без опасения, а с некоторой долей любопытства смотрел на меня.
— А тебе зачем? — старик тяжело поднялся с табуретки.
— Хочу у куста, что растет на берегу, прутьев нарезать и сделать метлу, — объяснила я свои намерения.
— Хорошее дело, моя метелка-то совсем стерлась, — похвалил меня дядюшка Поль и одобрительно покачал головой. Естественно, ножниц у старика не было, но был изогнутый наподобие серпа нож. Вот его мне и вручили.
Я вернулась на берег и с осторожностью нарезала целую охапку прутьев. Пока нарезала, отметила, что за этим кустом есть чудесное место с пологим песчаным берегом, где вечером можно искупаться и простирнуть вещи. Не факт, что они успеют высохнуть за ночь, но всяко лучше, чем сейчас. Но вот сомневаюсь, что у старика найдется мыло. Даже спрашивать бессмысленно. Все же я учитель истории и помню развитие мыловарения в средневековье. А я попала именно в него. Ну или почти в него.
Принесла ветки во двор, а там меня уже ждал старик с мотком веревки.
— Мне б еще пару черенков для метел, — я прикинула, что из имеющегося материала смогу сделать пять-шесть метелок. В парочку можно будет воткнуть рукоять, чтоб не гнуть спину.
— Один от старой отдам, а за остальными завтра схожу, — покачал головой старик и полез в старый сарай за метлой. Не соврал дядюшка Поль, старая метла была в ужасном состоянии. Разобрав ее по составляющим, я начала связывать новые метелки. Связала три. Одну, ту, что с черенком, оставила подметать двор, одну отнесла в дом, а одну решила использовать на уборку туалета.
Незаметно наступил вечер, и мой желудок ругнулся, намекая, что пора бы и об ужине подумать, раз уж обеда я его лишила. А вот старик вроде бы и не собирался есть. Хотя с его худобой не исключено, что он ест вообще раз в пару дней.
— Простите, а ужинать мы будем? — я заглянула на кухню, когда дядюшка Поль как раз там что-то кашеварил.
— Ох, ужинать, — старик всплеснул руками. — А я-то все голову ломал, что я забыл.
Я удивленно смотрела на пожилого человека. Он что, серьезно сейчас забыл про еду? Или так решил пошутить?
— А что вы варите? — я зашла на кухню и принюхалась. Или это булькающая жидкость в котелке так плохо пахнет, или это в принципе устоявшийся запах кухни.
— Это укрепляющий отвар, — отзывается старик. — А ты готовить умеешь?
— Смотря что, — я осторожно покосилась на старика. Он что, готовить не умеет, потому и не ест ни черта?
— Я просто ничего не приготовил, — и, судя по тому, как дядюшка покосился на меня, он и не собирался ничего готовить. Бахнул бы на ночь своего укрепляющего отвара. Укрепился бы и уснул с чистой совестью, если она у него еще присутствует, а не высохла и не превратилась в урюк. И про меня и не вспомнил бы. — Тут вот овощей немного есть, — и старик махнул рукой на корзину. Я заглянула в нее. Да, их действительно немного. Три картошки, морковка, луковица, свекла, капуста и штук пять помидоров. — Тут просто у старухи Буше не было денег, вот она мне за лекарство овощей и притащила, только что мне с ними делать, ума не приложу.
— А кастрюля у вас есть? — я мысленно прикинула, что можно приготовить из этого богатства. — Чистая, — внесла небольшое уточнение.
— У меня вся посуда чистая, — оскорбился старик и подал мне небольшую кастрюльку. Чистую, правда, только внутри. Но и то неплохо. — А что ты будешь делать?
— Готовить ужин, — я грустно усмехнулась. Видимо, функция поварихи тоже теперь будет входить в мои обязанности. Деваться некуда, если не хочу, конечно, сидеть голодной.
Сходила к колодцу и принесла воды в ведре. Промелькнула мысль, что на будущее надо набирать днем воду в ведро, чтобы она за день нагревалась и ею можно было что-то делать по дому, потому что водой из колодца можно пальцы отморозить.
Налила в кастрюлю и поставила кипятиться. Старик с неподдельным любопытством смотрел на то, что я делаю. Даже свой отвар в сторону подвинул и сам отошел, чтобы мне не мешать. А дальше и вовсе присел в уголке на табурет. И смотрел за моими действиями, словно в театр пришел.
Принялась за приготовление ужина: помыла и почистила овощи. Попросила сковороду, которая была примерно в таком же состоянии, что и котелок. Грязная снаружи и чистая внутри. Но ничего говорить по этому поводу не стала. А смысл? От моих замечаний сковорода сама не очиститься. Проще самой завтра идти к реке и чистить все это дело песком.
Ну что, начнем благословясь?
— Дядюшка, мне терка нужна, — я точно помнила, что видела что-то похожее, когда он полез в шкафчик за сковородой.
— У меня нет, — старик ответил так спешно, что я удивленно подняла на него взгляд. Ну ладно, нет так нет. Могу и обойтись. Мелко нарезала помидоры, благо они были шикарные. Спелые и сочные. А насчет терки я ему еще припомню, он меня еще не знает. Я не то чтобы злопамятная, но память у меня хорошая. Проведу еще инспекцию всего, что здесь есть, когда уборкой займусь. Свеклу нарезала брусочками мелко-мелко и бросила на сковороду, старик аж шею вытянул, наблюдая за моими действиями. Но я молчу, пусть смотрит. Туда же через время отправила и морковку с луком, на этом месте дядюшка скривился, явно жареный лук не любит. Слегка обжарила и добавила помидоры. Пока я все это нарезала, вода в кастрюльке закипела, и я с тоской посмотрела на нее. Без мяса или даже косточек будет уж очень постный супчик. С сомнением посмотрела на дядюшку Поля. Спросить или нет? Он мне терку зажал дать попользоваться, а тут…. Ну ладно, за спрос пока по губам не бьют.
— А у вас, случаем, кусочка мяса не найдется? — ну а чем черт не шутит. Питается же он сам чем-то. Не только ж свои отвары хлебает.
— Зачем? — старик насторожился, словно я у него что-то такое этакое спросила. Да что он такой дерганый?
— Ну, для бульона,
