— Гас, — кратко ответила директор Бейли. — Он рассказал мне, что Джонни нашел Шада и тащил его на плече, когда Гас вошел в школу. Если бы не Джонни, Шад наверняка бы погиб. Никто бы не нашел его в том шкафу.
Она остановилась и посмотрела на Джонни, пытаясь вызвать в его памяти то, о чем сейчас говорила. Затем она посмотрела на Мэгги.
— Гас сообщил мне, что ты сказала ему, что Джонни также вынес и тебя. — Она ждала, что Мэгги продолжит дальнейший рассказ.
Мэгги кивнула. Воспоминание о том, как она была в объятиях Джонни, казалось миражом, но она цеплялась за него.
— Он спас меня! Ты правда это сделал! — Она яростно посмотрела на Джонни, вызывая его на спор. — Я не хотела оставлять тебя. Я просила тебя позволить остаться с тобой. Но ты вынес меня наружу. Я не знаю как, но ты это сделал.
Джонни не был впечатлен своими подвигами. Он покачал головой, отрицая ее слова. Мэгги проглотила ком в горле, и у нее в глазах защипало от негодования над происходящим. Почему он продолжал качать головой? Если ты действительно любишь кого-то, как ты можешь забыть?
— Ты меня не помнишь? Ты вообще ничего не помнишь? — Ее голос дрожал, и в животе у нее все сжалось от ужаса.
Пришло его время быть непреклонным, и она видела, как он старался сдержать свой гнев.
— Я прекрасно все помню! Я помню, как пошел в новую школу, чтобы найти Роджера Карлтона. Собралась куча ребят, чтобы посмотреть на драку, но Роджер Карлтон не хотел драться честно. Он устроил небольшую засаду. Он разбил мою машину. Я помню, как Билли бежал по коридору, размахивая этим чертовым пистолетом. Помню, как Билли закричал. Я помню, как перелетел через балкон и упал. Я помню Билли…
Джонни остановился и запустил руки в волосы. Этот знакомый жест поразил Мэгги как удар. Она сильно сжала руки коленями, чтобы не потянуться и не коснуться его. Ему бы не понравилось ее прикосновение.
— Билли мертв, правда? — выдавил из себя Джонни. — Мне нужно сказать об этом маме. Она это плохо перенесет.
Губы Мэгги задрожали, и слезы навернулись ей на глаза: «О, Боже мой! Он только что понял, что их уже нет?! О, Джонни!»
Она закрыла лицо ладонями, охваченная сочувствием. Этого не могло быть.
— Джонни… — Джиллиан Бейли подошла и коснулась его плеча. — Мама уже знает. Все это случилось очень давно.
— Какого черта ты несешь? — Джонни снова закричал так громко, что вся больница могла услышать. — Все это бессмысленно! Я не знаю тебя! Я не знаю ЕЕ!
Его взгляд метнулся к Мэгги, которая снова потянулась к нему, желая успокоить и дотронуться до него.
— Я не знаю, где я нахожусь и почему я здесь!
Мэгги опустила руку и потянулась к перилам кровати Джонни. Ее ноги дрожали, а сердце разрывалось на части.
Дверь снова распахнулась, и на этот раз Фатима не была одна. Толпа медицинского персонала заполнила комнату.
— НА ВЫХОД! — рявкнула Фатима, указывая на дверь. — Джиллиан! Отведи эту девушку обратно в ее палату.
Джонни вырвал иглу из запястья, из-за чего кровь потекла по его поднятой руке, и попытался стянуть повязку с плеча. Кто-то оттащил Мэгги от кровати, отдернув ее руки от поручней, поддерживавших ее. Фатима силой удерживала Джонни, пока кто-то вводил ему что-то в вену. Его крики и сопротивление почти мгновенно ослабли. Джиллиан Бейли обняла Мэгги за плечи и повела ее из комнаты Джонни. Мэгги рухнула на свою кровать и заплакала. Джиллиан Бейли села рядом, тихо плача вместе с ней, пока солнце не проникло в палату, скользнув золотыми лучами сквозь жалюзи и напоминая, что ее жизнь продолжается, независимо от того, потерял ли Джонни свою или нет.
***
Мэгги умоляла о встрече с ним снова, несмотря на его чувства к ней. Его отчаяние и страх почти сводили ее с ума от беспокойства. Он был один, весь его мир исчез, и Мэгги прекрасно знала, каково это. Совсем один, без друга в мире. Она будет другом Джонни, даже если дружба — это единственное, что ему нужно. Она умоляла всех, кто мог ее услышать, позволить ей увидеть его. Наконец, к концу следующего дня, Джиллиан Бейли вернулась в ее палату и плотно закрыла за собой дверь. Она выглядела измотанной.
— Мэгги, — сказала Джиллиан Бейли, сев на конец кровати. — Я знаю, что ты хочешь увидеться с Джонни. Я знаю, что у тебя есть к нему чувства, и ты беспокоишься за него. Но сейчас ты не можешь с ним встретиться. Он не помнит тебя, и не хочет тебя видеть.
Мэгги кивнула, принимая удар с достоинством:
— Я не буду просить его ни о чем или ставить в неловкое положение. Я просто хочу, чтобы он знал, что он не одинок.
Мэгги проглотила подступившие слезы и не выдавала своих чувств. Она была хороша в этом. Многие годы разочарований и отказов сделали ее в этом экспертом. Ее никогда не били, не оскорбляли и не обижали, но ее избегали, пренебрегали и игнорировали. Однажды ее поместили в новую приемную семью прямо перед праздниками. Они не хотели, чтобы их «семейное» время на Рождество было «прервано», и чтобы пришедшие в гости родственники почувствовали себя «неловко». Так что она провела праздник в своей комнате, слушая, как звуки смеха и веселья доносились вверх по лестнице из зала от собравшихся внизу. Они принесли ей тарелку еды накануне, но почти забыли о ней в само Рождество. У нее было много подобных историй. Одиночество было тем, с чем она была очень хорошо знакома, и ей не хотелось, чтобы Джонни от него страдал, даже если она не была той компанией, которую он бы предпочел.
Джиллиан Бейли кивнула, и ее глаза всматривались в безучастное лицо Мэгги несколько секунд.
— Я не понимаю, как все это произошло. Но это случилось. И я обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь ему и заботиться о нем, пока он во мне нуждается. Он не будет один. — Ее тон был нежным, когда она протянула руку к Мэгги.
— Я буду ждать, — шепнула Мэгги, и ее спокойствие слегка нарушилось. — Вы передадите ему? Скажите, что я буду здесь, когда бы ему ни понадобилось.
Джиллиан кивнула и встала с кровати Мэгги. На следующий день Мэгги выписали из больницы.
Глава 3
Время родиться
Бобби и «Белл Тонз» были очень хороши. Они выглядели ловко и профессионально в своих одинаковых светло-голубых спортивных пиджаках и ярких черных галстуках-бабочках. Парень у микрофона действительно умел петь, и они исполнили все, что нравилось публике, а также достаточно медленных номеров, чтобы мальчики могли держать своих девочек в руках каждую вторую песню. Джонни выгнул спину и постарался не дергать за воротник своего слишком тугого галстука-бабочки. В белом спортивном костюме было слишком жарко, и он мечтал о джинсах и ботинках. Сегодня вечером он был накрашен и втиснут в модную одежду, которую настояла надеть его мама. Он думал, что ему стоит заявить о себе и надеть на выпускной свою кожаную куртку, но мама отвергла эту идею.
Веселая розовая гвоздика, приколотая к лацкану, противостояла жаре в переполненном и украшенном спортивном зале. Помещение было превращено в водный мир на тему «Под водой», с фонтанами и аквариумами. Над головой висели огромные рыболовные сети, наполненные зелеными воздушными шарами цвета морской пены, которые явно должны были напоминать пузырьки. Гигантские сверкающие морские звезды шатко свисали из сетей, а вход в ресторан был даже сделан похожим на трап затонувшего корабля. Папа Ирен Ханикатт подарил выпускному комитету, президентом которого была Ирен, солидное пожертвование, и они использовали его с пользой. Часто они экономили на оркестре, но не сегодня. Дети танцевали от души.
Джонни не очень хотел идти на выпускной, но Картер был неравнодушен к Пегги Уилки, и он умолял Джонни пригласить ее, чтобы у них было двойное свидание. Джонни спросил Картера, почему он сам не пригласил ее. Картер застонал и сказал, что его мама сказала, что Пегги — бродяжка, и он должен взять свою кузину, потому что ее никогда не пригласят. Джонни любил танцевать, поэтому он пожалел Картера; к тому же Джонни нравилась Пегги, и он знал, что ее папе не понравится, если он пригласит ее. Папа Пегги был полицейским, и он всегда останавливал Джонни по малейшему поводу. Джонни решил, что заставить старика немного попотеть — это просто расплата, и было приятно ткнуть ему в глаз большим пальцем, когда представилась такая возможность. Он наблюдал, как Картер кружит Пегги по танцполу, розовое платье Пегги развивалось вокруг них двоих. Кузина Картера Нэнси выглядела не слишком счастливой, но, по крайней мере, она смогла прийти. Поймав его взгляд, она тут же толкнула локтем столь же хмурых девушек, сидевших по бокам от нее. Их головы повернулись в его сторону, они выпрямили спины и расправили юбки в ритме синкопирования. Затем все они уставились на него, как стая пираний. Джонни быстро переключил свое внимание на другое место.
