Я перевела взгляд на Шима. Он замер, уголки его губ опустились. Юный дракон моргнул, и вдруг зрачок его медовых глаз быстро запульсировал и вытянулся в тонкую линию. На меня в упор смотрел зверь.
Это продолжалось доли секунд... Но, я видела!
Дракон!
Опомнившись, Шим тряхнул головой и его глаза стали прежними.
Маро, потянувшись к нему, что-то шепнул на ухо, и они оба оскалились в мерзких ухмылках.
— Я жду ответ! — напомнил о себе отец.
Берси все молчал и исподлобья глядел на отчима. Не понравилось, что его «никчемышем» назвали. Так и поделом. Дядя, конечно, был гадкого характера, но сейчас я была с ним согласна.
Самый что ни на есть никчемыш!
— Берси! — рыкнул лерд.
— Возможно, папа, я отвечу за него, — подала я голос, опасаясь, что меня сейчас опозорят еще больше.
— Твою версию я уже услышал, — осадил он мои порывы. — Теперь мне интересно, почему она разнится с тем, что я услышал от своего племянника. Маро, ты был там с ними? Отвечай!
Мой двоюродный брат мгновенно трусливо втянул голову в плечи.
— Был, — закивал он как болванчик. — Видел, как малышка Астрид дала стрекача. Улепетывала — только пыль стояла.
— И это все? — голос отца звенел от холода.
— А что еще? — Маро пожал плечами, явно не понимая, что от него хотят услышать.
— То есть твоя сестра была чем-то напугана, да так, что убежала, а ты не затруднил себя узнать, что с ней? — лерд подался вперед. — Твоя сестра была в беде, а ты и не шелохнулся?!
— Так толстяк все рассказал сразу, — Маро тут же спихнул все на Берси. — Ее Лючи обгадила, только и всего. Это же девчонки, что с них взять?! Они там толпами подглядывают за Шимом, дурехи. Под каждым забором по штуке: от дочки доярки до леры вон!
Взрослые мальчишки переглянулись, словно сговариваясь о чем-то без слов.
Я напряглась и покраснела. Переведя взгляд на Берси, гневно выдохнула. Мерзавец! Сразу поскакал всем трепаться о моем позоре. Мешок сала! Ну подожди, будет у меня шанс поквитаться, жизнь длинная.
— Это правда, Астрид? И как часто ты подглядываешь там? — строго спросил отец.
И сейчас мне было уже не до приличий и благородства.
— Я не подглядываю за юным орином. Больно надо! — процедила сквозь зубы. Шим напрягся, его взгляд снова стал драконьим. Но меня это уже не заботило. Сейчас честь и достоинство на кону. За меня говорила гордость. — Я уже сказала и повторюсь — хотела посмотреть на то, как тренируются мальчики, потому что мне интересно искусство владения мечом. Зная, что они жуткие снобы, зануды и законченные высокомерные забияки, я не рискнула обозначить свое присутствие. Просто наблюдала за очередным поединком, когда на заборе показалась Лючи. Я не заметила ее сразу — оттого и испугалась.
— Какое искусство владения мечом для девчонки? — Шим высокомерно задрал нос. — Какой бой, если простой ящерки боишься.
Это был первый раз, когда он заговорил со мной. И сразу в таком тоне. Так пренебрежительно!
Это задело за живое.
Любовь любовью, но нечего топтать мою гордость!
Тишина за столом становилась невыносимой. Вскинув подбородок, я смело взглянула Шиму в глаза. На меня снова смотрел дракон. В его прекрасных светлых очах разгорался магический огонек.
Ясно. Это вызов!
Что же теряться и бессвязно что-то там лепетать, как его обожательницы, я не собиралась.
— Страхи, орин Шим, для того и нужны, чтобы их преодолевать и становиться сильнее! — выпалила я фразу, которую когда-то услышала от отца, помнится, он долго выкуривал монстра из моего гардеробного шкафа, а когда ему это надоело — провел со мной разъяснительную беседу. — Но я, смею предположить, вам об этом не известно! Вы, видимо, ничего не боитесь, так что и расти вам некуда. Потолок достигнут!
Орин Камли странно закашлялся и, прикрыв рот кулаком, внезапно мне подмигнул подбадривая. Это было столь неожиданным, что я слегка смутилась. Но вовремя опомнившись, снова расправила плечи и задрала нос.
Еще не хватало, чтобы я какому-то там мальчишке уступила.
Шим смешно приподнял брови, замер, обдумывая то, что услышал, нахмурился и резко подался вперед.
— Мой потолок, уважаемая маленькая лера, еще даже не обозначился на горизонте...
— В зените! — резко исправила я его, чем вызвала новый приступ кашля у его отца. — На горизонте у вас только стена вырисоваться может, в которую вы упретесь могучим драконьим рогом.
Шим снова замер и принялся глупо моргать. Маро с вытянутой физиономией ткнул его в бок, требуя, чтобы мне немедленно дали отпор. Дракон тряхнул головой и все же выпалил:
— И все же повторяю — искусство боя не для женщин!
— С чего такая уверенность? — откинувшись на стуле, я важно сложила руки на груди.
— Женщина не в силах поднять меч, а уж тем более искусно вести бой! — Пламя в глазах юного дракона вспыхнуло сильнее, кажется, он привык, что девочки как овечки блеют и кивают, слушая его, а тут надо же перечить ему кто-то вздумал.
— Скажите это жрицам богини Яники, орин, и они поднимут вас на смех, — фыркнула я в ответ. — Вы слишком самоуверенны. Хотя что можно ожидать от мальчишки!
— А от девчонки, улепетывающей от простой ящерицы? — у него разве что дым носом не пошел. — Лучше уж сознайтесь, что вы там действительно делали.
У-у-у, я легонько втянула голову в плечи. На лице Шима явно проступила черная чешуя, зрачок вытянулся в тонкую линию, а радужка заполнила все пространство глаза.
Но, меня было уже не остановить, я наконец-то добилась его внимания. Пусть даже так. И сейчас я до икоты, до хрипоты в горле, желала одержать над ним верх. Чтобы больше не смел не смотреть в мою сторону.
— А вы во мне кого увидели, орин? — Мой нос снова высокомерно задрался. — Я вам дочь прачки или доярки? Вашего обаяния хватает исключительно на них. До леры не дотягиваете!
— Ой ли?!
Нет, над его носом все же показалось облачко дыма. Большое такое. Густое. Темное.
Ойкнув, я зачем-то схватила тарелку и выставила перед собой, будто она могла спасти меня от смертоносного черного магического пламени этого высокомерного типа.
— Довольно уже! — рявкнул отец.
Моргнув, я вспомнила, что, вообще-то, мы за столом не одни и остальные с интересом наблюдают за нашей перебранкой.
— Это недостойные речи, сын! И скрой истинные эмоции, не место для них и не время, — вмешался орин Камли. — Также вспомни, что ты давно не дитя — видел, что маленькая лера испугана и, вместо того чтобы догнать и помочь ей справиться со своим страхом, стал слушать недостойные россказни. Это тебя в ее глазах не красит. И ложь слушать — последнее дело...
— Я не врал! — возмутился Берси, — Лючи ей прямо на платье...
— Молчать! — Отец с грохотом поставил кружку на стол. — А даже если и так, какое ты право имел рассказывать об этом остальным? Ты видел в этом что-то смешное?
— Жирдяя я накажу, — дядя отпил сладкой медовухи. — Но, по-моему, есть куда более важные темы для разговоров, чем проказы сопляков.
— Для меня, брат, нет ничего важнее дочери, — папа недовольно сморщился, он не любил, когда дядя так пренебрежительно к кому-либо относился.
— Ай, меньше торчать под заборами будет. Давно бы разок выпорол, и быстро бы любовь к вышиванию проснулась, — дядя зло ухмыльнулся, глядя на меня. — Лучше поговорим о нашем договоре.
— Потом и не при детях, — резко оборвал его орин Камли.
Шим под строгим взором отца старался держаться серьезно, но продолжал бросать на меня довольно странные взгляды и отчего-то принюхиваться. Как будто я чем воняю.
Снова фыркнув в его сторону, я потянулась к блюду с птицей.
***
Обед протекал в полном молчании. Слышно было лишь раздражающее чавканье Берси, но, кажется, только я обращала на него внимание. На тарелке Шима уже появился третий кусок жаренной на открытом огне оленины, а я все не могла разделаться со своей куриной ножкой. Аппетита не осталось совсем. Что-то яркое прошмыгнуло между моих ног и устремилось к выходу.
