Бишоп знает, что они здесь.
Странно, но так... лучше. Неизвестность закончилась. Теперь это просто сражение, а Шейн жил сражениями. Это как... дом.
- Скажи, что у тебя с собой есть оружие, - сказал Майкл. Он уже не скрывался. Шейн задумался, чувствует ли он то же самое; наверное, нет, подумал он. Майкл не сбегал от боя, но он никогда его так не жаждал. Это было мрачное принятие неизбежности.
- Я тебя когда-нибудь подводил? - ответил Шейн и полез в куртку, чтобы достать два кола с серебряными наконечниками. Сработает даже с таким старым и сильным вампиром, как Бишоп. Он протянул один Майклу, затем проверил другие карманы. Он нашел мешок с серебряным порошком. - Когда я его брошу, держись в стороне или засверкаешь, но не в модном смысле.
- Что предлагаешь?
- Ты отвлекаешь Бишопа, я спасаю девочку.
- Серьезно? Да ладно.
- Что? Думаешь, я лучше его заколю?
- Нет, я думаю, тебе лучше держаться подальше, - ответил Майкл, - Бишоп любит начинать с людей. Он любит легкие убийства.
- Обижаешь.
- Я не говорю, что ты один из них.
Шейн обдумал это. Откровенно говоря, Бишоп пугал его, но Майкл прав в одном - он мог добраться до девочки быстрее, забрать ее и спасти от опасности лучше, чем мог Шейн. И он вернется через несколько секунд.
Шейну просто нужно держать его на расстоянии вытянутой руки... минуту. Может, меньше.
Звучит не так сложно, именно поэтому Шейн знал, что это нелепо.
- Конечно, - сказал он. - Давай сделаем это.
- Я включу свет, - сказал Майкл. - Пять секунд.
А затем он ушел, двигаясь, как призрак сквозь темноту, и Шейн остался один, сжимая кол в одной руке и пластиковый мешок с серебряным порошком в другой. Он отсчитывал в уме, сосредоточившись на числах вместо всех вещей, которые могли бы пойти не так.
Он был только на двух, когда на складе загорелся свет, зеленоватое мерцание, отбрасывающий на те немногие вещи, что были, неестественный цвет. Груды мусора. Старые помявшиеся картонные коробки. А в дальнем конце склада разбитый погрузчик без колес.
И мистер Бишоп, держащий за руку рыжую девочку лет двенадцати. Вырастая в Морганвилле, вы знали людей в лицо, даже если не хотите иметь с ними ничего общего, и он знал этого ребенка. Ее зовут Клеа Блейсделл.
Не то чтобы имело значение, знает он ее или нет. Он никого бы не оставил, даже Монику Моррелл, на несуществующую милость Бишопа.
Так что он вышел на свет, вертя между пальцами кол, считая это дерзким, и крикнул:
- Эй, дедуля, перешел на закуски? Пытаешься сбросить несколько фунтов?
Он продолжал идти, сокращая расстояние между ними. Он не мог видеть Майкла, но это не имеет значения; он знал, что он был там, обходил для более удобного нападения.
Шейн был в двадцати футах, но это оказалось достаточно близко, чтобы увидеть, как губы Бишопа растянулись в улыбке, словно края ножевого ранения. Бишоп стал еще ужаснее, чем он помнил - седые волосы прилипли к коже, словно их никогда не мыли; серая, грязная одежда; лицо белое, а черты лица острые, он никак не походил на человека.
- Неужели это мальчик Коллинз, - сказал Бишоп. Его голос был хриплым. - Я думал, пример отца научил тебя уму разуму. Неважно. Я не собираюсь тратить свое время, превращая тебя в одного из своих. Я просто остановлюсь на том, что ты мертвый будешь лежать у моих ног.
- Милая фантазия, - сказал Шейн и продолжил идти. Его сердце колотилось так быстро и сильно, что было больно. - Это никогда не произойдет, паразит. Давай. Покажи мне, ты жалкий старый...
Он не успел закончить оскорбление, потому что Бишоп отпустил запястье девочки и размыто прыгнул на него. Шейн разбежался - не назад, к нему - и бросился плашмя на бетон, когда Бишоп пролетел над ним. Шейн откатился и вскочил на ноги, когда Бишоп приземлился в десяти футах, и снова завертел кол. Он задыхался, и все его тело кричало бежать, черт побери, но он перекрыл это волчьей усмешкой и жестом "подходи", крутя кол. Когда Бишоп издал низкий, тревожный рык и выпустил клыки, Шейн начал пятиться. Это стратегия. Чтобы Бишоп был спиной к рыжей девочке...
...которую поймало другое размытое пятно и, не замедлившись, понесло к зазору в задней стене. Похоже, личный вход Бишопа. Давай, Майки, подумал Шейн, а потом у него не было времени на раздумья, потому что старый подлый вампир хотел надрать ему задницу.
Шейн старался его не подпускать и уклонился от когтей Бишопа, которые могли его выпотрошить; ноги стали неповоротливыми даже с испытываемым адреналином и ужасом. Бишоп был быстрым, очень быстрым, быстрее Майкла возможно. Ловкости человека не достаточно.
Когда рука Бишопа накрыла руку Шейна и дернула его вперед, Шейн решил, что уже мертв. Вопрос заключался лишь в том, что случится... осушит и оставит сухой труп или разорвет в кровавой забаве. В целом, подумал Шейн, быть разорванным лучше, но на самом деле у него не было много времени, чтобы поразмыслить над этим, и тогда... тогда...
Тогда неожиданно серебряный град из порошка взорвался вокруг Бишопа, как фейерверк, сверкая в свете люминесцентных ламп, Шейн моргнул и закашлялся. Примерно через секунду хватка Бишопа на руке ослабла, и его покрасневшие глаза расширились, рот открылся в крике.
Его волосы загорелись вокруг головы странным пылающим ореолом. Шейн высвободил руку и попятился назад, его мозг просто догонял то, что он видел.
Бишоп в огне от серебряного порошка. Как Бишоп обернулся, чтобы посмотреть на нападавшего, Шейн увидел Майкла, стоявшего в десяти футах позади него, рука все еще вытянута после броска. На ладони следы ожогов.
Сейчас, подумал Шейн, когда Бишоп направился в сторону его лучшего друга, Шейн поднял кол и сделал быстрый выпад. Он не позволял себе думать об этом или приказывать себе, что делать. Иногда его тело просто знало такие вещи.
Иногда лучше, когда разум остается в стороне.
Кол ударил Бишопа в спину слева, пробив горящую кожу и попав прямо в сердце.
Шейн упал назад, туша пламя на рукавах пиджака, а Бишоп кричал и пытался достать кол, пронзивший его сердце... а затем медленно опустился на колени, а потом на лицо.
Он был слишком стар, чтобы быстро умереть. На самом деле, Шейн не был уверен, что серебро его убьет - но он надеялся. Очень сильно надеялся.
Шейн лежал, опершись на локти, и смотрел на вампира, но ничего не произошло. Бишоп не вскочил, рыча; серебро жгло его, но не сильно. Это было как медленное неохотное шипение вокруг кола.
Бишоп медленно моргнул.
Не умер. Еще нет.
Майкл подошел к нему и предложил руку.
- Мы должны отрубить ему голову, - сказал Шейн, не принимая руку. Майкл не убрал ее.
- Это не наша обязанность, - ответил он. - Но обещай мне кое-что.
