- Мо’ат, я же рассказывала, - Ло потерла щеку. - Я любила одного мужчину, мы были с ним очень близки и даже собирались пожениться. Но он бросил меня прямо перед свадьбой и сбежал с моей подругой. Это было очень, очень давно. И сразу после этого я подписала контракт и улетела на Пандору.
- Ты боишься, что тебя вновь предадут, - тсахик кивнула своим мыслям. - Но если ты будешь бояться высоты, то никогда не сорвешь с верхней ветки сочный спелый плод. Женщина не может без мужчины, и ты это знаешь, Ло’ота.
- Знаю, - охотница кивнула, - но я не хочу вновь испытывать эту боль. Лучше одной, - и тут же улыбнулась. - Тем более, что я не одна. У меня есть вы все. Вы моя семья.
Мо’ат усмехнулась:
- Хитрая банши, ты используешь лесть тогда, когда тебе это удобно. Но все же обдумай мое предложение.
- Хорошо, Мо’ат, - Ло поднялась на ноги. - Я обещаю тебе.
Она и правда честно обдумывала это предложение всю следующую ночь. И перед ее взором вновь и вновь вставали картины из ее прошлого. Вот они с Кевином Ньюманом в ресторане, и тот, сразу после десерта, как и положено, достает из кармана крохотную коробочку и, встав на одно колено, открывает ее. А внутри, на синем бархате, сияет золотое кольцо с крупным ярко-голубым топазом. А вот они уже на кладбище, возле могилы Анны Уилсон, матери Шарлотты, которая умерла еще до ее совершеннолетия. Кевин держит в руках огромный букет белых лилий.
А вот темная, обшарпанная комната мотеля, куда Шарла съехала, застав жениха в постели со своей подругой. И сообщение, которое упало на email: «Вы приняты». В тот же день она поехала в офис Корпорации, а уже через несколько часов была зачислена в штат ученых, которые должны были отправиться на Пандору. О том, что это билет в один конец, Шарлотта тогда не думала. Она просто бежала от самой себя, от того ужаса, что свалился ей на голову. И она и предположить не могла, что эта планета станет ее домом.
Она вспомнила первые шаги в теле аватара, вспомнила дурманящий аромат тропиков, что терпкой горечью оседал на языке. Вспомнила все. Но даже эти воспоминания не сумели затмить ту боль, что вспыхивала в ее сердце каждый раз, когда она вспоминала Кевина. Любила ли она его до сих пор? Нет, пожалуй. Но страх вновь подпустить к себе кого-то так же близко, дать ему занять место в сердце и в душе, никуда не исчезал.
Следующий месяц начался и закончился, а после начался новый. Джейка не было уже практически четыре месяца, и Ло казалось, что в клане о нем стали потихоньку забывать. Тем более, что новых событий хватало.
Одним из таких событий стало решение Тарсема переселить большую часть клана на землю, недалеко от парящих гор. Решение это не было спонтанным: весь последний год, когда клан вновь вынужден был вступить на тропу войны, многие открыто выражали свое недовольство. Стесненные условия жизни, отсутствие постоянного тока воздуха, холод и тьма угнетали как женщин, так и детей. К тому же для тех на’ви, у которых не было икранов, подъем к лагерю и спуск от него превращались в настоящее приключение. Нет, бесспорно, какая-то часть клана все это время и так обитала внизу, однако, когда оло’эйктан решил, что можно вернуться в лес окончательно, его решение было воспринято на ура. Против этого переселения были разве что передовые отряды повстанцев, которых обучал еще прошлый лидер. Ло была в их числе, но она оставила свое мнение при себе, хотя и переживала о том, что решение это слишком уж поспешное и что для него еще не пришло время.
…Ах, если бы Ло знала, как она окажется права!
Это случилось глубокой ночью, когда все спали. Несколько мощных ракет «воздух-земля», пущенные с одного из крупных бесшумных дронов, каких повстанцы сбили уже не один десяток, за считанные секунды превратили в наполненный пламенем ад тот участок леса, куда уже успела переселиться часть клана.
Ло, как и многие, проснулась от оглушительного грохота взрывов и ударной волны, что заставила парящие горы сдвинуться с места. Все, кто в то время находился в пещерах, вскочили, перепуганные, и именно в этот момент горы начали движение, так что мало кто смог устоять на ногах. Ло, в числе многих, не сумела удержаться и с криком заскользила вниз, к выходу из пещеры, понапрасну сдирая ногти в напрасной попытке зацепиться хоть за что-то. К счастью, парящий островок успел выпрямиться раньше, чем это скольжение окончилось падением. Однако так повезло не всем: многие упали вниз, и Ло сомневалась, что икраны успели их подхватить.
Сомневалась она не напрасно. Череда мощных взрывов распугала банши, и большая их часть вернулась к скалам лишь к рассвету. И только тогда повстанцы сумели оценить ущерб и в принципе понять, что произошло.
Ло’ота была в числе тех, кто спустился к пылающей деревне первым. Она, соскочив с икрана, без страха бросилась в горящий лес, опередив даже оло’эйктана, который в эту злосчастную ночь остался наверху вместе с повстанцами.
Но стоило ей сделать лишь шаг, как нос ее тут же наполнился пеплом, а уши - криками и стонами раненых. Не медля ни секунды, Ло бросилась вглубь только начавшей строиться деревни. Но всюду, куда бы она ни ступила, были только огонь и смерть. Однако вскоре среди обгоревших и переломанных тел обнаружилась плачущая женщина, которой огонь опалил лицо и руки. Следом нашелся крохотный мальчик, который выжил только благодаря матери, что прикрыла его собой, и даже после смерти продолжала сжимать его в своих объятиях. Следующим был старый воин, у которого больше не было ног. Потом нашлась молодая охотница, которая лишь пару дней назад разрешилась от бремени. Она почти обезумела от боли и горя и рыдала, прижимая к груди трупик своего ребенка…
Вытаскивая из огня очередного раненного, обессиленного на’ви, Ло не сдерживала крик отчаяния, который против ее воли рвался из груди. Не сдерживала она и слезы, да и можно ли было их сдержать?
Но когда казалось, что хуже быть уже не может, на землю опустился еще один наездник, который поднимался ввысь для разведки, и доложил, что над базой ученых, расположенной поблизости, поднимается густой столб дыма. Наездника смутил его цвет: сине-зеленый, прозрачный.
- Он пах цветами и морской водой, - сообщил разведчик.
Едва услышав эти слова, Ло, до этого едва державшаяся на ногах, испуганно подскочила и бросилась к охотнику:
- Ты долго вдыхал его?
Опешивший от такого мужчина растерялся было, но Ло, бесцеремонно схватив его за волосы, заставила склониться к ней и, словно кошка, тщательно обнюхала его лицо, а после руки. И лишь после этого облегченно выдохнула:
- Это ядовитый газ, который убивает за секунды. Ка’ани, – она оглянулась, высматривая командира и, увидев его, коротко выдохнула, - прикажи бойцам и близко не подлетать к базе ученых. И отправь нескольких охотников на дальнюю базу, пусть привезут медикаменты.
Помолчав, она добавила:
- И молитесь Эйве, чтобы она дала нам дождь, иначе облако газа расползется очень далеко, и нас уже ничего не спасет.
Ка’ани молча кивнул. Не будучи знакомым с человеческими технологиями, он привык в этом плане доверять Джейку, а после и Ло’оте.
Ночь после трагедии прошла беспокойно, а новый день не принес облегчения. Небо было затянуто грозовыми облаками, а по земле стелился серый дым, который натаскивало с пепелища. Нечего было и думать о том, чтобы отправиться на охоту. Вся живность сейчас была напугана настолько, что попряталась по норам и лежбищам и не вышла бы, даже если бы охотник наступил ей на голову.
Ло с самого утра была в лазарете, сменив окончательно выбившуюся из сил Мо’ат. Работы было безумно много: охотники приносили все новых и новых раненых. И если кому-то еще можно было помочь, то многим Ло могла лишь облегчить страдания, чтобы они ушли к Эйве во сне, не мучаясь от страшной боли.
В душе у женщины было пусто. Этот подлый ракетный удар выжег, кажется, не только большую часть деревни, но и все эмоции, которые Ло еще могла испытывать. Она уже даже не плакала; все слезы были пролиты еще вчера, когда их отряд вернулся в уничтоженную деревню. Не было у нее и сил винить Тарсема. Он хотел, как лучше, и Ло понимала его. Многие на’ви хотели перебраться поближе к земле, а не жить в промозглом холоде и сырости парящих скал. Однако оло’эйктан не мог не понимать, что тем самым он подвергнет клан огромной опасности. И если практически все повстанцы остались в убежище, то их семьи переехали вниз, под сень могучих деревьев, где электровихрь был слаб, и ракеты врагов, хотя и не сумели навестись точно, все же нанесли колоссальный урон. Возможно, фатальный. Погибло очень много женщин и детей. Слишком много.
