скосила глаза в ту сторону, где в толпе маячили лисьи уши. Потом еще раз посмотрела на меня и прищурилась. Узнала.
Я тоже оглянулась на те самые уши и уже хотела сказать юной попаданке все, что о ней думаю, но вдруг заметила, что смотрит на меня мой будущий бывший жених как-то неправильно. Без отвращения смотрит, с легким только недоумением.
Ах ты ж! Ну да, ну да. Я же должна истерить и ругаться, а не говорить правду, с которой трудно спорить даже под белым лотосом.
Непорядок. Меня сегодня должны бросить, а не вот это все.
– Так ведь ты и есть шваль безродная, – голосом записной стервы заявила я, мысленно поставив памятник своим актерским способностям. Но наверное, так даже лучше: неуклюжая фальшь в голосе вполне сошла за истерику. – Ты не имеешь никакого права поднимать руку на благородного господина, даже если он тебя оскорбил! Помни свое место, слабосилка! Я про тебя все знаю!
Ну да, ну да. Сценарий я более-менее помню, осталось творчески переработать реплики и выдать в нужной последовательности. Что я и сделала.
Упс!
А у этой Пылинки, мать ее валентность через медный купорос, справку из психдиспансера не спросили, когда пускали в попаданчество? Судя по всему – нет.
Потому что это не белый лотос, это какая-то шиза агрессивная. Не спорю, навизжала я на нее знатно, выставила себя истерично-ревнивой капризной дурой – мне ж по сюжету пришлось еще и на лиса поверещать за то, что он на всяких проходимок смотрит, а не встал грудью на мою защиту.
Короче, с лисом все получилось, парень ощутимо перекосился и смотрел на меня со все возрастающим отвращением. Ровно до того момента, как эта стукнутая попаданством в голову идиотка швырнула в меня талисманом огня.
Ого! Ну ни фига ж себе! А где печати, что должны стоять на этой агрессивной няшечке? Она ж сейчас пол-академии спалит и не заметит!
– Драки вне боевой площадки запрещены, – произнес ледяной голос над моей головой. – Если не хотите вылететь из академии раньше, чем поступите, – разойтись!
Уф-ф-ф… я перевела дыхание. А вот и глава, в смысле здешнее начальство. Ректор, если на человеческий перевести. Шикарный мужик, который всю дорогу косплеит ледяную глыбу с мозгами. Единственный персонаж, к которому я прониклась симпатией во время просмотра. Ну, если не считать некоторых помощников главзлодейских, тех, кто со сложной судьбой и в конце исправился. А этого прямо жалко, ледяного главу по сюжету довольно быстро грохнули, в середине сериала, кажется.
Сейчас его ледяная ци почти моментально потушила воздействие огненного талисмана – у меня только подол самую малость обгорел.
Так-так-так, и каков же результат всей этой свистопляски? Ой, лисьи ушки опять поблизости и смотрят… странно. Нет, так дело не пойдет. Не пойдет, я сказала!
Что-то мне совершенно не нравятся эти движения собственной души. Она у меня одна, родная и в целом послушная, умная и здравомыслящая. Так какого черта при виде этого хвостатого красавчика начинает трепыхаться, словно сжатая в кулаке птица?
А все оттого, что я разглядела главного героя поближе. И вдруг заметила, какой он, сволочь, красивый, как плавно и ловко движется, как невыносимо притягательно взмахивает ресницами, как…
Эй-эй! Это что?! Мать моя таблица Менделеева, неужто меня его аурой приложило? Вот же подстава! Не-не-не, заберите обратно, такого нам не надо.
Господи, ну точно! Не одна я вдруг поплыла: остальные девицы, что невзначай оказались в зоне поражения, выглядят сущими идиотками, будто их пыльным мешком из-за угла огрели. Все как одна пялятся и почти пускают слюни. Пылинка в том числе…
Вот и пусть забирает, вот и на здоровье. Ибо находиться рядом с таким генератором мужской сексуальности ужасно вредно для мозгов.
Что я могу сделать в такой ситуации? Да просто следовать сюжету: пусть он меня бросит и впредь держится подальше, я сама стану обходить этот ходячий гипноз по большой дуге.
– Она… Она!.. Господин глава, вы должны ее прогнать! Она меня чуть не убила! Хамка безродная, взяла и напала на благородных господ!
Во, почти по сценарию. Визгливых истеричных ноток побольше в голос, рожицу скривить понеприятнее… Работает! Шарахнулся. Сейчас я его еще за подол ханьфу поймаю и пореву туда. Заодно размажу макияж, чтобы страшнее смотрелось.
Есть!
Глава, конечно, мою истерику тоже не оценил, поэтому и Пылинке не особо прилетело, ну так я и не рассчитывала – она должна поступить в академию. Ледяная глыба лишь приморозила будущих студентов для острастки и отбыла по своим делам, отдельно запретив нам с Ланлинь скандалить и вообще приближаться друг к другу.
– Ты же мой жених! – выпустила я последний визгливый залп в лисьи уши. – Как ты можешь настолько меня не уважать?! Ты должен был прогнать эту выскочку и даже не смотреть в ее сторону!
– Ты невеста Юань Шуая? – О, как вовремя Пылинка решила мне подыграть, умничка девочка, прямо расцеловала бы. – Прости, я не знала. Иначе никогда бы не назвала тебя глупой визгливой истеричкой!
И улыбнулась лису.
Х-хе. Одно утешает: аура главной героини действует на мужиков так же, как аура главного героя на девиц. То бишь мощный удар по мозгам и поплывший взгляд гарантированы.
– Она не моя невеста! – Голос парня прогремел на всю округу, и он резко выдернул свой халат из моих пальцев. Между нами, девочками, правильно сделал, я уже примеривалась в него высморкаться для пущего эффекта. – Моя будущая жена не должна вести себя столь недостойно! Я поговорю с родителями, эту помолвку можно считать разорванной!
Ура! Ой! То есть А-А-А-А!
Мне ж рыдать положено. Страдать. И не понимать, за что меня, бедную, бросили.
– Это все ты виновата! – бросила я вслед прячущей довольную улыбку Пылинке. Ее чуть ли не под ручку уводил мой бывший жених. – Ты об этом еще пожалеешь!
Уф-ф-ф… Все, сценарий отработала, в ближайшие несколько дней можно спокойно жить и не дергаться. Потом будет еще одна стычка, но не очень серьезная, справлюсь.
Вот только… почему мне так не по себе от того, насколько Юань Шуай легко от меня отвернулся и ушел, даже не бросив прощального взгляда?
Мать моя периодическая таблица, надо срочно синтезировать себе лекарство для мозгов. И шапочку из фольги свернуть, вдруг поможет от воздействия этих проклятых аур?!
Знакомая темнота, обволакивающая и убаюкивающая в своих теплых объятиях, в этот раз вызвала лишь дикое раздражение.
– И какого беса я снова тут делаю? – осведомилась я громко, не дожидаясь,
