«любовь» все было плохо и хуже некуда.
К тому же искренние чувства Маккина, как ни жаль было это признавать, представляли собой сейчас скорее проблему, нежели причину для задушевной радости.
«Стоп, рано сходить с ума от многослойных и мало чем подкрепленных мыслей. Макки ведь не признался мне в любви? Нет. Вполне может быть, что он хотел рассказать совершенно об иных чувствах».
А уж о том, какой бы она дала ответ при самом тяжелом и опасном исходе, Аркаша предпочла не задумываться. Временно.
Грегори только что узнал, что она и Момо — любовная парочка нетипичных носочков. Если к ней будет проявлять интерес еще и русал, к которому староста относится крайне отрицательно, вероятность ее отстранения от тренировок и, в перспективе, от турнира лишь возрастет. Кэп и так едва ли смирился с тем, что в его смену игроки чарбольной команды обжимаются по углам. Ну а Момо крайне убедительно и красочно постарался изобразить их с Аркашей мнимую близость общения.
Комнату наполняла прохлада, но девушку все равно атаковали волны жара. И чем дольше она думала о демоне, тем невыносимее и тяжелее становилось вдыхать воздух.
«Надо проветриться. Да, прогулка должна помочь».
Аркаша закатала рукава рубашки в темно-зеленую клетку, позаимствованную из шкафа Макки, сунула ключ в карман джинсов и отстранено провела рукой по влажным после душа волосам.
Слишком легко одета, да и мокрые локоны не поспособствуют сохранению здоровья. Но доводы рассудка недолго удерживали баррикады и практически сразу проиграли мимолетному порыву.
«Жарко».
Прежде чем уйти, девушка присела на корточки и поманила к себе Кроху Пи. Паразит с готовностью пополз к ней в образе громадного мохнатого слизня. Однако едва голова существа достигла края магической ловушки, линии на долю секунду вспыхнули, и Кроха Пи с обиженным кряхтением дал задний ход.
Убедившись, что паразит не сумеет покинуть отведенное ему место, Аркаша еще разок взглянула на спящего Макки, а затем выскользнула за дверь. И снова маскировка не понадобилась. На этажах общежития стояла тишина. Сириус по-прежнему отлично отдыхал в спортивном зале факультета. Будь сегодня удача на их стороне, она и Маккин могли бы быть сейчас вместе с ними.
И тогда бы не узнали о реальной сущности Томаса Багро.
«Я должна вывести его на чистую воду», — размышляла Аркаша, глубоко вдыхая холодный воздух. Жар все еще гулял по ее телу, поэтому она почти не чувствовала укусы ветра.
Чугунная тяжесть мыслей тянула к земле. Несмотря на бодрящую свежесть, ноги едва шевелились. Похоже, она утомилась намного сильнее, чем казалось поначалу.
Потеряв счет времени, Аркаша брела и брела вперед, а, очнувшись, обнаружила, что добралась до того самого дерева, о кору которого не дал ей поцарапать спину Маккин.
— Какое дьявольски вселенское везение.
Аркаша, быстро среагировав, отскочила от дерева. Мгновение спустя перед ней появился Момо — стремительно и резко, будто по хитроумной договоренности с природой, скрывавшей его присутствие до самого конца.
— Преступник возвращается на место преступления, да, Шмакодявка? — Момо тыкнул пальцем себе в висок. — Это ведь ты снова и снова жахаешь по моей голове? Нравится полоскать мне мозги своими пламенными призывами?
Фокусы Абсолюта создавали иллюзию ее власти над огнем, а в итоге страдал Момо — реальный властитель огня. Его таинственная чувствительность к Аркашиным всплескам магической активности, которые при этом не способен был распознать никто другой — без очевидной визуализации, конечно же, — стала бы отличным фундаментом для мудреной стратегии мести демону.
Ведь Момо и сам не скрывал, что наслаждается, когда ставит ее в неловкое положение или с завлекательной навязчивостью ведет по нужной тропке.
Прямо к себе.
Мысль помучить парня подольше хотя бы ментально с каждой секундой облачалась во все более привлекательные одеяния. Ведь столь могущественное существо практически невозможно ничем задеть.
Да кто вообще способен повлиять на демона?
«Жахающая по его мозгам я», — подумала Аркаша и ощутила, как губы вытягиваются в глуповатую улыбку.
Парень недобро прищурился.
«Только бы мысли не научился читать».
А с ногами Аркаши творилось что-то диковатое. Со стороны это, наверное, пока было не особо заметно, но панические сигналы, устроившие скачки в ее голове, во всю мощь вопили, что устойчивость вот-вот будет потеряна.
Абсурдное положение.
Она вышла на воздух, чтобы прийти в себя, а в итоге позволила гигантскому эмоциональному клубку окончательно придавить ее. Страх за близких — ужасающе выматывающее и иссушающее чувство. Даже моргать уже получалось вяло и с трудом.
Аркаша вдохнула поглубже и досадливо хмыкнула.
Персиковый аромат пропитал воздух с доминирующей изящностью и с благосклонной повелительностью позволил распространять свою власть — дальше, больше, сильнее.
Тело качнуло в сторону, но Аркаша устояла.
Момо точно не использовал на ней свою демонскую силу, а просто источал аромат в некоем обычном для него режиме. Однако именно успокаивающая сладость, нежно поглаживающая сознание, отбирала у нее последние капли сил, а воля слабела.
В какой-то момент тело сдалось. Аркаша лишь заприметила, с какой необыкновенной скоростью несется в ее сторону земля, а затем свет вокруг, словно сострадая, полностью погас.
Самое комфортное времяпровождение в ее жизни.
Аркаша уютно завозилась в полусне. И понадежнее прижала щеку к приятному теплу рядышком.
— Так меня еще никто не трогал, но ты продолжай...
Такое откровение лучше любого будильника. И ее первоочередное намерение стало очевидным, видимо, и для того, кто находился вблизи, потому что внезапно теплая ладонь прихлопнула ее по лбу, не дав вскочить, и накрепко прижала девичью голову к мягкой поверхности.
— Лежи, Шмакодявка. А иначе от резких движений опять вырубишься.
— Момо? — Аркаша схватилась обеими руками за его пальцы, прилепившиеся к ее лицу. — А ну отцепись!
— Это такой шмакодявский аналог «спасибо»?
Давление исчезло — Момо прекратил удерживать ее. Однако Аркаша на этот раз дрыгаться не спешила. Осторожно открыв глаза, девушка чуть повернула голову к предмету, к которому все это время прижимала щеку и присмотрелась к нему.
