Несколько секунд Калеб не говорил ничего. Вокруг них грохотал гром. Наконец, он посмотрел на Ника.
— Я так тебя ненавижу, Готье.
Ник широко улыбнулся ему.
— Ага, и я тоже.
Схватив его за руку, Калеб по-братски обнял его.
— Мы вернем тебе Коди, Ник. Клянусь.
— Я тебе это припомню, — Ник похлопал его по плечу и отступил. Он указал на учиненный Калебом беспорядок. — Так мы все испортили? Нужно снова начинать?
Калеб покачал головой.
— Все готово. Тебе нужно просто встать в центр и призвать остатки своих сил.
Ник приподнял бровь.
— Все?
Тот кивнул.
— И постарайся не поджечь мир. И точно не взрывай мне голову.
— Здорово, что помогаешь мне поверить в себя, брат.
— Я в тебя верю.
Услышать такое от Калеба, значило многое.
Ник глубоко вдохнул и зашел в центр, где Калеб под дождем нарисовал маслами символ Малачаев. Он высоко поднял кулак, в небе сверкнуло молния.
— Властью Серого Черепа[6]… все, сила у меня!
Калеб застонал.
— Властью Серого Черепа, я оторву твой череп от твоих плеч, если ты не будешь относится к этому серьезно.
Ник опустил руку и фыркнул.
— Чувак, ты видел мою ненормальную жизнь. Я ко всему отношусь серьезно, — он подмигнул демону, затем воспользовавшись силой превратился из человека в Малачая.
Ник рассматривал свою черно-красную кожу. Он никогда к ней не привыкнет.
— Скажи мне, что в форме демона я выгляжу лучше, чем ты.
Калеб закатил глаза.
— Ты не мой тип, Готье. Я думаю, ты уродливее трехпалого бородавочника и Марка, после четырех дней охоты на зомби на болотах.
— Блин, ну это было подло.
Калеб пихнул его в плечо.
— Разберись с этим, пока в меня не ударила молния.
Собравшись, Ник кашлянул и проговорил слова, которые запирали остальных усумгаллу.
— Ахира, ахира, эшин ай. Эл и, эл лох дор… дах… д…, - черт, он уже их забыл.
— Дор ей ах.
Он кивнул Калебу.
— Дор ей ах. Даш и Малачай тирре тирре ел лан де ум, — если честно он понятия не имел, что только что сказал, но как только он закончил, шторм начал ослабевать. Дождь стал медленнее.
— Работает? — спросил он Калеба.
— Работает.
Ник принял человеческий вид, испытывая облегчение от того, что не надо нападать на Ксевиана или Ливию, или кого-то еще.
— Я так рад, что в этот раз не надо проливать кровь. Это чудо какое-то.
— Ну… — Калеб оттянул вырез рубашки Ника и обнажил шрам на груди, куда его ранил Амеретат. — Ты пролил кровь. Уверен, что большая часть ее все еще на моем полу.
Ник потрогал пальцем шрам в виде замысловатого узора, который напомнил ему символ Нойра и Азуры.
— Это же не обезьяна в багажнике?
Калеб засмеялся.
— Нет, это напоминание от твоих врагов.
— Ну, по крайней мере мой шрам от операции на сердце теперь выглядит круче.
— Кстати говоря, как ты себя чувствуешь?
Ник минуту обдумывал это. Если честно было тяжело объяснить словами, что он чувствовал сейчас.
— Сильнее. Могущественнее… будто я чья-то цель.
— Так и есть.
Отлично, этого еще не хватало.
Но он устал жаловаться на это. От нытья Калеб лишь становился раздражённее обычного.
— Как ты думаешь, другой Ник вернулся домой?
Калеб собрал остатки масел и убрал их.
— Это можешь знать только ты, не я.
Ник собрался спросить его, откуда, но не стал, потому что знал ответ.
— Да, вернулся, — он хмуро посмотрел на Калеба. — А ты откуда знал?
— Ты Малачай, — ответил тот просто.
Цель для всех существующих существ. Ходячий трофей, который сверхъестественные существа будут рады убить, сломить или пленить.
До этого момента, это пугало его. Когда они возвращались в дом Калеба, тот протянул Нику корзину с маслами, и Ник понял, что все не так уж и плохо.
Ладно, плохо. Отстойно. Такой судьбы он бы не пожелал никому.
Но это была его жизнь, и если честно…
Она ему нравилась. Она не была идеальной, но была его.
И пусть правдой было то, что он не выбирал, как прийти в этот мир, и скорее всего не сможет выбрать, как его покинет, но он может контролировать то, что произойдет между этими моментами.
Как сказал его отец, Амброуз Малачай не будет забыт. Но лишь от Ника зависит, как его будут помнить.
И с этого момента, он собирался сделать важным каждый день. Более того, он собирался сделать так, чтобы как можно меньше жалеть о чем-то в будущем.
— Так, Ксев, — сказал Ник, стоя у закрытой двери. — Соберись. Невозможно объяснить, куда мы сейчас попадем. Возможно, будет много-много крови.
— Думаю, я справлюсь, Мал…
— Тсс! Что я сказал тебе о моем имени?
— Готье, — поправился Ксевикан. — Поверь мне, я бывал в более кровавых битвах.
— Сомневаюсь. Но сохраняй эту храбрость. Нам она понадобится.
Ник прижал руки к телу, потряс их, сделал несколько глубоких вдохов для храбрости, затем размял мышцы шеи. Черт, он был в ужасе. Но в слух он в этом признаваться не собирался, и откладывать больше было нельзя.
Нужно это сделать.
Он кивнул Ксевикану.
— Поехали, — он открыл дверь и вошел вовнутрь.
Ник едва успел сделать пару шагов, как в него вцепилось свирепое чудовище, бешеную хватку которого невозможно было разорвать никакими силами.
— Ма, ма! Пожалуйста, ты убьешь меня! Я дышать не могу!
Вместо того, чтобы ослабить хватку, она сжала посильнее.
— Страшилка, я так о тебе волновалась. Ты в порядке?
— Да, пока ты не задушишь меня до смерти.
Цыкнув, она наконец отошла и уставилась на него с яркой улыбкой, освещавшей ее лицо. Ее длинные светлые волосы были завязаны в волнистый хвост, от этого она выглядела скорее, как его старшая сестра, а не мама. В ее голубых глазах блестели непролитые слезы.
— Ты себе не представляешь, как страшно быть запертой в ловушке с Баббой и Марком в шторм.
— На самом деле, это, наверное, самое безопасное место в Новом Орлеане.
Она нахмурилась.
— Ты знал… — она прервалась, заметив, что Ник был не один. Она нахмурилась еще сильнее, отметив, рост Ксевикана и его необычную внешность.
Ник и Завид изо всех сил пытались скрыть разноцветные волосы парня, и все, чего добились — узнали, что частью его проклятия было то, что это невозможно изменить. Не важно, как они старались, цвета все равно пробивались.
— Ты младший брат Эша? — спросила она.
Ксевикан удивленно приподнял бровь.
— Эша?
— Это мой друг, — быстро объяснил Ник. — Нет, ма, это Ксев…
Его голос затих.
