней белобрысой Дорате.
Выпрямляется, берет учебники в одну руку и опускает ее вниз.
За Доратой идут ещё трое парней. Сания старается держаться, но понимает, что лицо вот-вот расплывется от удивления. Парни высокие, мускулистые, что и так выделяет их на общем фоне. Но ещё у них белоснежные, как бумага, волосы и невероятные синие глаза, что делает их, судя по реакции окружающих, кумирами всех девочек номер один. И вряд ли только в стенах Университета. Идут не спеша, так, словно огромный кусок льда врезается в толщу неспокойного океана. Сания старается смотреть только на Дорату, потому что энергетика парней давит так сильно, что от одного их взгляда глаза в глаза хочется позорно бежать.
Дората останавливается напротив, хмуро разглядывая девушку.
— Ты как? Мой брат Аксель, — показывает на одного из парней сзади, но Сания даже не смотрит на него, — целитель.
— Со мной уже все отлично, — она даже подпрыгивает два раза для наглядности, — бывай.
Взмахивает на прощание книгами, разворачивается, не в силах больше выносить внимательно осматривающие её взгляды и делает шаг в сторону, когда её грубо хватают за запястье.
— Подожди…
Вот только рефлекс на такой захват выработан многолетний. Она сильно дергает руку вниз, от чего девушку ведет к земле, тут же приседает и, крутанувшись в пол оборота на пятке, ставит подножку. Дората падает, но тут же подскакивает, зло сверкая глазами.
— Я хотела попросить прощения!
— Принято, — чуть сощурив глаза и ощущая за спиной тепло от трех больших тел, быстрым шагом идёт в аудиторию.
Время раннее, поэтому зал пустой. Сания плюхается на первый же ряд, чувствуя, как ее все ещё потряхивает от произошедшего.
Нет, не от этого.
От трех внимательных ярко-голубых пар глаз. Её как будто разобралии там же, на месте, а собрать забыли.
Постепенно заходят первокурсники, с опаской на неё поглядывая. Рядом никто ни садится, знакомиться не подходит. Но все пристают с вопросами к старосте Стюну, который шёпотом что-то им рассказывает.
Заходит преподаватель в длинной чёрной мантии, пробегает список глазами и быстрым взглядом рассматривает Санию. Недовольно поджимает губы, но занятие начинает без лишних вопросов.
