ним, — услышала шорох за дверью и поняла, что завтрак готов, — Сейчас поедим и продолжим.
В этот момент в дверь постучали, зашла Эмма с подносом полным еды и душистым чаем. Поставив поднос на прикроватный столик, Эмма собиралась уходить, когда я ее окликнула:
— Эмма, ты знаешь какие лекарства нужно пить Киту?
Подойдя к тумбочке у кровати, она взяла какой-то полупрозрачный пузырек и коробочку.
— Да, госпожа. Вот эту синюю микстуру перед едой, а вот эти таблетки после.
— Спасибо Эмма, можешь идти.
Ели мы в тишине. Мельком наблюдала за Китом, было видно, как он голоден, но старался есть медленно и аккуратно. Закончив с завтраком, обговорили еще несколько нюансов относительно поведения и его возможностей в этом доме. Оказывается, он умеет читать и писать, что меня удивило и очень обрадовало. Рабов редко обучаю грамоте, никому не хочется тратить время и деньги. Но Кита обучал отец, который умер, когда мальчишке исполнилось восемь, тогда он и попал в рабство. Его мать умерла еще при родах, кроме него детей не было и родственников он никаких не знал. Так что семьи у него нет и в случае чего идти ему некуда. Если добьюсь вольной для него, то можно будет отправить его учиться в Академию. С магией или без, но путь в Хранители ему открыт. Там обучают лучших воинов и защитников для знатных родов. После обряда, хранитель станет самым близким человеком. И другом и семьей, и случается так, что мужем или женой…
Посмотрев на магический циферблат на руке поняла, что пора собираться. Иначе и сегодня не доеду до Академии.
— Ну раз мы все выяснили, мне пора идти. Дома меня не будет некоторое время, так что Эмма тебе поможет.
Мальчишка выглядел потерянным, столько всего навалилось. Сколько лет в рабстве и на тебе, практически свобода. Посмотрев на него в последний раз, направилась к двери. На пороге обернувшись еще раз, попрощалась.
— Отдыхай и лечись. Увидимся через пару дней.
Кит.
Моя жизнь — ад. Я рос счастливым ребенком, окруженным любовью отца. Но Боги забрали его у меня, как и мать. Как и свободу. Я познал рабскую жизнь с малых лет, лишился свободы и права выбора. С каждым годом становилось все невыносимее, один хозяин заменялся другим и так по кругу. Меня не брали в постель, считали слишком худым и некрасивым. И я был только рад этому. Мой последний хозяин был самым настоящим садистом. Никогда не упускал возможности ударить меня, залепить простую пощечину или избить до полусмерти. Я плохо помню, как он избивал меня в последний раз. В памяти осталась лишь боль в каждой клеточке тела и девушка с черными, словно бездна глазами. Её я боялся больше, чем собственного хозяина. Сила, которой она обладает — приводит в ужас. Мне показалось, словно сама Смерть посмотрела на меня. Помню, как отвечал на её вопросы, как мы шли куда-то, поездку. Все это было в тумане, по прибытию в дом, как я понял, новой хозяйки, я не помнил ничего. Боль — мое единственное воспоминание. Я молил Богов отпустить меня, просил прекратить эти муки и меня услышали, я ушел в забытье. Утром все еще плохо соображал, голова и ребра болели, каждый вдох приносил новый отголосок боли. Стоило прийти в себя и вспомнить, что у меня снова сменился хозяин, подорвался с места. Не знаю, что любит моя новая хозяйка и какие правила присутствуют в ее доме, но мне не хотелось получить новое наказание. Сперва привел себя в порядок: умылся и причесался. Осмотрел помещение в котором находился и не мог поверить собственным глазам. Я спал в покоях своей Госпожи. Что это может значить? За это меня тоже накажут? Не стал гадать дальше над своей судьбой, переоделся в аккуратно сложенную одежду на тумбочке подле кровати и направился искать свою новую хозяйку. В коридоре увидел мужчину и узнал его. Вчера он был здесь, и был еще какой-то мужчина, точнее эльф. — Ты зачем вышел? — обратился ко мне мужчина. — Господин, я ищу свою хозяйку, — честно признался. Перед свободными всегда нужно раболепить, иначе можно получить новое наказание. — Госпожа Анитаниэль сейчас спит, не стоит ее беспокоить. Как он не понимает, мне нужно быть с хозяйкой. Нужно успеть до того, как она проснется. Бывший хозяин жестко наказывал за опоздания. Ему нравилось просыпать утром и находить рядом раба, на котором можно выместить плохое утреннее настроение. — Мне очень нужно к хозяйке, — жалобно проговорил. Я проследил за его взглядом, и направился к предположительному местонахождению Госпожи. Но не успел я дойти, меня схватили за руку и остановили. — Госпожа спит, она сама придет к тебе. Я начал вырываться из его крепких рук, доставляя себе новую боль. Но ничего не мог с собой поделать, мне нужно идти к Госпоже, а этот мужчина не пускает меня. На наш созданный шум, вышла хозяйка. И я снова вспомнил те ужасные глаза, наполненные обещанием гореть в муках всю жизнь. Застыл от страха, не мог пошевелить и пальцем. Мужчина рядом со мной так же замер, но быстро пришел в себя. И он меня сдал! Внутри все заледенело от ужаса. Мои глаза метались от страха по помещению, я дышал через раз. — Кит, подойди, — позвала меня хозяйка. Ну все, сейчас меня снова накажут. Снова часы бесконечной боли. Снова буду молить об их окончании, но надо мной лишь будут смеяться. Мне ничего не оставалось, как исполнить приказ. Подошел к Госпоже и опустился на колени. — Простите меня госпожа. Я не хотел, правда, — промямлил оправдание. — Не хотел чего? — уточнила она. — Сердить вас, — сказал тихим голосом. Не уверен, что она меня услышала. — Поднимись Кит, я не сержусь, — голос у нее и правда был спокойным. Бросил на нее мимолетный взгляд, убеждаясь, что на меня не смотрит сама бездна и тут же опустил глаза в пол. Не положено рабам смотреть на Господ, это считается вызовом. А за брошенный вызов следует наказание. Вместе с хозяйкой направились в комнату, в которой я спал. Вот, сейчас она разозлиться и накажет меня. Я даже не заправил за собой кровать, не говоря уже о том, что посмел на ней спать. Застыл в дверях, не зная, что делать дальше. Меня пригласили внутрь и указали на место, на которое я должен сесть. Я подошел к кровати и снова замер. Чего она от меня хочет? Что бы я сел рядом? Но почему? Или это проверка? Ничего не понимаю
