Сейчас я вновь ощутила шевеление нашего малыша. Не могу дождаться того счастливого мгновения, когда ты возьмешь его на руки, прижмешь к груди. Представляю, как засветятся гордостью твои глаза, а я почувствую себя самой счастливой женщиной на свете.
Мой любимый обожаемый муж, поскорее возвращайся ко мне, я невероятно скучаю и считаю минуты до нашей встречи. Желаю ощутить твои крепкие объятия, почувствовать на губах твои губы и вдохнуть неповторимый, такой родной и сводящий с ума аромат твоей кожи. Поскорее, поскорее вернись ко мне, мой Кристиан.
Твоя возлюбленная жена.
Я опустила письмо, чувствуя, как слезинка скатилась по щеке. Какое трогательное послание, как же повезло этому Кристиану, у которого была столь любящая жена. Я поспешно стерла слезу, но за ней вдруг побежала другая. Мне никто никогда не писал подобных писем, я не думала, что люди могут так любить друг друга. Я вообще мало видела настоящей любви. Кто же, интересно, этот Кристиан? Дальний родственник Вильдана? Я прошла к камину, снова перечитывая послание и прижав к груди одну руку. Я даже не заметила, как дверь отворилась, пропуская инквизитора.
- Что ты читаешь?- внезапно прозвучал в тишине его голос, заставив меня вздрогнуть.
- Я... тут... совершенно случайно нашла письмо в одной книге, очень трогательное послание.
- Письмо в книге?- мужчина стремительно приблизился, протягивая руку.- Отдай немедленно!
Я протянула Вильдану плотный белый лист, поспешно стирая со щек слезы. Инквизитор буквально выхватил его из моих рук и впился в послание глазами.
- Это последнее,- прошептал он.- То, что я так и не успел отыскать.
- Что последнее?
Вильдан молчал, продолжая смотреть на письмо, лицо его заметно побледнело, губы сжались.
- Ты слышишь?- вновь спросила я.- Почему ты искал его, оно ведь написано какому-то Кристиану.
- Кристиан- мое второе имя, которым я больше не пользуюсь.- Наконец ответил инквизитор, словно с трудом произнося слова.
- Кристиан... Кристиан Саркис?
- Вильдан,- процедил он сквозь зубы.
- А письмо?
- От моей жены Лидии. Она написала его в день гибели. Лидия всегда составляла для меня такие послания, стоило отлучиться куда-нибудь. Я находил их в любимых книгах.
Я крепче сжала пальцы в замок, в волнении рассматривая напрягшиеся мышцы его рук. Вильдан вдруг скомкал письмо и швырнул в огонь. Я вскрикнула, упала на колени и, выхватив из камина чернеющий лист, стала тушить ладонью загоревшийся край. Пальцы обожгло и боль распространилась до самого запястья.
- Что ты творишь?- склонившись, инквизитор схватил меня за локти и потянул с пола.
- Не знаю,- ответила я, боясь поднять на него взгляд.
- Сильно обожглась?
Я помотала головой.
- В кувшине есть холодная вода, можешь сделать себе компресс. Или попросить принести мазь?
- Стой, не нужно. Позже сама себя излечу. Я ведь ведьма, забыл?
- Я всегда об этом помню.
- Ну конечно.
Я подошла к кувшину, смочила лежавшую рядом салфетку и накрыла обожжённые пальцы, ощутив приятную прохладу. Спустя несколько долгих минут решилась задать мучивший меня вопрос.
- Зачем ты решил сжечь письмо? Оно ведь... замечательное.
Мужчина взял в руки пострадавшее послание, взглянул на меня и ответил:
- Потому что спустя столько лет я понял, что невозможно вернуть прошлое, как ни желай этого. Я сжег все ее письма, это было последним. Пусть отправляется в огонь вслед за ними.- Он снова бросил листок в камин, с какой-то мучительной тоской наблюдая, как пламя пожирает белый лист, исписанный красивым почерком.
- Мне очень жаль,- едва слышно промолвила я, ни к кому конкретно не обращаясь, а больше выражая собственные чувства в тот миг.
- Мне тоже- вдруг ответил Вильдан, резко отворачиваясь от камина и направляясь к столу.- Скажи, с чем ты пришла сегодня?
- Сантана старательно продумывает план нападения на Сильвертон. Кажется, ей стало известно расположение подземных ходов под городом, если я правильно поняла это из обрывков разговоров. Она никогда не ставит нас в известность заранее, все знают только ее приближенные.
Вильдан резко выпрямился, вновь прожигая меня взором:
- Подземные ходы? Откуда ей известно их расположение? Подобную информацию крайне сложно раздобыть.
Я пожала плечами.
- Мне нужно имя предателя!- резко вымолвил Кристиан (теперь мне отчего-то хотелось звать его именно так).
Мужчина вновь склонился над столом, доставая бумагу и делая на листе какие-то пометки.
- Придется проверить всех, кто мог знать о ходах, включая и потомков тех самых строителей,- продолжил он.
Инквизитор присел в кресло, склонив голову и продолжая выводить на белом листе твёрдым и красивым почерком то ли приказ, то ли просто послание кому-то. Я же смотрела на него, скользя взглядом по белым немного волнистым волосам, и в голове проносились воспоминания из далекого-далекого прошлого: высокий темноволосый мужчина, спасший меня, его синие глаза со смешинкой и ласковая улыбка, хрупкая беременная девушка, которую он так нежно обнимал... Кристиан Саркис... Неужели и правда он, неужели? Внезапно Вильдан поднял голову:
- Почему ты так меня рассматриваешь?
- Я? Так просто подумала вдруг, что у тебя очень необычный и редкий цвет глаз, никогда не встречала такого.
Мужчина задумчиво и немного удивленно поизучал меня взглядом еще какое-то время, явно сомневаясь в душевном равновесии одной странной ведьмы, а потом вновь сжал в руке перо и ответил:
- Думаю, тебе пора возвращаться. Если хоть что-то станет известно о предателе, чье-то имя промелькнет в разговорах, ты должна срочно связаться со мной.
Я кивнула, отвернулась и направилась к двери, ощущая непривычное желание задержаться чуть подольше.
Сантана развила бурную деятельность, все ведьмы оказались заняты. Нас заставили перенести лагерь на тот берег реки и начать копать ход, настоящий подземный ход, с боковыми ответвлениями и проходами. Разделив нас на две группы, Сантана велела не прерываться ни днем ни ночью, давая отдохнуть одним, пока копают другие. Стоит ли говорить, что мы беспрекословно слушались ее. Даже я, при всем возмущении человеческой сущности, не могла возразить ни одному ее прямому приказу.
Мы непрерывно рыли проклятый подземный проход, потратив на это полторы недели, и за все время у меня не было ни малейшей возможности оставить послание под крыльцом старого дома. Когда докопали до некоего места, лично для меня ничем не выделявшегося среди остальных, Сантана вдруг пришла в сильное возбуждение:
