тонов с жёлтыми вкраплениями и чем-то почти серебристым.
Эти глаза были ошеломляющими, от них трудно было отвести взгляд.
Почувствовав, что она заметила его пристальный взгляд, возможно, даже почувствовав её реакцию, стоящую за этим, Ревик сглотнул, крепко скрестив руки на груди, затем снова посмотрел на мужчину средних лет, сидевшего в центре троицы.
Он подумывал ничего не говорить.
Потом он понял, что не может.
Он не мог ничего не сказать.
— Возможно, ты не в моём вкусе, брат, — категорично сказал он сероглазому мужчине, странно похожему на человека. — Хотя, честно говоря, прямо сейчас это спорное утверждение…
Зеленоглазый мужчина издал смешок, улыбаясь сероглазому.
Ревик переводил взгляд с одного на другого, и его челюсти напряглись. Он указал на женщину одной рукой, не глядя на неё.
— …Она определённо в моём вкусе. Ей обязательно здесь находиться?
Воцарилась тишина.
— Я серьёзно, — сказал Ревик. — Я не хочу, чтобы она была здесь.
Женщина тихонько щёлкнула, что-то бормоча себе под нос на языке, которого Ревик не знал.
Когда он посмотрел на неё в упор, почти вопреки своему желанию, она покачала головой, затем щёлкнула громче, нахмурившись.
— Ты вряд ли в моём вкусе, малец, — пробормотала она на прекси.
То, что она говорила на том же языке, что и он, означало, что она явно хотела донести эти слова до его ушей.
— Тогда считай это одолжением, — парировал он откровенно враждебным тоном.
— Может быть, мне не нужны от тебя никакие «одолжения»… Шулер.
— Тогда эта встреча окончена, — отрезал Ревик. — Убирайтесь к чёрту из моей комнаты. Сейчас же. Все вы.
Сероглазый видящий поднял руку в мирном жесте.
Ревик повернул голову.
Сделав это, он понял, что эти светло-серые глаза ни на секунду не отрывались от его лица. Он никогда не видел, чтобы эти глаза теряли фокус… и всё же у него отчётливо сложилось впечатление, что его сканируют, и что сканирование исходило от сероглазого мужчины.
Ревик не мог точно почувствовать это сканирование, не говоря уже о том, чтобы уловить какие-либо детали того, что искал другой, но данное впечатление не рассеивалось.
Если этот видящий мог так хорошо скрывать сканирование — если он мог не выдавать это глазами, когда смотрел прямо на свою цель — он действительно хорош.
Даже слишком хорош.
Эта мысль нервировала Ревика, даже когда он начал осознавать, как мало ему приходилось защищаться от подобных вещей здесь. С тех пор как он перестал работать на Шулеров, большая часть его усилий направлялась на противоположное. Они пытались заставить его открыть свой свет, довериться другим видящим, ослабить бдительность — вещи, которые настолько противоречили предыдущей подготовке и инстинктам Ревика, что было почти смешно.
Теперь он поймал себя на мысли, что, возможно, эти монахи добились с ним большего прогресса, чем он предполагал.
Оказавшись лицом к лицу с тремя высокопоставленными и лучше
обученными разведчиками, Ревик почувствовал, что его паранойя сделалась в разы хуже, чем за последние месяцы.
Возможно, даже годы.
Его тело продолжало напрягаться, когда трое видящих перед ним не пошевелились. Ревик продолжал вглядываться в их лица, даже сейчас меньше всего задерживаясь на лице женщины.
Снова скрестив руки на груди, Ревик перенёс свой вес с ноги на ногу.
— Вы не выходите из моей комнаты, — заметил он более холодно. — Я в чём-то неясно выразился?
Сероглазый мужчина опустил руку на колено, не меняя выражения лица. Когда он заговорил в следующий раз, его голос граничил с нежностью, но он не обращался к Ревику.
— Мара. Подожди снаружи, пожалуйста, — вежливо произнёс он.
Женщина-разведчица, предположительно Мара, недоверчиво посмотрела на него.
— Мара? — повторил сероглазый видящий. — Пожалуйста, сделай так, как я прошу.
Вежливо это прозвучало или нет, но Ревик услышал приказ.
Он заново оценил иерархию, разворачивающуюся перед ним и становящуюся очевидной. Иерархия была жёсткой, фиксированной и основывалась не только на ранге видящих.
Военное прошлое? Какое-то специальное подразделение Семёрки?
После паузы, показавшейся долгой, женщина-видящая с явным раздражением поднялась на ноги. Ревик не почувствовал в ней настоящего сопротивления, по крайней мере, по отношению к сероглазому видящему.
Её раздражение, по-видимому, было направлено на самого Ревика.
В любом случае, очевидно, что власть сероглазого видящего была абсолютной.
Спортивными шагами направляясь к внешнему коридору, Мара сурово посмотрела на Ревика, проходя мимо него, и её шокирующе яркие глаза скользнули по его телу вместе с её светом. Он вздрогнул от прикосновения, отступив назад, затем стиснул челюсти, прежде чем ответить более жёстким взглядом.
Он продолжал наблюдать, пока за ней не закрылась дверь.
Затем он повернулся, снова оказавшись лицом к лицу с сероглазым мужчиной.
— Это было абсолютно необходимо? — спросил Ревик.
Сероглазый видящий пожал плечами.
— Признаюсь, мне это показалось необходимым. Я хотел посмотреть, что ты будешь делать.
— Что я буду делать? — Ревик почувствовал, как его челюсти напряглись ещё больше. — В смысле?
— В смысле, признаешься ли ты, что есть проблема, или нет, — терпеливо объяснил другой, указывая на тело Ревика. — …Проблема, которую мы все можем ясно видеть, брат мой, уж прости за прямолинейность. Я задавался вопросом, признаешься ли ты в этом, предупредишь нас об этом или будешь отрицать и попытаешься найти какой-нибудь способ удовлетворить эти позывы позже. Возможно, путём какой-нибудь попытки остаться с Марой наедине.
Он произнёс это так легко, с такой очевидной честностью, что Ревику потребовалось мгновение, чтобы осмыслить его слова.
— Ты думал, я могу изнасиловать её? — сказал он, и его гнев усиливался.
Другой неопределённо махнул рукой, а выражение его лица сделалось уклончивым.
— Необязательно. Но я хотел оценить твою реакцию. И твою честность по поводу твоего нынешнего состояния, вызванного столь долгим пребыванием здесь, — его глаза продолжали изучать Ревика, серые радужки выглядели спокойными. — Я вполне удовлетворён тем, как ты справился с этим, брат.
Глаза Ревика сузились.
— Это была проверка? — уточнил он. — Ты привёл её сюда, чтобы испытать меня?
— Да, — просто ответил тот.
Ревик почувствовал, как напряглось его тело, но на мгновение не знал, как реагировать или как воспротивиться другому, учитывая то, что он сказал, и как он это сказал. Слова и свет другого мужчины оказали так мало сопротивления, что оставили Ревика в некоторой растерянности.
Каковы бы ни были истинные намерения этого видящего, он, по крайней мере, хотел казаться честным и прямолинейным. Был он таким или нет, Ревик никак не мог определиться.
— Зачем? — спросил он наконец. — Кто ты, чёрт возьми, такой?
Сероглазый видящий не дрогнул.
Вместо этого он плавно поднялся на ноги, двигаясь с обманчивой грацией.
Он поднялся быстрее, чем могли уследить глаза Ревика, и Ревик осознал, что
