об огромном состоянии, — насмешливо кидает генерал и ведет меня к креслу. — Сиди тихо и не спорь с родственниками, Анна, — предупреждает он, усаживаясь на стул рядом. — Ты не в том положении.
На его лице скука — наверняка ему неинтересны дрязги чужой семьи.
А мне становится любопытно, почему он женился на Анне, даже несмотря на наветы ее родни.
6
Встретившись лицом к лицу со «злом» в виде родственников, я больше не дергаюсь.
Тихо спрашиваю мужа:
— А кто мне эти люди?
Он резко разворачивается в мою сторону. Смотрит пристально и чуть свысока. Эх, не верит, уверен, что я насмехаюсь. Хотя ирония вряд ли свойственна Анне. Создается ощущение, что она была слабой и ведомой.
— Это твой дядя и его жена. Там же сидят их дети, — отвечает генерал, но в его голосе проскальзывает легкое раздражение.
Я стараюсь выглядеть нейтрально — незачем вызывать лишние подозрения? А муж видит среди гостей знакомого и поднимается. Направляется ему навстречу, чтобы поговорить.
Между тем стряпчий произносит вступительную речь. Но все это не очень интересно, мне тут светит только клочок земли с сорняками.
А ко мне уже спешит кузина, имени которой я, естественно, не знаю. Видимо, злая тетка послала ее потрепать мне нервы.
Девица мерзенько улыбается и присаживается во второе кресло.
— Анна, бабушка Глэдис отличалась необыкновенной добротой. Несмотря на подлые проделки, она выделила тебе целый пустырь. Ты можешь построить там приют для кошек. Говорят, после развода женщинам необходимы безобидные увлечения.
Кузина насмехается, но ее слова наводят меня на интересную мысль. Женщины ведь могут заниматься бизнесом?
Неправильно расценив мой заинтересованный взгляд, девица радуется.
— Подумай на досуге. Еще ты можешь поставить там палатку и гадать за деньги. Озолотишься!
Стесняюсь спросить, как ее зовут. И еще приходит мысль, что мне совсем не надо сообщать о потере памяти родственникам — а то и пустыря лишат.
Девица кокетливо смотрит на генерала Грэхема, беседующего со знакомым. Сцепляю руки на коленях, а стряпчий начинает зачитывать завещание.
Насколько я разбираю из услышанного, лорд Мойрош — старший сын. Львиная доля достается ему. Стряпчий перечисляет имущество покойной бабушки и я давлю желание пораженно присвистнуть. До чего же богатой дамой она была!
Представляю, какие тут делались ставки, какими способами убирались конкуренты.
Кузина качает ножкой в изящной туфельке и самодовольно улыбается. Я внимательно слушаю. Дальним родственникам достаются лишь крохи, а тот самый пустырь уходит компаньонке старой леди Мойрош.
Я приподнимаю брови. И последнего клочка лишили Анну? Обидно.
— Кажется, ты совершенно напрасно притащилась сюда, — смеется кузина, слегка повизгивая от удовольствия.
Наверное, и правда напрасно. Пожимаю плечами, обдумывая возможность найти работу. Обычную работу... секретарем, например. И еще я могу устроиться продавщицей, кассиром, библиотекарем. Уверена, возможностей множество!
Стряпчий кашляет и продолжает:
— Леди Мойрош внесла в завещание несколько правок перед самой смертью.
По залу пролетает встревоженный гул, а дядя отчего-то смотрит волком. Жена что-то злобно шепчет ему на ухо и оба страшно волнуются.
Я расправляю складочки на юбке. Думаю купить газету с объявлениями. По пути видела из окна машины киоски.
У меня больше нет уродливых ожогов, все остальное решаемо.
— Леди Мойрош оставила своей внучке Анне Грэхем, в девичестве Анне Мойрош, особняк на Королевском проспекте. К леди Грехэм переходит земля, на которой стоит дом, сад, а также вся мебель и все имущество, хранящееся в доме.
Замираю. С лица кузины сползает улыбочка. Дядя с теткой подскакивают со своих мест, а их прилизанный сынок беззвучно открывает рот.
— Это какой-то обман! — кричит лорд Мойрош.
— Увы, милорд. Леди Мойрош вызвала меня перед смертью и внесла в завещание изменения. Свидетелями выступили ее компаньонка, мисс Паола и леди Шейсс. Поздравляю вас, леди Грехэм, — стряпчий обращается уже ко мне.
— Да бабка совсем спятила, — шипит кузина. — Такой домище отдать...
Она подскакивает с кресла и топая каблуками идет к родителям.
Кошусь на мужа, который выглядит приятно удивленным. Его глаза насмешливо блестят.
— Поздравляю, — смеется он приближаясь. — Разведемся, и съедешь на Королевский проспект. Содержание назначу тебе чуть больше, чем обычно принято.
А меня затопляет радостью. Такой неожиданный сюрприз.
— Мы будем судиться! — склочная тетя подает голос.
— Хочу уйти отсюда, — говорю супругу. — От этих людей у меня болит голова.
Но прежде следует уладить кое-какие формальности. Ко мне подходит стряпчий и снова поздравляет с неожиданным наследством.
— Я жду вас завтра в своей конторе, чтобы все официально оформить, — говорит он и достает из кармана пиджака продолговатую карточку. — Возьмите мою визитку, леди Грэхем.
Улыбаюсь и, запомнив фамилию стряпчего, прячу визитку в сумочку.
— Леди Глэдис Мойрош оставила мне некоторые указания на ваш счет. На первых порах вам понадобятся защита и поддержка. Вы ведь понимаете...
Боковым зрением замечаю, что муж опять встретил кого-то знакомого и они увлеченно разговаривают. Мне не нравится, что он везде сопровождает Анну, как несмышленую.
— Я обязательно зайду, господин Роммер, — киваю.
Как только стряпчий отходит, на него сразу налетают родственники Анны. Как коршуны прямо. Что-то гневно требуют, возмущаются. Мужчина поднимает руки ладонями вперед, резко отвечает.
Мне становится любопытно, почему бабушка внесла в завещание правки. Надеюсь, завтра господин Роммер прояснит этот вопрос.
Ко мне тоже подходят незнакомые люди с поздравлениями. Я делаю вид, что узнаю всех, вежливо благодарю. Маленькими шажками двигаюсь к генералу — пусть спасет меня сегодня, так уж и быть. А дальше я начну осваивать местный быт самостоятельно.
Под ненавидящими взглядами Мойрошев мы гордо покидаем особняк.
