так — на любительском уровне. Представляешь, покопался вчера дома в глубине шкафа и столько всякого оборудования нашел. Я и забыл про него.
— Почему ты прервал исследования тогда?..
— Долгая история…
— Я не тороплюсь. Да и у тебя выходные впереди… Если ты хочешь.
— Мои идеи назвали несостоятельными. Тогдашний заведующий нашей лаборатории, профессор Балабайкин, отчитал меня, как последнюю бездарность, перед всем коллективом и отклонил проект моей диссертации. Чтоб ты понимала: тема не берется с потолка. Мы все сначала проработали около года младшими исследователями, участвовали в деятельности лаборатории. В то же время собирали материалы по своей тематике, изучали их, формулировали проблемы и предварительные выводы. За все время никто не обмолвился, что мой выбор неактуален, что данные неправильны или что-то в таком духе. Пока не состоялось финальное обсуждение… Короче, я ушел из «Нового мира». Потом вернулся, но уже в другом качестве…
— Ужас… Было, наверное, очень тяжело.
— Жутко. Я, если честно, ревел как девчонка. Только никому не говори.
— Не скажу.
Лялька умела слушать, и за это Артём готов был повторить любые подвиги любого мифологического героя по ее выбору. Ну, насколько смог бы…
Лялька отхлебнула кофе и решила, что на сегодня экспериментов хватит. От любимого напитка опять затошнило. Она отставила чашку и, не без сожаления, взялась за отвар трав.
— Не надо было мне при девушке своей так себя показывать… Но мы жили вместе, было сложно скрывать. Через месяц Балабайкин на ней женился. Оказалось, что они уже давно присматривались друг к другу, а я не замечал ничего, простофиля…
— Какой кошмар… Слушай, да твоя жизнь — триллер!..
— Научно-мелодраматический, — усмехнулся Артём. И Ляля подметила, что и он умеет подбирать интересные слова. — Спасибо, я наелся.
Она начала убирать посуду.
— Треснуть бы этого… как его? По башке!.. И ее… обругала бы на чем свет стоит!..
— Зачем? Они любят друг друга.
— Ты слишком добрый, Суслик!.. Добрый к другим, а к себе — нет!.. Вот девушки и пользуются твоей добротой… Прости за откровенность.
— Нет, ты права… Давай я сделаю тебе порции лекарств, чтобы ты могла принимать регулярно.
— А ты не будешь больше заходить?..
— Почему?.. Буду. Но чтобы у тебя было.
— Фильм, если хочешь, посмотрим. У тебя нет планов?..
— Одиночество — вот мой лучший план.
Ляля порадовалась, что может избавить друга хоть от чего-то. Она включила домашний кинотеатр, и объемные изображения начали бегать по комнате. Ляля плюхнулась на диван. Суслик медлил с чашкой у стены, размышляя то ли о любви, то ли о науке.
— А у вас с Паулем любовь была?..
— А?.. — Лялька отвлеклась от мыслей о макияже актрисы, которая реалистичной голограммой стояла в комнате. Подобные спецэффекты перестали завораживать и даже не слишком мешали разговорам.
Как сделать такие же яркие и при этом тонкие стрелки?.. Вот перестанет она, Лялька, кормить канализационного духа, сто процентов выведет себе такие же. Ее задорные черные глаза и раньше сражали многих мужиков словно гарпун, а при таком оформлении парни и вовсе обомлеют. И даже не заметят, что из-за потери веса грудь ее убавилась почти на размер и штаны перестали быть обтягивающими.
— Извини, что спрашиваю. Просто ты сказала в больнице, что вспомнила, за что его полюбила. За что же, если не секрет? Мне просто интересно, как это бывает…
— Искры и страсть были. И он был таким искренним и открытым. В его глазах для меня было небо целиком, а в его улыбке — счастье. Потом мы поженились, озаботились тем, чтоб завести детей. Не получалось. Тут и началось… Истерики (мои)… Упреки, срывы…
— Почему ты отказалась от вспомогательных технологий?..
Эх, Артём…
— Они не отработаны… с научной точки зрения. Влекут жуткие мутации у трети эмбрионов. Их лишают жизни из-за этого…
— Но это же не жизнь как таковая, это эмбрионы. У них и души-то еще нет.
— На пятом-шестом месяце развития нет души?.. Уволь!..
— Наука это доказала и Церковь…
— Позволь, но я не верю в это. Как наука вообще может такое доказать?.. Это же предмет веры! До сих пор душу никто так и не наблюдал! А когда она появляется, узнали?! А Церковь здесь действовала, как подпевала. Извини уж. Знаешь, раньше считалось, что душа в утробе уже есть…
— Но исследования…
Лялька махнула головой:
— Признаки, которые могут свидетельствовать о том, что мы, может быть, что-то установили. Куда было проще, когда область веры существовала отдельно от области фактов.
— Ну, не знаю…
— Почитай то, что когда-то называлось философией науки. В XXI веке ее вовсю изучали в аспирантурах. И люди тогда были не такими глупыми, как нам кажется.
Артём притих, и она поняла, что перебарщивает.
— Любить всегда легко, когда все складывается. А когда нет, сразу становится ясно, что не очень-то это и любовь… — вернулась она к прежней теме.
— Он же сохнет по тебе. Видела его взгляд в больнице?
— Это не то. Я его просто привлекаю.
— Не согласен. Он в тот день сказал мне: «Это ж наша Лялька, едем к ней»!
— Может, ты и прав. Но Пауль не тот человек, который будет преодолевать какие-то трудности или терпеть расхождения с запланированной линией. Во всяком случае, не ради меня.
— Тогда он дурак.
— Ой, ты феминист.
— Кто?..
— Неважно. Понимаешь, Пауль — мужик на «полстакана».
— Что?..
— Упрощенный слишком… Глубина в чем бы то ни было ему чужда, жизнь для него однозначна. Просить его остаться со мной было бы перекройкой его личности. Так что кого выбрала, тем и получила по мозгам. Я же знала уже через пару месяцев после того, как мы начали встречаться, что он такой. Но все думала: у нас же любовь, он естественный такой, что мне еще надо?.. А когда мне так нужно было, чтобы он меня понял, он даже и не слышал, что я говорю. И развелся со мной по имейлу…
— Думаешь, он не мог бы измениться?
— Это уж его дело, а не мое, — заключила Ляля. — А для тебя любовь что такое?
— Уже не знаю, — пожал плечами Артём. — Хотелось бы, чтобы женщина осталась со мной, была со мной рядом… Чтобы ей нравилось то, что я делаю для нее… Вот как-то так…
— А она для тебя что должна делать?..
— Она? Даже не знаю.
— А надо знать. Подумай об этом.
— Ладно.
Ляля улыбнулась.
— Динка была красивая очень и такая страстная. Но потом как будто лед, — произнес Тёма.
— Одной рукой притягивает, второй отталкивает, — проговорила Ляля.
— Точно! Я все для
