— Как странно всё складывается. Намму меньше всех хотела возвращаться, а оказалась дома намного раньше других.
Иннаресми подумала, что более подходящего момента может и не быть, поэтому решилась спросить:
— А как случилось, что Намму была отправлена на Нибиру одна?
Танфана нахмурилась, видимо, воспоминания не были приятными. Тем не менее, она, заговорила, словно нехотя:
— В тот день всё шло не так. Какие-то мелкие поломки, сбои аппаратуры. А накануне мы получили приказ Элу больше не покидать станцию без крайней необходимости. Совет уже принял решение о нашем возвращении на Нибиру. Надо сказать, что Намму с самого начала была против этого. У неё было своё отношение к делу, к землянам. Намму говорила, что её исследования на Земле направлены на то, что бы соединить в землянах рациональность трёх первых поколений нибирийцев и тонкую душевную организацию Четвёртого, Пятого и особенно Шестого Поколения. И, надо сказать, она здорово продвинулась на этом пути.
Когда из транслятора донёсся голос Элу…
Из транслятора доносился громовой голос Элу:
— «Нибиру» вызывает «Сиппар».
— «Сиппар» слушает «Нибиру».
На связи был Аруна.
— Аруна, я хочу говорить с Намму.
Намму подключилась к транслятору.
— Да, Элу, я слушаю тебя.
— Намму, ты должна выполнять инструкции. Совет дал тебе возможность проявить все свои творческие способности, и ты отлично справилась. Но, пойми, ты не можешь оставаться с ними вечно. Эксперимент больше не предполагает прямого вмешательства без крайней необходимости. Ты дала им много, даже, пожалуй, больше, чем нужно. Я позволил это тебе, но ты обещала, что не задержишься дольше, чем на один шар.
— Да, Элу, — голос Намму был едва слышен. — Я отправляюсь на базу и буду наблюдать оттуда.
— Хорошо, Намму, — голос Элу казался спокойным, однако, но на «Сиппаре» догадывались, что он настроен решительно и не позволит Намму нарушить приказ.
Когда связь со станцией прекратилась, Аруна дружески тронул Намму за плечо:
— Не грусти, они у тебя смышлёные, справятся. Сегодня выведешь их из Колыбели?
— Подождём до завтра. Сегодня я ещё раз поговорю с ними.
— Хорошо.
Она решила выйти последний раз. Действительно последний. Она понимала, что как специалист-генетик по инструкции она покинет «Сиппар» первой.
Она была за пределами станции уже несколько часов, когда на связь снова вышел Элу. Эстан вынужден был доложить о незапланированном выходе с базы. Когда Элу узнал об этом, его голос просто сотряс стены станции…
— Где Намму? Она снова там?
— Да, Элу, — ответил Тару, переглянувшись с Танфаной, сидевшей рядом. — Она решила сама вывести их.
Сантименты типа «попрощаться» и «благословить» с Элу не проходили.
— Немедленно верните её на базу!
Танфана посмотрела на обзорный экран.
Там, на взлётной площадке, построенной прямо среди скал, Намму стояла в окружении группы людей, словно в молитве протягивающих к ней руки. Намму что-то говорила им.
Неподалёку завис над камнями двояковыпуклый диск её фуджера с уже включёнными двигателями. Его огни сильно освещали площадку. Намму направилась к фуджеру, снова оглянулась и крикнула что-то людям.
Внезапно произошло страшное и непредвиденное. Огромная каменная глыба, тяжело ударившись о скалы, упала на площадку, туда, где стояла Намму. Затем посыпались ещё камни. Ещё и ещё. Это был настоящий камнепад.
На «Сиппаре» в немом ужасе застыла у экрана Танфана.
На её глазах фуджер Намму исчез под грудой камней.
Опомнившись, наконец, она быстрым движением подняла руку к пульту и нажала кнопку экстренного вызова:
— Эстан! У нас чрезвычайные обстоятельства! Падение горных пород! Эвакуация Намму под угрозой! Ей нужна помощь!
Затем она связалась с Ярри.
— Готовь спасательный фуджер, только, боюсь, ты не сможешь посадить его…
— Я смогу, — ответил тот и без промедления, отправился к фуджеру.
В командный зал прибежал Эстан. В ту же минуту собралась вся команда, словно страшные отзвуки далёкого обвала заставили их прийти. Включив экран прямого обзора, и словно прилипнув к нему, они наблюдали за тем, что происходит там, на взлётной площадке «Колыбели». Вскоре они увидели, как яркий луч с фуджера, управляемого Ярри, скользит вправо и влево, пробегая в темноте по каменным глыбам. Луч прожектора рассекал тьму среди серовато-зелёной поверхности скалистых гор, бежал дальше, прокладывая яркую дорожку.
Танфана непрерывно вызывала Намму, но та молчала. Казалось, время остановилось. Новостей от Ярри всё не было. Эстан словно окаменел в кресле у экрана. Сиват, Аруна, Тару, Танфана и Нисаба напряжённо следили за картинкой, посылаемой с фуджера Ярри. Они надеялись, нет, они верили, что он сможет отыскать Намму.
Наконец, в конце световой дорожки, в зоне освещённой лучом, они увидели неподвижно лежащую Намму.
И услышали, как Ярри прокричал:
— Я вижу её! Я смогу её забрать.
— Я не нашёл ни фуждер, ни генератор защитного поля Намму… Видимо, она не успевала развернуть пол… — сообщил Ярри уже на базе. — Боюсь, они потеряны навсегда.
— Об этом потом! — Эстан почти кричал. — Аната! Немедленно настраивай трабокапсулу! Срочно готовьте санатокамеру!
Тару помог Ярри переложить Намму на каталку. Танфана на ходу снимала со своей руки и надевала на её безвольно повисшее запястье свой браслет, настраивая его показатели на диагноблоке.
— А где её инвелигабис? — не останавливаясь, спросил Эстан.
— Потерян….
Несколько десятков метров до санатоблока они почти бежали. Потом через прозрачные стены команда наблюдала, как Ярри и Тару вталкивают каталку, как прозрачный голубовато-перламутровый эллипс трабокапсулы медленно выплывает на середину санатоблока, как Ярри и Тару осторожно кладут Намму в ложу трабокапсулы и выходят из блока, как Танфана стаскивает с безжизненного тела Намму лохмотья комбинезона.
Аната настроила программу на полученные анализаторами жизненные показатели Намму.
Дисплей непрерывно пульсировал знаками и линиями. Это были «линии жизни» Намму. Эстан, ни на секунду не отрываясь, смотрел на них. Он видел, как мало в них оставалось жизни. Неподвижное, распластанное в ложе трабокапсулы тело Намму казалось безжизненным. Мышцы лица расслаблены, веки полузакрыты, голубоватые тени от ресниц на щеках подчёркивали неестественно белый матовый цвет кожи, отчего лицо походило на маску.
Намму погрузилась в глубокую кому, и не чувствовала даже боли.
Обращаясь прежде всего к Эстану, Аната тихо сказала:
