намного. Просто нужно быть тихим, послушным и почитать его, что бы папа ни делал с нами.
Я выматерила Злату мысленно так, что моему красноречию позавидовали бы портовые грузчики. И тяжело вздохнула.
– Вот ты правильно сказал, Дарен. Меня папа головой ударил, и мозги на место встали. Забудь всю ту ерунду, что я говорила тебе до сих пор. Может, Велес и впрямь не отец тебе. Поэтому не надо его почитать. И если вдруг когда-то увидишь Велеса, а меня рядом не будет, кричи громко-громко и убегай. Боюсь я за тебя, чтобы не навредил он тебе.
– Хорошо, мама, – серьезно кивнул Дарен и затих, приникнув ко мне.
Его хрупкое тельце дрожало, и я прижала его к себе так, что он слышал заполошное биение моего сердца.
– Может, уложить тебя отдохнуть немного? – спросила я, переживая за сына.
Дарен покачал головой и шепотом попросил:
– Нет, мама. Можно ты просто вот так подержишь меня на коленях? Я так давно мечтал об этом, но ты уставала за работой в поле и за скотиной. А когда я помогать тебе начал, то папа сказал, что я взрослый уже, чтобы на коленях у тебя сидеть. Вот и не довелось…
Мне захотелось завыть от беспросветной тоски, которая звучала в голосе моего сына. Нет, нет, что это за мир такой ненавистный, злой, жестокий?! Куда я попала, нет! Нельзя, так нельзя, чтобы… с детьми и со взрослыми… так обращались. Но я сдержала эмоции, чтобы не напугать Дарена. И тихо кивнула, погладив его по голове, удивляясь тому, какой он местами закрытый, молчаливый и сдержанный мальчик. А какой иногда… вот такой открытый и ранимый. Будто вся душа его маленькая нараспашку. А в душе у него уже не одна рана, незажившая. Может… мне под силу будет излечить его, этого мальчика? А может… не только мне суждено это сделать, но и Ратмиру? Не зря же судьба повернулась так, что он забрал Дарена у Велеса.
– Сиди, Дарен, конечно. Сколько захочешь, сиди. А потом, если спать захочется, я тебя уложу и рядом останусь. Сон твой стеречь.
Меня слегка подташнивало от волнения. Все эти объятия с сыном прекрасны. Но что делать с Ратмиром? Князь вот-вот вернется. И вышвырнет меня вон. И отнимет меня снова у Дарена. Видя, насколько этот мальчик хрупок душевно, я боялась, что во второй раз разлуки со мной он не переживет, попросту умрет с горя или умом тронется. Нет, нет, я должна что-то придумать, чтобы не разлучаться с сыном. Должна!
Но ничего не придумалось. Мысли метались перепуганными бабочками в голове. Обжигаясь об одно-единственное имя: «Ратмир». Отчего-то перед глазами вставал князь. Высокий, статный, темноволосый, с проницательным взглядом, глядящим в самую душу. Тренированное тело так и кричало о том, что его хозяин хорошо управляется с клинком. И что Ратмир… наверняка, хорош в постели? О небо, о чем я только думаю? Мои щеки вспыхнули румянцем. А я крепче прижала к себе Дарена, да так, что мальчик пискнул, завозившись на моих руках. О ребенке думать нужно, а не об его отце чертовом, которого я видела впервые в жизни и который так сильно впечатлил меня.
– Дарен? Это я, Ратмир! – услышала я громовой голос из коридора и дернулась всем телом.
Дарен испуганно уставился на меня, сморщив носик и приготовившись плакать.
– Тс-с, малыш, нельзя сейчас плакать, – прошептала я сыну на ухо. – Я сейчас спрячусь. А ты не говори, что видел меня!
Дарен даже ничего не ответил, только закивал часто-часто. Я ссадила его с колен и юркнула под стол, укрытый длинной скатертью с кисточками. К счастью, она была до пола и закрывала меня под столом полностью.
Ратмир вошел и уставился на Дарена, как на икону. Разве что на колени не упал и молиться не начал. Я прочитала это в позе, во взгляде, в бессильно шевельнувшихся губах, не вымолвивших ни слова.
Мое сердце снова будто сжалось в тиски. Какой бы ни была правда, этот мужчина полюбил Дарена заочно. И принял сразу, без тени сомнений, как своего сына. И сейчас хотел излить на него всю любовь, накопленную годами, да только… не знал как. И боялся, боялся ребенка. С которым не знал, как правильно обращаться.
Дарен в свою очередь поднял голову и сжался. Посмотрел таким умоляющим взглядом, от которого разрыдаться впору было. Сжался и сам Ратмир от этого взгляда. Если бы не угроза того, что меня вышвырнут, я точно сейчас выскочила бы из-под стола и помогла этим двоим наладить общение! Но вместо этого я затаилась и сидела тихо, как мышка.
– Прости, мне пришлось уехать ненадолго. Меня сам король вызвал, – неловко начал разговор Ратмир.
Дарен кивнул, опустив глаза.
– Ага.
Снова воцарилось напряженное молчание. Ратмир усиленно водил глазами по комнате в попытках начать беседу. Дарен зажался и никак не помогал ему. Тут взгляд Ратмира упал на поднос со сладостями.
– О, тебя слуги угостили, как приказано им было? – обрадовался Ратмир. – Что ты любишь из сладкого, я не успел спросить у тебя перед отъездом? Что из угощений тебе понравилось больше всего?
– Я… я ничего не ел, – тихо выдохнул Дарен, недоуменно хлопая ресницами. – Как я мог, князь? Ты первый должен… а я уже после тебя. То, что останется.
Дарен не играл. Его голос прозвучал искренне. Мне снова захотелось дать в морду Велесу за идиотское «воспитание» ребенка. Похоже, это желание обуяло не только меня. Ратмир стиснул челюсти и сжал кулаки, явно подумав о Велесе. Но как назло, Дарен воспринял этот угрожающий жест на свой счет и инстинктивно отшатнулся от князя. Да так, что сильно ударился спиной и затылком о деревянный столбик кровати. Его дыхание сделалось таким хриплым и прерывистым, что я испугалась за малыша. Вдруг у него на нервной почве приступы грудной болезни или еще чего-то? Кажется, так называлась астма на нервной почве на Руси в те прошлые времена. Если Дарену станет совсем плохо, я вылезу, и будь, что будет. Но в беде я его не оставлю!
Ратмир понял сам, что накосячил. Он поднял руки вверх и мягко, как со зверьком, заговорил с Дареном.
– Эй, прости, прости, малыш. Я не хотел тебя напугать. Там… на короля разбойники напали. И я очень разозлился на них! И вспомнил, и
